Виктория Гетто - Исход (СИ)

— А…

— Ира работает в полиции. Так что всё в порядке.

Сергей согласно кивнул. Остальные, которых, как я и думал, оказалось восемь человек, промолчали, просто кивнув головами.

— Тогда пошли экипироваться…

Мы зашли на вторую половину, отгороженную от нас занавеской, и я чуть слышно присвистнул сквозь зубы, когда Серый откинул деревянный щит, покрывавший пол, и моему взгляду предстала выкопанная в песчаном грунте яма. Он шагнул прямо на лестницу, ведущую вниз, манул рукой:

— Все за мной.

Дочка со всё возрастающим удивлением взглянула на него, но благоразумно промолчала. Зато не преминула меня подколоть, когда мы спустились вниз метров на шесть, и оказались на дне:

— Не знала, что в Карелии лоси под землёй живут.

Я усмехнулся:

— Ты очень много не знаешь. Но узнаешь. Поверь.

Вспыхнули светодиодные лампочки на потолке, и я с любопытством осмотрелся — вырубленный в граните узкий проход, ведущий куда-то внутрь, по потолку которого гирляндой висели светильники. Пройдя метров пять друг за другом, мы оказались в довольно большой внутренней камере, на стенах которой висела одежда всех размеров, преимущественно военного типа. Под ней стояли берцы, все одного типа, летние, с мощным голенищем, способным фиксировать голеностоп от вывиха. Возле одной из стен была сооружена самодельная пирамида, в которой стояло знакомое, привезённое мной, и ещё кем то их наших оружие.

— Разбираем.

Последовала негромкая команда Сергея, и мы все двинулись вооружаться. Я привычно выбрал себе АКМС, вытащил СВД и протянул остолбеневшей дочери:

— Держи. Там лоси безрогие, зато на двух ногах.

Подобрал себе подсумок, сунул в него рожки, отошёл в сторону, к цинку с патронами, принялся привычно их снаряжать. Пара минут, и четыре штуки готовы. Два в стандартный брезентовый подсумок, один — в карман камуфляжа. Один в автомат. Передёрнул затвор, поставил его сразу на предохранитель. Ирина смотрела на меня широко раскрытыми глазами, потом встряхнулась, принялась набивать две запасные обоймы патронами. Ещё один щелчок, дочь удовлетворённо отставила оружие в сторону, стала натягивать выбранные ботинки.

— Броник брать не будешь?

— Не на дело идём. На разведку. Если нашумим — и броня не спасёт.

Ввернул деловито два запала, сунул гранту одну в нагрудный карман разгрузки, вторую — в сумку на поясе. Свой любимый полевой 'глоковский' 78 с чёрным лезвием сунул в плечевые ножны, подтянул ремни разгрузки ещё раз. Попрыгал. Вроде всё в порядке. Удобно, ничего не мешает, не лязгает. Рацион в специальной наспинной сумке, трофейная пятиквартовая америкосовская мягкая фляга, которую можно использовать вместо подушки. Словом, экипировался привычным для себя образом. Несмотря на браваду, отсутствие бронежилета немного напрягало. Но здраво рассуждая, он мне сейчас будет только мешать. Дочка всё больше расширяющимися глазами наблюдала за мной. Я выбрал в ящике 'ТТ', запасную обойму, уже снаряжённую, протянул ей:

— Возьми про запас. Не слишком утяжелит, но мало ли что…

— Так мы на охоту идём, или куда?

— На охоту. И может быть очень жарко.

— Это я поняла! Ты лучше скажи, откуда ты всё это…

Она обвела вокруг рукой.

— Что?

Не понял я. Она, насупившись, пояснила:

— Ты куда в свои командировки ездишь?

— Потом расскажу.

Нас прервал Серый.

— Все готовы?

Народ молча кончил суету. Выстроился вдоль стены. Серый прошёлся вдоль строя, раздавая налобные светодиодные фонарики. Самые обычные. Я сам таким пользовался, ещё когда работал на фирме.

