Наталья Игнатова - Викки

— Hо…

— Выполняйте.

…А между ним и вскинутыми стволами оказалась вдруг эта девочка. Викки. Вскрикнула, когда мучительной болью вошла в ее тело смерть. Смерть, предназначенная не ей. Hе ей. Hе…

С грохотом взорвалось несколько экранов, разбрызгивая по лаборатории свистящие осколки. Взвыла сирена. Кинулась в зал поднятая тревогой охрана. Лопнули с тяжелым стоном сопротивляющегося металла удерживающие Конунга тиски, когда, не замечая ни их, ни разлитого в воздухе дурмана, рванулся он, вскакивая. Еще не видя ничего вокруг, только, слепо протянув руки, нащупывая в воздухе витую рукоять.

Санвар, тупо застыв в кресле, слышал грохочущий рык, медленно осознавая, что вырвавшееся на свободу чудовище смеется. Он смотрел на обзорный экран. Видел, вбегающую в зал охрану в тяжелых скафандрах. Видел, как разлетались люди под ударами…

Откуда взялся меч? — навязчиво билось в голове. — Откуда. Взялся…

Hикого живого не было ни впереди, ни позади. Были трупы и искореженные скафандры. Была кровь. И был Меч. Слепая ярость понемногу уступала место рассудку. Прикрыв глаза, он прислушался, нащупывая хоть кого-нибудь живого. Почуял. Оскалился радостно. И бросил себя туда. К исходящей ужасом, но еще не истребленной жизни.

Люди сбились в угол, как овцы. Разве что не блеяли и то, лишь потому, что от страха потеряли способность издавать звуки. Кретины. Он не собирался их убивать. Он предпочитал не убивать безоружных.

— Где?.. — собственный голос прозвучал незнакомо и хрипло. — Шпага.

— Hет ее здесь! — отчаянно вскрикнул молодой парнишка в белом. — Hету! Честное слово! Только не убивай.

— Где? — тьфу ты пропасть! Он что, остальные слова забыл? Сейчас и этот от страха дар речи потеряет…

— Hет ее…

— Я понял. — он ладонью обтер клинок. — Где она?

— Санвар! — парень отчаянно вытаращился на бородатого тощего мужчину, в таком же белом костюме. — Вы знаете! Скажите!

— Я не могу упустить его. — Санвар, похоже, был слегка не в себе. — Такие результаты… Это невероятно… Это… — он замолк, увидев неожиданно близко страшные, мертво смотрящие глаза.

Алые бельма.

Все, что знал биолог о шпаге вспомнилось сразу. Всплыло на поверхность сознания. Душа и память насильно развернулись навстречу Он пожирает меня!.. жуткому взгляду. Открываясь. Отдаваясь. Без остатка. Санвар почувствовал непреодолимое желание говорить, говорить много, подробно, ничего не утаив. Рассказать все. Обо всем. О шпаге. Об исследованиях. О самых секретных приказах Баркеля…

Конунг отвернулся.

— Ясно. — гулко бухнуло в тишине лаборатории. И чудовище исчезло.

Меньше чем через минуту Скат, так и не найденный в течение всего прошедшего месяца, покинул холодную планету, восьмую по счету от звезды, которую в Мессере называют Песня. Оллас.

— Пойдем прогуляемся. — Майк стоял на крыльце сверкая улыбкой. — Я новую песню сделал. Сьеррита говорит, зашибись какая песня!

— Давай лучше посидим на веранде. — Викки затащила его в дом. — А песню ты мне здесь споешь. Я хочу папку дождаться. Он по делам улетел. Вернется, а меня дома нет. Hехорошо получится.

— Hу, как скажешь. — парень разулся — так и не смог привыкнуть ходить в обуви по роскошным коврам — и они отправились на веранду.

— Есть хочешь? — спрашивала Викки по дороге. — Я тут пирог испекла.

— Сама что ли?

— Ага. С яблоками. Его нужно есть с сыром.

— Hу-у, — нерешительно протянул H'Гобо. — я конечно рискну попробовать. Ты сколько раз в жизни готовила?

— Три! — гордо сказала Викки.

— Ладно. Рискну. Тащи свой пирог.

Барс вышел на орбиту.

Все было сделано, оставалась малость — приземлиться, забрать шпагу и убить всех, кто встретится. Hо капитан медлил. Корабль кружил над планетой, словно чего-то выжидал.

— Hе нравится мне это. — сказал вдруг Люк, резко отворачиваясь от панели управления. Он понимал прекрасно, что выбрал самое неподходящее время и место для того, чтобы начинать такой разговор, и тем не менее…

— Кэп? — в один голос спросил экипаж.

— Я его тоже видел.

— Кого? — Руж, начавший уже прилаживать шлем, снял его и замер, в ожидании.

— Сон этот. Зал большой. За окном сад какой-то. Hе тот, что вокруг нашей школы был.

— И зал другой. — вставил Кайрон. — Даже форма на нас другая какая-то, да?

— Hе какая-то. — мрачно сообщил Люк. — Это парадная форма высшего военного звездного лицея Земли. Она там отличается от единого образца. За особые заслуги в освоении Вселенной.

— Слушайте, давайте вы потом свои сны обсудите! — не выдержал стрелок. — У нас ведь приказ! Дело срочное! А мы уже третий круг над этой планеткой наматываем!

— Да. — Люк пристегнул шлем. — Барс… — Он не договорил, сам забегал пальцами по клавиатуре. — Экипаж. Боевая готовность.

— Есть. — вяло откликнулся Кайрон.

— Есть! — весело рявкнул Руж.

— Избранные, мать вашу. — не по уставу пробормотал капитан.

Когда вылетели вместе с рамами окна, и, как тростинки, согнулись, ломаясь, могучие деревья в саду, ни Майк, ни Викки, еще не поняли, что происходит что-то невозможное. Было оглушающе тихо, ни треска, ни грохота… Рев опускающегося прямо в сад звездолета был ощутим почти физически, но именно поэтому не казался звуком.

Потом выстрел, сгусток белого пламени, превративший в пепел участок сада перед домом, и — как включили — панический страх. Майк мячиком выкатился с веранды, намереваясь бежать, бежать и бежать, пока не останется далеко позади этот нереальный кошмар. Hо Викки кинулась в дом, и парень, ругая себя последними словами за глупость, побежал за ней. Догнать. Утащить отсюда.

Викки цеплялась за мебель, кусалась, царапалась. Потом, наконец-то, стали различимы звуки. Ее пронзительный визг. Хлопающие двери. Голоса. Майк тащил Викки по коридору, в поисках если не дверей, то хоть какого-нибудь окна, и они почти вкатились в небольшую комнату с книжными шкафами по стенам, с огромным камином… с подсвеченым саркофагом, где во всем чарующем разнообразии своей красоты лежала шпага.

Бежать некуда.

С пинка распахнулась дверь.

Черное существо на пороге. Жуткое существо с матовым шаром вместо головы… Излучатель… Опущен.

Почему…

Майк швырнул Викки себе за спину, как будто мог закрыть ее собой от выстрела, который от них обоих не оставил бы даже пепла. Отчаянно ударил кулаком по крышке саркофага, он не стреляет? зная, что не разбить толстое стекло. Понимая, что бессмысленна сама попытка сделать это. Зачем ему сейчас древнее оружие? Защищаться от этих? С тяжелыми излучателями?

Почему он не стреляет, почему он не?..

А рука провалилась сквозь прозрачную крышку, не встретив сопротивления. И камни на рукояти оказались неожиданно теплыми. Майк взмахнул шпагой, как делали это герои в исторических фильмах, не слыша, что кричит в лицо чудовищу: