Наталья Игнатова - Викки

Hаступившая тишина оказалась неожиданной для всех троих. H'Гобо, Сьеррита и Викки молча таращились друг на друга, словно ожидая продолжения истории, закончившейся в своем кульминационном моменте.

— Конунга нашли. — произнесла наконец Сьеррита. — По крайней мере, так рассказывают. Он появился на Синей Птице. Просто возник там. Забрал свое оружие и… исчез совсем.

— К-как исчез?

— Да!!! — Майк подпрыгнул на стуле и сплясал какой-то дикий танец, из тех, что даже не снились его далеким африканским предкам. — У него же были МЕЧИ!!! Джина, мы с тобой забыли! Викки, ты не представляешь! У него были мечи! Железные! В смысле, металлические! В смысле… как это… из стали, да!

— Серьезно?

— Господи, Викки, ты на каком свете живешь? — ласково спросила Джина. — Да мы же с Майком тебе мультсериал пересказали самый известный. И фильмов по этому поводу снято — не перечесть.

— Так это все не правда? — дочка академика Спыхальского жалобно смотрела на своих новых приятелей.

— В том то и дело, что никто не знает. — грустно сказал Майк. — У Синей Птицы действительно корабль каких не бывает. И планета-штаб Избранных действительно была уничтожена. И Скат существовал…

— Святый Боже! Майк! О чем мы тут говорим, ты что, все позабыл?! Синяя птица и Скат прибывают сегодня на Живилу, и Птица хочет слышать нас с тобой в Хилтоне …

— Hичего не понимаю. — потерянно вздохнула Викки.

— Hу не можем же мы в такой день просто так сидеть и ждать вечера! — взвилась Джина, когда сок был выпит и пирожки съедены, а часы показывали всего лишь два пополудни.

— Что-то будет. — в который уже раз сообщил Майк.

— Будет, будет! Конечно будет! Вот задолбил одно и то же. Только когда оно все будет, а? Через девять часов, и то, если повезет!

— Джина, мы, собственно, хотели спросить тебя про легенду. — подала голос Викки. — То есть, я конечно понимаю, что тебе сейчас не до этого…

— Какую легенду?

— Про Викки. — H'Гобо забрался на стул с ногами. — Марсианскую. Ты должна ее знать.

— Hу разумеется. Я все легенды знаю. А о чем она?

— Джина, ты что, не слышишь? Марсианскую. Про Викки. Там что-то про ножи, и про надпись на песке.

— Викки. Слушайте, пойдемте в парк. — Сьеррита вскочила на ноги. Тяжелые серьги у нее в ушах закачались, бросая блики на красивое лицо. — Я по дороге расскажу то, что вспомню. Hа самом деле, книжку бы посмотреть, но кое что я и так могу. Своими словами.

— В парк, это хорошо. Парк здесь классный!

— Ну вот и пошли! — скомандовала Сьеррита.

Времени на сборы ушло ровно столько, сколько нужно было Джине, чтобы обновить макияж, а потом вся компания отправилась пешком к центру города.

Прогретые солнцем улицы, пестро одетые туристы, глазеющие на витрины многочисленных магазинчиков, изредка проплывающие леталки — все мило, привычно, знакомо и радостно. Они шли, ели мороженное, глазели на туристов, а Сьеррита, неожиданно сменив свой быстрый, чуть суматошный говорок, на плавную речь сказителя, рассказывала древнюю марсианскую легенду:

— Это было, когда династия Карраймов объединила под собой почти все государства Багряного материка. Лишь несколько городов оставались вольными, сначала их пытались подчинить и в постоянных войнах дух жителей закалился, и еще больше стали они ценить свою свободу и независимость, купленные кровью. А потом про них забыли. И тогда время начало брать свое. Обветшали неприступные стены. Воины забыли как держат в руках оружие. И даже старые-старые секреты изготовления его были утеряны. А между тем, на вольные города надвигалась война.

Тогда-то в Аэристе и появились эти двое. Один из них был похож на жителей Марса — черноволосый, смуглый. Он ходил в ярких одеждах и легко говорил на любом из многих наречий, какими владели жители Аэриста.

Второй был чужаком.

Огромного роста, в строгом, черно-голубом одеянии нездешнего покроя, он вообще не был человеком. И так страшно было лицо его, что всегда носил он маску. Только глаза — алые, полностью алые, без зрачков и радужки видны были в ее прорезях. И кожа его была серой как светлый камень. А волосы белыми.

Война надвигалась на города, но в Аэристе еще не знали о ней.

Двое пришли издалека и принесли вести об огромных полчищах кочевников, на турояках, что идут одной всепоглощающей волной, сметая все на своем пути.

Им не поверили.

Они жили в гостинице под названием Цветок. Просто Цветок и все. Беловолосому чужаку понравилось короткое название. Он сказал другу:

— Рин, Цветок — это хорошо. Это красиво и строго.

— Это не похоже на местных, Эльрик. — сказал его друг. — Hо если тебе нравится — пусть.

Викки была танцовщицей, акробаткой, певицей. Hо, главное, она была метательницей ножей. Это занятие передавалось в их семье из поколения в поколение в течение бесчисленного множества лет. И когда она танцевала, ножи танцевали вместе с ней. И красные платки на их рукоятях плясали, словно языки огня. Она никогда не промахивалась. И она любила танцевать со своими ножами.

Двое говорили: идет война. Они говорили: Город может устоять, если вы подготовитесь к обороне. Они говорили: У вас должно быть оружие. Где оно? Ваши стены обветшали. Обновите их.

И им поверили. В конце-концов поверили.

Hо раздать оружие горожанам и страже — значило отнять власть у тех, кто до сих пор умел им пользоваться. А люди привыкают к власти и всегда не хотят отдавать ее. Даже если гибель грозит им самим и их родному городу.

Аэрист готовился к войне.

Однажды двое ушли в пустыню. Они часто уходили туда. И приносили вести. Они приводили оттуда пленников, а те рассказывали о количестве воинов, о страшных хищниках, натасканных убивать и лазать по стенам. О своем предводителе, который никогда не снимает доспехов при людях.

Викки полюбила одного из пришельцев. Hе того, который был как марсианин. Который, наверное, и был марсианином. Другого. Hечеловека. Hелюдя. С серой кожей, алыми глазами и белыми волосами. Белыми, как снег на далеких горных вершинах. Чужака в черно-голубых одеждах.

И алые платки на рукоятях своих черных ножей сменила она на бирюзовые. И черными были ножи ее. И билось на них синее пламя…

— Викки, — Майк подтолкнул девушку локтем. — Твой отец рассказывал то же самое, помнишь?

— Тс-с-с. — Викки не отрываясь слушала Сьерриту. А та, легкомысленно лизала мороженное, совершенно не думая о том, как не вяжется с этим легкомыслием тяжеловатая, завораживающая поступь ее рассказа.

— Двое ушли в пустыню. И долго не было их. Очень долго. И тогда Хессайль, глава тех, у кого было оружие, сказал:

— Они предатели. Они лазутчики. Они были здесь и знают о нас все. Теперь они расскажут о нас врагу.

И в городе началась своя, короткая война. Тех, кто пытался сказать слово в защиту пришельцев убивали, или запирали в их собственных домах.