Артур Дойль - Затерянная земля

Значит, Сив также избежал плена. Убежал он, во всяком случае, без оружия. У него появилась та же мысль, что и у меня: найти депо. Кто знает, когда он заметил меня, и не полз ли за мной уже много часов. Он увидел, что я опередил его, и нашел подходящий момент для сведения счетов. Его ревность воспламенилась. Спрятавшись, он выждал время и, видя меня спящим, поторопился устранить ненавистного соперника. Но это ему не удалось.

Серьезно ли я ранил его? Погибнет ли он от голода в этой безжалостной пустыне или же его растерзают хищники? И, как это свойственно некоторым характерам, моя злость начала превращаться в жалость и сострадание.

Если же он поправится, — думалось мне дальше, — мне не ждать от него пощады. Этот человек будет следовать за мной по пятам с упорством дикаря.

А что у него на уме? Кто может сказать, что он не хочет добыть Надежду для себя, вырвав ее из плена?

Я стал сожалеть, что не прицелился в Сива получше. Перспектива коварного выслеживания, самая мысль о том, что Сив свободен, что он здесь, на этой земле, недалеко от меня, не давали мне покоя. Я уже не думал о сне.

Я взял ружье, запас патронов, примус, бинокль и мешок с провиантом. Прежде чем уйти, старательно спрятал остальное оружие в другом месте.

Подкрепившись после этого горячим супом из гороховой муки, не мешкая, я двинулся в путь вдоль небольшого ручья, который вытекал из озера, и направился прямо на север, где ручей соединялся с рекою Надежды.

Я оглянулся назад, на поднимающуюся вверх стену гранита, гнейса и сиенита, и, при мысли о страшном ледяном кольце, которым защищена и навсегда отделена эта земля от остального мира, мороз пробежал у меня по коже.

Следующие дни были днями долгого пути. Главной моей мыслью было найти следы своих друзей. Кроме того, я решительно желал, наконец, увидеть лицо здешних туземцев, познакомиться с их страной и с тем, какие тайны хранит она за областью тайги. А высоко надо всем стоял образ Надежды, придавая мне несокрушимую энергию.

Там, где я шел, возле потока, лес был редок. Много было сухих и истлевших деревьев; тем не менее, каким-то чудом они держались; но это была только видимость: от одного моего прикосновения они рассыпались в груду трухи.

В чистой воде потока плавало множество пятнистых форелей. А лес все время был, как заколдованный лес сказки: тихий и все же полный таинственной жизни.

Волны холмов вздымались все выше и выше к новому гребню. Я уже не мог идти по течению потока, так как крутые обрывы спускались до самой воды.

Руководствуясь компасом, направлялся я все время к северу через горы и долы.

Отдыхал я под прикрытием кустов и камней, у костра, который поддерживал из страха перед дикими зверями.

На следующий день, после нескольких часов ходьбы, я достиг верхушки гребня. Я сделал несколько шагов среди чащи и отпрянул назад. Передо мной раскрылась пропасть. Лежа на животе и отстраняя рукой карликовые кедры, я глядел в головокружительную бездну.

Это был каньон, глубиной до ста футов, прорытый в красноватом песчанике. Внизу, в тени, катилась черная река Надежды. Три мамонта на берегу утоляли жажду. С этой высоты они казались тремя рыжеватыми жуками.

С течением веков вода, ветер и морозы изъели песчаниковые стены и образовали сотни фантастических зубцов, башен и силуэтов. Узкие трещины доходили до самого дна. Здесь и там у кромки скал поднимались одиночные столбы, увенчанные несколькими, словно нарочно посаженными на них, деревьями. Скалы представляли собой сотни странных фигур, людских и звериных профилей, а красный песчаник, прорезанный в разных местах полосами темно-зеленой хвои, приобрел дикий, фантастический вид.

Через редкий лесок на окраине противоположного обрыва проглядывало чистое небо. Летняя погода уже установилась. С моего становища открывался замечательный вид на запад и север. Когда же я осмотрел местность при помощи бинокля, у меня вырвалось тихое восклицание. Я увидел дым! Да, голубоватый кудрявый султан дыма, поднимавшегося над вершинами леса в нескольких милях на северо-западе, в почти уже равнинной местности.

Вид дыма заставил меня вскочить на ноги. Там был огонь! Огонь, который мог развести лишь человек!..

Кто же находится там? Какие существа сидят там вокруг горящих ветвей, жаря олений окорок или ребро мамонта? В первый момент я подумал, что это мои друзья. Вероятно, это они убежали из плена. Но эту догадку пришлось отбросить, когда я увидел еще два дымка. Один из дымков при полном безветрии высоко поднимался из долины реки Надежды.

Я решил идти в этом направлении. Такое решение немного меня успокоило.

Во мне проснулось упорное любопытство: чем кончится вся эта сумасбродная авантюра. Впрочем, мне казалось уже вполне естественным, что я нахожусь в сердце Гренландии, что мамонты вот здесь, подо мною, приходят пить воду из шумящей реки.

Я много думал о реке Надежды. Куда она несется? Здесь, за этим хребтом из песчаника, начинается ровная местность. Я полагал, что найду там большое озеро.

В этот день, к вечеру, солнце, спрятавшись за контурами гор и закрывшись белой вуалью пара, покрыло небеса какой-то особенной лиловой зарею.

Купол небес, спокойный, озаренный дивным светом, бледным и приятным, уходил в бесконечность. С наступлением ночи небо на юге окрасилось в желтые тона, на севере же стало розоватым. Лес противоположного гребня выступил, как черное кружево.

В чаще послышалось завывание волков. Низко надо мною с карканьем пролетела одинокая черная птица, направляясь к югу, в лес, через который я проходил. Каньон наполнился полумраком. Я различал лишь неясное поблескивание текущей внизу реки.

Вдруг какой-то ужасный звук вывел меня из задумчивости. Он доносился из глубины каньона.

Я снова пополз к краю обрыва, но ничего не смог разглядеть. Чу! Что-то тяжелое бежит вскачь вдоль бушующей воды. Ревет, хрипит и трубит. Издало рычание боли! Кто-то его преследует. Я различаю три-четыре тени, которые исчезают прыжками и сливаются с полумраком. Но что это? — настоящий человеческий крик, — крик, от которого холод пробегает по телу, крик смертельный, отраженный скалами и заполнивший окружающее пространство.

Охотники с копьями, нападающие на мамонта! Не те ли, которые напали на наш лагерь? А возможно, что много орд этих дикарей бродит по стране?

Еще долго смотрел я, задерживая дыхание, в захватывающую дух глубину. Но звуки дикой охоты давно заглохли в изгибах ущелья. Не было больше никакого движения.

Я находился поблизости от какой-то населенной местности. Меня окружали загадочные существа, которые и здесь и там по всей стране вели дикую, незнакомую мне жизнь.