Михаил Бочкарёв - Лунный синдром (сборник)

— Феноменально! — произнёс хирург, и упал без чувств.

В этот момент в клинику уже направлялись: глава городской управы Подсидельников — с одной стороны, а с другой — Поранкин Ефрем Давидович, который, к слову сказать, являлся самым яростным в городе активистом и самым горячим участником важнейших общественных событий. С ним был и его ближайший приятель Пилотский, позвонивший Поранкину на квартиру сразу же после обнаружения хвоста.

Они очутились у дверей районного центра медицины практически одновременно.

Подсидельников приехал на своем личном «Мерседесе», Поранкин же вместе с Пилотским добрались до клиники пешком по пустынному городу, сопровождаемые тайными взглядами сограждан, боящихся покинуть квартиры.

Имея при себе внезапный хвост, никто не осмеливался и шага сделать за дверь. Конечно же, каждый предполагал, что только он, только его семья поражена страшной мутацией, а потому ни один житель города не вышел ни на работу, ни в магазин, ни куда-либо ещё.

Поранкин и Пилотский, подвязав хвосты ремнями, от чего одежда сзади подозрительно добырилась, рысцой добежали до входа клиники и скрылись в здании.

Подсидельников, подождав ещё несколько минут и убедившись, что никого больше нет, вылез из машины и, насколько возможно быстро, двинулся туда же, к главному входу.

Идти ему было весьма сложно из-за особенностей хвоста, которым одарила его прошедшая ночь. Достался ему совершенно невообразимых размеров экземпляр. Три метра в длину, ярко-жёлтый с чёрными пятнами поверху, да ещё и раздвоенный на конце.

Хвост приходилось нести в руках, ибо волочить его по земле представлялось практически невозможным.

Андрею Степановичу, когда он шёл, казалось, будто к нему на верёвке подвязали сзади тяжёлое неподъёмное бревно.

И, к тому же, когда хвост полз по земле, это вызывало в нём неприятный жгучий зуд.

Когда он, усталый, запыхавшийся, мокрый от пота, открыл дверь кабинета хирурга Навельского, он увидел трёх своих согорожан, тычущих друг в друга хвостами, которые они держали в руках.

Все трое были крайне возбуждены и взволнованны. Они наперебой о чём-то спорили, а хирург — бледный, в криво сидящих на носу очках — кричал, вскидывая глаза к потолку:

— Эпидемия! Это эпидемия, я вам говорю!..

— И у вас?!.. — поражённо уставился на троицу городской начальник.

Троица нервно обернулась к Подсидельникову, и, синхронно замолчав, уставилась на его протянутые в беспомощности руки с лежащим на них гигантским хвостом.

— Карантин! Немедленно! — изрёк хирург и хотел снова впасть в обморочное беспамятство, но ему не дали.

К вечеру стало доподлинно известно, что каждый житель города, включая детей и новорождённых младенцев, имеет теперь хвост, и, что самое удивительное, хвост уникальный!

В срочном порядке была организована медицинская комиссия, в задачу которой входило произвести хвостовой осмотр граждан. Из всех осмотренных за день несчастных не нашлось ни одного, чья вновь обретённая часть теля совпала бы своими характеристиками с другими.

У каждого имелись отличия.

Некоторые граждане вырастили совсем крохотные хвостики, которые при желании можно было спрятать, надев одежду посвободнее, у некоторых же, наоборот, хвосты оказались огромными, такими, что оставить их существование незамеченным не получилось бы никак.

Хирург Навельский на мольбы таких товарищей об ампутации неожиданной конечности ответил твёрдым отказом, заявив, что этот феномен для начала следует изучить со всей серьёзностью.

Некоторые хвосты оказались поистине удивительны. Например, хвост владельца ресторана «Избушка» Левона Хламидзе представлял собой лопатообразный, похожий на китовый плавник, отросток идеального серебристого цвета. Глядя в него, при желании можно было даже побриться.

У другого жителя города, Михаила Веньчикова, профессии неопределённой, хвост был тройным, и каждый сегмент имел собственный окрас — красный, белый и синий. Михаил очень быстро научился активно манипулировать своим новообретением, так что казалось, хвост имелся у него с самых ранних лет.

Веронике Степановне Лучкиной, работнице городского зоосада, судьба преподнесла шикарный меховой подарок. Мех её хвоста блестел и искрился на солнце огнями драгоценных бриллиантов, и Вероника Степановна, видя хвосты других женщин, нашла в своём несравнимое превосходство. Она брезгливо взирала на жалкие, заурядные отростки горожанок, и вид её при этом был величественен и надменен.

Двадцатилетний студент городского университета финансов Иван Ракушкин обзавёлся невиданным шарообразным хвостом, который, как оказалось, имел уникальную способность к трансформации. Ему, как пластилину, можно было придать любую форму, и она сохранялась до тех пор, пока владелец хвоста сам, внутренним желанием, её не отменял.

Но всё-таки в большинстве своём хвосты хоть и имели отличия, были вполне обыкновенными, выделяясь лишь формой, цветом и длиной.

К вечеру в кабинете градоначальника Подсидельникова состоялось экстренное совещание, на котором присутствовали все видные люди города.

Лихорадочно дымя сигарой, в кресле возле окна сидел предприниматель Компликов — владелец двух крупнейших предприятий Н-ска. Его тонкий, закрученный спиралью хвостик предательски дрожал, выдавая растерянность и беспомощность хозяина.

Напротив него, злобно вращая глазами, восседал глава горэнергоснабжения Виртухаев Юрий Кузьмич — его плоская антропоморфная аномалия, напоминающая попавшего под каток енота, всё время спадала на пол, а он от этого жутко злился и ругался вполголоса скверными междометиями.

Тут же был и вездесущий Поранкин, который видным деятелем города вроде бы и не был, но отчего-то всегда появлялся на первом фланге животрепещущих событий. Рядом с ним притаился на стуле приятель Всеволод Пилотский. Они двое попали на собрание по чистой случайности. Как люди, первыми проявившие инициативность в загадочной обстановке.

Врач Навельский, углублённый в толстенный том медицинской энциклопедии, шуршал страницами и тяжело вздыхал, всякий раз повторяя:

— Не понимаю! Не понимаю совершенно!..

Однако время шло, и нужно было что-то предпринимать.

Начальник УВД Сгнилюк расхаживая перед собранием, нервно шевелил своим серым длинным хвостом, похожим на многократно увеличенный крысиный, и, яростно жестикулируя, декламировал:

— Ситуация крайняя, господа! Вопиющая! Я подозреваю, что имеет место диверсия. Возможно, в ночь с тридцатого на первое террористы распылили некий газ и мы все… Жители города… Мы с вами… попали под его действие!.. Нужно срочно сообщать в Москву. Немедленно!..