Лена Мейн - Дети Абсолюта. Скромность и Храбрость

Но кино уже началось. Это была безумно захватывающая картина о том, как воля бесконечно могущественного существа породила мощный взрыв в кромешной темноте. Потом повсеместно начали то ли появляться, то ли зажигаться множество каких-то огоньков разного цвета и размера. Некоторые из них взрывались и делились еще на несколько светящихся точек, а другие — соединялись в объекты побольше. Весьма захватывающий фильм, не правда ли? Вот дальше уже было интереснее, но из-за высокой скорости я не все могла рассмотреть детально. Одна из точек стремительно начала увеличиваться в размерах, пока, наконец, весь экран не заполонила разнообразная живность и атрибуты ее существования и развития. Птицы, животные, люди, постройки — все сплелось в непрерывный цветной поток, от которого рябило в глазах. Постепенно ко мне возвращалась память, и я поняла — мне сниться нереально яркий, красочный сон.

Показ закончился довольно неожиданно, и мое восприятие заполонила пустая темнота. Я блуждала по ней, выискивая стену или какие-нибудь предметы, на которые могла бы опереться, но меня окружало лишь опасное, волнующее, непонятное ничего. Пресловутая заинтересованность сменилась резкой паникой, и я попыталась проснуться. Но у меня не вышло. Тогда я просто опустилась в сидячее положение и стала ждать дальнейшего развития событий.

— Я вот думаю: может еще не поздно инициировать ее в кого-нибудь другого? — раздался громкий голос рядом со мной. — Все уже прописали сценарий и разобрали себе роли, а мы подпортим им весь спектакль!

— Зачем? Все равно случится так, как мы захотим! Дай людям возможность творить свою судьбу самим! Мы же ради этого и существуем! — ответил ему кто-то.

— Эй, — закричала я, вскакивая. — Кто вы? И что вы делаете в моем сне?

— Вот это да! — удивился второй голос. — Она может нам отвечать!

— Все могут! Только она первая после Власти, кто не побоялся о себе заявить, но он не считается!

— Раз она такая смелая, может спросим ее мнения?

— А ведь это интересно! — задумчиво проговорил первый голос. И обратился ко мне. — Кем ты хочешь стать, Дитя?

— А разве я уже не кто-то? — с неодобрением спросила я. Даже когда меня в детстве спрашивали об этом, я думала так. Я это я. Кем я еще могу быть? И зачем мне кем-то становиться?

— Так положено! — назидательно ответил первый голос.

— Кем положено? — спросила я совсем недовольно.

— Ну, хорошо! — сказал он. — Ты можешь быть кем угодно! Но, пожалуйста, будь тем, кем тебе нравится быть, а не тем, кого тебе навязали.

— А как я пойму, кем мне нравиться быть?

— Если ты подозреваешь о чем-то с предвкушением — это твое. Надо лишь набраться наглости об этом заявить и забрать себе! Но, думаю, в наглости ты нуждаться не будешь. Только вот нам тебя все равно нужно в кого-нибудь воплотить! Обещаем, что самой собой ты останешься в любом случае.

— Это обязательно?

— Да! — безапелляционно заявили хором голоса.

— Тогда сделайте из меня кого-нибудь крутого! Чтобы все вокруг прямо пропирались от моей эффектности и экстравагантности!

— Смотри! — засмеялся первый голос. — Она уже все знает вперед нас! Дети пошли один сметливее другого. Ну, хорошо…

Два голоса смешались в один, и этот громогласный зов проговорил:

— Теперь тебя будут звать…

Услышав свое имя, я осталась им довольна. Но напоследок спросила:

— Вот вы же знаете теперь кто я! А как вас зовут?

— Мы — Абсолют! — торжественно произнес глас, растворяясь в пространстве.

— Приятно познакомиться! — совершенно искренне ответила я и погрузилась в сон. Поразительное это все-таки чувство — засыпать во сне.

Когда Тойе было пять лет, ее родители решили покинуть Таттаренар и устремиться на заработки в близлежащий Тавр. На этом туристическом островке всегда присутствовала надобность в рабочей силе, поэтому иммигрантов принимали весьма охотно. И жить бы семье Никуар на стабильных харчах в небольшом, но уютном домишке, да вот отец и мать Тойи страдали тяжким неизлечимым недугом — любовью к чернильнице. Так на Тавре называли дешевое пойло из низкокачественных ингредиентов, которым местные маргиналы, живущие в закрытых районах курорта, угощались в выходные и праздники. Какое-то время происходящее не слишком волновало юный ум девочки, пока старшие Никуар не начали пропускать работу за стаканом суррогатного вина. Когда родителей Тойи выгнали с предыдущего места труда, они не стали отчаиваться и искать новое, чтобы заплатить за жилье. Вместо этого Сол и Юкки, прихватив девочку, ночевали на улице или у собутыльников. Понятно, что никто воспитанием и образованием Тойи не занимался. Она выживала за счет воровства у туристов и подаяний.

Первым из жизни ушел Сол. Молодого, но слабого духом мужчину убили бедность, голод и отравление некачественным алкоголем. Юкки прожила на два года больше. Когда ее муж отошел к праотцам, она стала зарабатывать тем, что оказывала интимные услуги местному населению. Женщина еще пыталась позаботиться о дочери и изредка баловала ее дешевенькими игрушками. Юкки мечтала о том, что встретит богатого, честного туриста, который заберет ее с ребенком в свой шикарный дом на континенте. Но ее мечтам не суждено было сбыться. Она встретила не щедрого красавца с запада, а одного из своих соотечественников — вспыльчивого Устуса, которому захотелось превратить женщину в симбиоз наложницы и служанки. Но Юкки бежала со своей родины не для того, чтобы снова попасть в неволю к таттаренарский обычаям. Уйти от мужчины она не могла из-за страха остаться в одиночестве, поэтому в их дома частенько царила атмосфера боев без правил. Во время очередной ссоры темпераментный южанин и зарезал непокорную сожительницу. Двенадцатилетняя Тойя осталась совершенно одна.

Девочка, не долго думая, решила пойти по стопам матери. Но в отличие от запустившей себя Юкки, у красавицы Тойи было больше шансов привлечь внимание богатых мужчин. Нет нужды рассказывать насколько труден был ее путь из Тавра в Атарию. Тойе пришлось стать хитрой, расчетливой и осторожной.

Говорят, что многие дети зачастую повторяют судьбу собственных родителей. Также случилась и с младшей Никуар. Нет, она не стала упиваться алкоголем сверх меры. Наоборот — старалась вести здоровый образ жизни. Дело было в другом. Девушка, как и ее мать, пыталась завоевать сердце состоятельного туриста. И у нее это получилось. Первое время щедрый атарианец Чарльз, незаконно перевезя девушку в свой дом в Кенсвуде, был добр по отношению к ней. Но скоро Тойя поняла — мужчина попросту решил найти себе дешевую служанку. И у него появилась привлекательная малолетняя таттаренарка, готовая выполнять самые грязные прихоти. Иногда ради развлечения он поколачивал подопечную, или, что еще хуже, позволял своим друзьям баловаться с ней. Горячая кровь дочери пустынь не давала девушки покоя. Поэтому, когда в очередной раз Тойя ублажила приятелей Чарльза и услышала от него приказ убраться после посиделок, она, не задумываясь, отправилась на кухню, схватила нож и раскромсала своего мучителя как старое пальто. Когда же ее ярость улеглась, Никуар обнаружила себя сидящую в пустой ванне, вымазанной кровью. Несмотря ни на что, девушке удалось не впасть в панику. Дрожащими руками она отмыла себя от кошмарной бордовой субстанции, надела чистую одежду и, прихватив все имеющиеся деньги Чарльза, выбежала на улицу.