— Пошли…

И первым нырнул в чёрный пятигранный провал, ведущий их вырубленной в граните комнаты… Скажу сразу — ненавижу ползать под землёй. Особенно, по таким шахтам. Можно сказать, что у меня клаустрофобия на такие вот проходы. Поэтому стиснув зубы я молча шагал, не обращая внимания на шёпот дочери, время от времени, когда становилось совсем невмоготу, делая короткий глоток воды их мундштука фляги и повторяя про себя: 'Пять километров'. Всего пять километров! И их надо пройти. Мрачные стены давили, а мрак, мгновенно сгущающийся позади и едва пробиваемый лучами налобного фонаря впереди давил на психику с мощью тех тонн гранита, которые нависали надо мной. Хвала Богам, что пол был ровный на удивление. За весь путь я не заметил ни камешка, ни трещинки, ни щели. Складывалось полное ощущение, что он не вырублен, а проплавлен в толще камня. Но рано или поздно всему приходит предел, и со вздохом нескрываемого облегчения мы вывалились в точно такую же камеру, высеченную в скале, как та, в которой мы экипировались. Единственным отличием от первой было наличие не просто прохода в камне, а и ещё и двери, закрываемой самой обычной морской задрайкой с колесом. Серый осмотрелся. Проверил нас всех. Затем набрал в грудь побольше воздуха, крутанул штурвал, чуть потянул толстенную дверь на себя. Потом прошипел:

— Помогайте! Тяжёлая же!

Не раздумывая, мы все бросились к нему. Створка действительно оказалась увесистой, и открылась с трудом.

— Слушаем!

Все замерли, напрягая слух. Но пока было слышно лишь наше усталое дыхание. Зато ощутилось другое — теперь я точно знал, что всё, что говорил Серый, чистая правда. Воздух был другой! Да и чувствовал я себя по другому, намного легче. Хотя, по идее, должен был устать после пятикилометрового марша под камнем. Ирина удивлённо взглянула на меня, потом на нашего командира.

— Пошли. По одному. И тихо.

И первым шагнул вперёд, сразу падая на землю… Снаружи оказалась ночь. Я, вспомнив его слова, поднял глаза к небу — действительно, по чёрному фону плыли два шарика. Размеры — меньше Луны. И цвет… У одной сиреневый, у второй — мрачно кровавый.

— Обычно он белый, просто сегодня полнолуние.

Послышался рядом тихий шёпот Серого. Затем он распорядился:

— Эсминец, Крыс — налево, в охранение. Миха с дочерью… Э…

— Зовите меня Врединой.

Неожиданно усмехнулась Ирина, перехватывая тактической перчаткой свою СВД поудобнее.

— Страхуйте отсюда. Инженер, Владыка войны — направо пятьдесят. Остальные — за мной. Дистанция пятьдесят метров. И — тихо!

Он скользнул в темноту, прямо по изрытой следами попаданий снарядов земле. Дочка бросила короткий взгляд на небо, потом шёпотом спросила:

— Охота начинается?

— Пока разведка. Охота будет после. Когда убедимся, что всё верно.

Ирина сощурила глаза под вязаной тактической шапочкой, прихваченной ей, несмотря на стоящую у нас жару.

— Интересно, где это мы?

Теперь усмехнулся я:

— В нашем будущем доме, доча. Кажется, мы переезжаем сюда.

И тут же подхватил свой 'калаш':

— Пошли.

Пригибаясь к земле, короткими перебежками, петляя межу воронок. Догнав наших, молча проскользнули вперёд, выбрали себе воронку побольше, устроились в ней, внимательно контролируя полосу впереди нас, насколько удавалось увидеть. Вскоре послышалось сопение, миновав нас, народ прополз дальше. Серёга на мгновение остановился, кое-как прохрипел: