Лена Мейн - Дети Абсолюта. Скромность и Храбрость

Там мы пели на радость всем, пили, танцевали до упада. Потом пошли в другое заведение. В третье. В четвертое. Я не веселилась так со времен… Да, в общем-то, никогда я так не веселилась, скажу честно. Ближе к утру мы дошли до дома, дверь которого моя приятельница уверенно открыла своим ключом. Упали на просторную кровать и отключились, пожелав друг другу спокойной ночи.

Вот утро было не слишком радостным. Неведомый эффект, вероятно из-за сильного стресса, пропал. Я вспомнила о Бейни, Тиме и провале миссии. Рядом лежала незнакомая девушка, блаженно улыбаясь во сне. Мне пришлось долго вспоминать ее имя — Эйфория. Сейчас-то я понимала, что это псевдоним, но ничего другого на ум не приходило.

Было неловко будить новую подругу, но и уходить не попрощавшись не хотелось. К тому же, я испытывала надобности встретиться с ней снова.

— Вставай, закроешься за мной!

Девушку потянулась, зевая.

— Приходи на концерт сегодня, я там выступаю. Познакомлю тебя со своей группой.

— А где будет проходить мероприятие?

— На Первом Пляжем. Там, где мы с тобой познакомились.

— Ясно, — вот бы еще вспомнить, где это было. — А можно взять друга?

— Всех можно взять, — она сонно улыбнулась.

Мы спустились вниз, где уже завтракали дредастые парень с девушкой.

— А это Закери и Юта. Мы с Закери вместе снимаем дом, — объяснила Эйфория.

Я поздоровалась с помахавшей мне парочкой.

— Как мне сейчас добраться до лотарианского квартала? — все мысли в моей голове накрыл туман.

— Пойдем, я заплачу за тебя вознице, — усмехнулась розововолосая.

— У меня есть деньги! — настороженно заявила я и только потом вспомнила, что оставила все вещи в хостеле.

— Мы уже вчера это проходили, — махнула рукой девушка. — И решили, что в следующий раз ты угощаешь.

Без приключений добравшись до временного пристанища, я стремительно побежала в нашу комнату. И чуть с ума не сошла от счастья, увидев целого и невредимого Тима. Он тут же вскочил к кровати и подлетел ко мне.

— Где ты была? — закричал Скромность.

— Говори тише, — шикнула я. — У меня возникли небольшие трудности, но все закончилось неплохо. Я уничтожила эликсир, так как вынести его мне не позволили.

— Ты сражалась с палирской женщиной? — зашептал Филтон.

— Да, — я нахмурилась. — Она жива?

— Жива, — грустно вздохнул парень, не поняв причины моего беспокойства. — Она же одна из агентов оппозиции?

Я молча кивнула. Тимоти сжал кулаки.

— Жаль, что ты ее не убила! Одним проклятым выродком на свете было бы меньше.

Мне не понравилась его агрессивная горячность, но еще больше меня насторожило искреннее сочувствие к нападавшей на меня леди. Она вела себя совсем не так, как от нее ожидалось. У палирки было много возможностей убить разведчицу, но она ими не воспользовалась. Это обстоятельство также было применимо ко мне.

— Почему же ты не вернулась сразу, как только сбежала от нее?

— Очутилась слишком далеко отсюда, — слукавила я. — Познакомилась с приятными людьми, которые пустили меня переночевать и одолжили денег на дорогу. А сегодня одна из них позвала нас на выступление. Помнишь, ты хотел прогуляться?

— А разве нам не нужно связаться с Сирин? — задумался Тим.

С Милосердием я бы хотела встречаться сейчас в самую последнюю очередь!

— Эй, дай же мне отдохнуть денек! Когда еще удастся побывать в Палире? — передразнила я напарника.

— Ну, ладно! — махнул рукой Филтон. — Посмотрим, как отжигают в знаменитом Эрите. Кстати, платье на тебе надето восхитительное! И глаза горят, будто ты по уши втрескалась. Встретила кого-то особенного?

— Определенно, — расплылась я в улыбке.

— Тому об этом расскажем? — подмигнул напарник.

— Да, брось! Я про свою новую приятельницу — замечательнейшая личность. Посмотри, может приглянетесь друг другу.

— Только еще одной ненормальной не хватало на мою голову, — проворчал Тимоти.

Время до вечера пролетело незаметно, особенно у меня за крепким сном и восстановлением сил. Первый Пляж располагался в центре нового города. Праздничные гуляния шли здесь полным ходом. Мы успели на самое начало концерта. Эйфорию я не замечала — народу было много. Ведущий объявлял коллектив за коллективом. На импровизированной сцене выступали жонглеры огнем, танцоры и музыканты всех мастей. Интересно, но мне хотелось поскорее показать Скромности свою знакомую.

Когда солнце окончательно зашло, и песочное пространство освещали лишь многочисленные костры да факелы, на площадку вышел здоровенный манариец с микрофоном. Увидев его, зрители восторженно завопили. Он жестом попросил их успокоиться и начал говорить:

— Здравствуйте, братья и сестры! Многие из вас знают, кто я. А тем, кто не знает, я ничего объяснять не буду — сами все поймете. Мне хотелось бы представить вам новую фигуру на музыкальной горе Палира, а то и всего Даммара. У этой пантеры свой стиль. Понравиться он вам или нет, но она пела, поет и будет петь. Даже после вашей смерти! — пока он представлял девушку, сзади него утренний дредастый парень настраивал оборудование. — Пожалуй, я итак сказал слишком много. Мы с Закери поддержим ее, а вы поддержите нас. Встречайте, Эйфория!

Мне захотелось похлопать, но все сидели тихо. Видимо, здесь не принято встречать аплодисментами новых исполнителей. Розововолосая вышла на середину и склонила голову в знак приветствия. Темнокожий детина протянул ей микрофон, а сам взял другой. Еще один стоял на подставки напротив соседа девушки.

Манариец сделал шаг вперед и, с помощью речевого аппарата, стал имитировать звуки барабанов. В толпе началось оживление. Через некоторое время дредастый поднес ко рту флейту, и вместе они сотворили нечто невообразимое. Это и музыкой назвать было сложно, так как любые банальные человеческие слова здесь были неуместны.

Наконец, выждав момент, вступила и Эйфория. Поначалу я вообще не могла различить, что она поет. Только потом я осознала, насколько гармонично ее голос переплетается с флейтой. Какое-то время они дополняли друг друга, но потом девушка решила продемонстрировать свои способности.

Она агрессивно, с хрипотцой, взяла нижнюю ноту и затянула манарийскую народную песню. Это чудесное создание не только владело несколькими октавами, ее голос доносился будто с других уровней мироздания. У меня тело покрылось мурашками, пока я слушала слова на незнакомом языке.

Розововолосая пела страстно, отдавая всю себя до последней капли. Глубоко, чувственно, обжигая слух. Я оглянулась и заметила, что парни не сводят с нее глаз, а девицы украдкой утирают выступающие слезы. Только Тим, почему-то, стоял с подавленным видом.

Троица выступала минут пятнадцать. За это время никто из присутствующих на пляже не пошевелился, хотя песня сама по себе была достаточно динамичной. Да и Эйфория двигалась весьма зажигательно. Когда надо — плавно, когда надо — резко, в такт сопровождению. Как только они закончили, девушка опустила микрофон и горящими глазами посмотрела на толпу. Ответом ей была — гробовая тишина. Она, погрустнев, снова поклонилось и уже собиралась уходить, как вдруг природный зал отмер.