Виктория Гетто - Исход (СИ)

— Что там творится, эрц? Окна закрыты наглухо, и мы ничего не знаем…

Делаю останавливающий жест, и Аора умолкает. Юница смотрит на меня тоже… Вопрсительно…

— Практически всё закончилось. Фронтовые части уже штурмуют Дворец, где заседал Совет. Так что, думаю, скоро всё закончится. Уже очень скоро, баронесса.

Её лицо озаряется слабой улыбкой, и она несмело произносит:

— Значит, скоро восстановят порядок, и мы сможем вернуться на Родину?

Жаль её расстраивать, но придётся:

— Думаю, порядок в Русии наведут не так скоро. Страна велика, а солдат не так много. К тому же остаётся много открытых вопросов, например, что будет решено с Войной. Кто станет у руля власти. Да мало ли? К тому же…

После короткой паузы добавляю:

— Я не уверен, что корни переворота выкорчеваны. Наверняка остались те, кому не по нраву прежняя власть…

Аора вздыхает, ласково прижимая к себе дочь.

— Вы правы, эрц… Но как бы я хотела оказаться в безопасности, дома…

— Вам ничего не грозит, пока вы здесь. Могу вам это гарантировать. Так что остаётся только подождать, пока вокруг немного не успокоится и не определится с дальнейшей судьбой Империи.

Женщина кивает в знак согласия, а я захожу на кухню — там дым столбом, образно говоря. Обе моих служанки готовят ужин, один из ребят подкидывает дрова в топку, второй что-то шьёт. Что интересно, все портные в Русии — мужчины. Не знаю, с чем это связано, но вот так. Дело женщины — кухня, муж, ну и дети, естественно. А вот шитьё, медицина, и прочее — чисто мужские занятия. Так что различия есть…

— Сола, после ужина сделаешь с десяток бутербродов. Я отнесу их госпоже комиссарше.

— Она ещё здесь?!

Настоящий ужас на лице поварихи.

— Да. Внизу. Заперта в подвале.

— Ваша светлость! Но она же…

Машу рукой.

— Она связана и на цепи. Так что не волнуйтесь. Потом я передам её законным властям. А пока…

Обвожу всех грозным взглядом, от которого слуги даже становятся меньше.

— Помалкивайте. Ясно?

— Да, ваша светлость!

Едва ли не хором отвечают мне. Вот и ладно. Портной, бросив на меня опасливый взгляд, собирает своё шитьё и бочком-бочком исчезает из кухни.

— Золка, куда это он?

Девушка нехотя отвечает:

— У нас и так по хозяйству куча дел, ваша светлость, а госпожа баронесса отдала перешивать ему своё платье…

— Платье?

Мои брови удивлённо лезут вверх. Девушка кивает.

— Вчера Стан бегал к ней в дом, забирал её имущество…

Так вот куда мотался парнишка? Усилием воли подавляю вспышку недовольства. Чего тут злиться? Если только, что слугу послали без моего ведома. А так — всё верно. Не могут же женщины носить одно и то же, не меняя. Ладно. Машу рукой.

— Не злись. Всё нормально.

Зола молча отворачивается к разделочной доске, на которой шинкует мясо. Да и мне неплохо бы снять, наконец, камуфляж, и принять душ. Да и щетина у меня на подбородке уже грозит превратиться в бороду… Чем я и занимаюсь в оставшееся время…

Ужин проходит спокойно. На баронессе действительно другое платье. Не то, глухое тёмное, а куда более лёгкое, даже, можно сказать, открытое. С небольшим вырезом на высокой груди, не потерявшей свою форму. Женщина даже чуть подкрасилась, что придаёт ей некий шарм. Да и девочка в другом наряде, и выглядит куда более спокойной, чем раньше. Ушла сумрачность личика, оно куда чаще озаряется улыбкой. За окнами тихо. Ни стрельбы, ни грохота пушек. Совсем, как двумя неделями раньше. Только закрытые ставни окон говорят о том, что на улице неспокойно.

…Переходим к кофе, который на этот раз подают в гостиной. Мне нравится пить его у горящего камина. Да и баронесса, вижу, разделяет моё мнение. Медленно, наслаждаясь каждым глотком, пью горячий ароматный напиток. Девочка уже закончила и опять увлечённо листает журнал. Что это у неё? Очередной альбом с картинками? Да.

— Простите, эрц… Что вы думаете делать дальше?

Отвлекаюсь от любования Юницей. Дочь баронессы придаёт моему особняку некий уют.

— В смысле?

— Войск восстановят порядок. Всё наладится. Установит ли Нуварра официальные отношения с Русией?

— Не уверен, госпожа. Моё правительство проповедует политику изоляционизма. Наше население не так велико, и мы стремимся сохранить свою культуру и знания. Думаю, ближайшие лет пятьдесят Нуварра вряд ли согласится установить с кем либо официальные отношения. Мы будем торговать, закупать необходимое нам сырьё и товары. Может, даже, пригласим к себе некоторое число желающих переехать к нам на постоянное место жительства. Вряд ли больше…

…Я не лгу. Это наш официальный план на ближайшее время. Пока наше население не достигнет некоей черты, покидать наш материк мы не собираемся… Женщина вздыхает:

— Интересно бы было побывать у вас.

Затем чуть подаётся вперёд, кокетливо хлопнув ресницами:

— Наверное, у вас много разных диковинок? И очень, очень интересные люди, если судить по вам, эрц.

— По мне?

Я улыбаюсь в ответ:

— Чем же я интересен вам, баронесса?

Она чуть заметно краснеет.

— Многим… Ваша уверенность, непоколебимое спокойствие, и…

Она обводит рукой вокруг себя.

— Какая то надёжность, которую вы распространяет вокруг себя. Скажу сразу — несмотря на катаклизм, происходящий там…

Она показывает изящной ручкой на стену особняка.

— …я ничуть не волнуюсь ни за свою жизнь, ни за жизнь моей дочери. Потому что вы — рядом с нами… Рядом со мной…

Опускает голову.

— Спасибо за комплимент, баронесса. Но я не женщина, чтобы слушать их.

— Простите. Вы… Истинный аристократ в лучшем значении этого слова!

Машу рукой.

— Хватит, пожалуйста, Аора. Вы совсем меня засмущали.

Баронесса лукаво улыбается, а я ставлю пустую чашку на стол, затем отвешиваю короткий кивок-поклон обеим дамам:

— Прошу простить. У меня есть небольшое дело минут на тридцать.

— Вы уходите из дома?!

В её голосе слышен настоящий, неподдельный ужас.

— Нет, что вы, баронесса. Просто много технических устройств в доме требует моего личного участия в процессе их обслуживания. Поэтому и отхожу.

На лице появляется облегчение. Она рада, что я буду здесь, и не оставлю их. Выхожу из помещения, прихожу на кухню. Сола постаралась на славу — поднос с тарелками, на которых хлеб, колбаса, варёное мясо. Большой стакан с водой.

— Хватит ей, ваша светлость?

— Хватит за глаза. Спасибо.

Забираю приготовленное и спускаюсь в подвал. Снова открываю двери второго отсека, затем двери камеры, и меня встречает пылающий ненавистью взгляд, который я выдерживаю со скучающим видом. Хьяма молчит, и я ставлю поднос с едой и питьём на стол. Чувствуется запах из отхожего ведра. Ну, это мы сейчас исправим. После еды. А пока — пусть попитается. Достаю из кармана камзола обычные кусачки, перекусываю пластик хомутов, убираю остатки вместе с инструментом в карман.