Димитр Ангелов - Исчезнувший мир

Он больше не боялся. Едкий воздух не беспокоил его, гром не гремел, все было тихо, ясно и легко. Природа, казалось, отдыхала. Но что-то изменилось.

Уж не умер ли он?

Ему не было больше грустно. Свои собственные страдания, страдания других, забота об их судьбе — все это прошло. Как что-то далекое осталось оно позади него… и не огорчало больше.

Позади него! Что же это вообще было? Он ничего больше не знал из прошлого. Но впереди! Впереди было все. Можно было видеть то, чего еще не было?

Был ли он еще тем же маленьким Кино? И вдруг он увидел маленький выбеленный череп, лежавший неподвижно под прозрачной крышкой, и чей-то голос говорил: «Это череп маленького сумчатого животного, одного из наших предков. Он был погребен под камнями, выброшенными вулканом во время извержения. Длинный ряд предков разделяет нас. И, однако, на нем мы уже ясно видим законы строения, единство сил, перешедших к нам.

Робко скрывались его товарищи в густых буковых лесах на берегу моря. Слабый народец с маленьким мозгом, но с теплой кровью, в теплой шубке, уже был подготовлен для будущего, уже мог бороться с грядущими бедами, против которых не могли устоять могущественные, исполинский ящеры.

Бедные животные! Они не знали, что наступит со временем более высокая и сознательная жизнь, в которой тогда им было отказано! Что они только первая ступень, за которой последуют миллионы поколений, пока у них появятся, наконец, потомки с более окрепшими костями, более развитым мозгом, чтобы, в свою очередь, управлять миром, но только с помощью духа, называемого свободой. Может быть, они были бы счастливы, будь они уверены в этом?

Где таилась она, эта мысль, которая возносит и соединяет нас, делает нас своими двигателями, которая превращает природу в науку, пусть еще скрытую в самых далеких тайниках. Она есть, была и будет, ибо она не во времени. И среди нас появляются время от времени ясновидящие, в которых она вдруг вспыхивает, показывает им мир, а затем погасает под давлением масс, время которых еще не пришло. Бывали случаи, когда среди прошлых поколений появлялся вдруг преждевременный разум, чтобы все же погибнуть.

Из маленького мозга этой головки тянулись когда-то первые нити ко всем границам его тела. Мозг учил его, что гораздо выгоднее поджидать благоприятного случая, чем сразу бросаться на добычу, и оно постепенно научилось сдерживать свои нервы, пускать их в ход лишь в тот момент, когда это наверняка приводило к желанной цели.

Так постепенно от поколения к поколению развивался орган, предназначенный для восприятия всего существующего в природе и объединения бесконечного в одно стройное единое, в котором просыпается сознание собственного «я».

Благо же нам, что твой маленький череп не погиб! Мозг твой был слишком развит для своего времени!»

Голос смолк, и Кино не слышал больше ничего. Хотя кругом все было ясно, он видел, что вокруг были не гора, не море, не лес, а нечто более равномерное, какие-то то зеленые, то желтые полосы. А через них длинный прямой путь. Раскаты грома приближались.

Что это такое? Неужели на сушу вышел страшный Пифон? С поразительной быстротой надвигалось какое-то ужасное животное. В голове его сверкал огонь, из пасти его выходило дыхание, подобное облаку над горой… Он еще ни разу не видел ни одного ящера такой длины, ни одной змеи, которая неслась бы с такой быстротой. Не ожила ли изрыгающая огонь гора и двинулась по земле? Это животное жило у Красной Змеи. Теперь оно несется мимо, а Кино сидит на нем и несется вместе с ним. Он не боялся больше, он чувствовал себя большим и сильным… животное подчинялось ему, оно остановится там, где Кино захочет… ни один ящер не догонит его… Но здесь и не было ящеров.

Из темноты на него смотрели яркие глаза. Нет, это звезда, Красная Звезда, чем кроткий свет говорит: тебя приветствует будущее.

Колющая боль пробежала по телу Кино, и он снова начал дышать. Воздух становился чище. На нем по-прежнему лежала тяжелая плотная оболочка. Он отряхнулся, и день заглянул ему в глаза. Там, где светила звезда, он увидел теперь широкую огненную голову. Пепел слетел с его шкуры… он был свободен. Змеиная долина превратилась в огненное море, горы совсем преобразились.

Осторожно он начал искать обратный путь. Он отправился на поиски луга, где перед этим жужжали пчелы. Он сразу узнал скалы и то место, где раньше был луг. Но другой ручей, грязный и сырой, журчал теперь по-новому руслу, из земли и щебня не выглядывали больше цветочные глазки, пчелы и бабочки не играли в лучах солнца.

Кино решил взобраться на скалы, чтобы посмотреть, как лучше перебраться через теплое море. Для него, голодного и усталого, этот путь был труден. Взобравшись на последний обломок скалы, он страшно испугался. Куда исчезли зеленые луга, леса, покатые холмы, горы? Глухо ревел прибой бушующего моря. А на востоке все было уничтожено, залито водой, превратилось в какое-то болото. Далее Кино ничего не мог видеть… там плыли и белые, и серые, и черные яблоки, которые начинали отливать красноватым цветом, когда ветер гнал их над огненным морем.

Чтобы попасть в родимый лес, Кино необходимо было свернуть вправо. Но до поворота пришлось пройти порядочный кусок пути сначала среди кустов, затем по равнине, поросшей травой. С трудом он нашел себе кое-какую пищу и немного воды. В том месте, где скалы становились ниже, он решил переждать ночь; смертельно усталый забрался в одну из ям и заснул.

Когда он, немного отдохнувший, выполз из своего убежища, то увидел, что уже наступила ночь. Небо было чисто. В нем опять стояла красноватая звезда, с которой с ним в первый раз говорила Красная Змея. Теперь-то он знал, что она жила не там, а в нем самом и в нем говорила о будущем мире, где властвовать будут не ящеры, а добрые, умные животные. Путь в этот мир так длинен, что Кино не мог бы пробраться до конца его, зато будущие поколения сделают это.

Дорога, по которой возвращался Кино, оказалась тяжелой. Сначала он вышел на скалистый, горный хребет, затем целый час шел среди сухой высокой травы, пока не поднялся вторично на гору. Мало-помалу добрался он до следующего понижения почвы.

Там бежали, спешили, неслись куда-то животные, направляясь к долине на север. Оглянувшись, Кино понял, в чем дело. Сзади поднимались облака, отливавшие красным цветом, они с быстротой ветра продвигались вперед. Под облаками скрывалось целое море огня. Но Кино не боялся его. Огонь не может перебраться через обнаженные скалы, он бежит, гонимый ветром, в широкую долину перед собой, как перекатывающееся животное. А животные совсем растерялись, они не слышат и не видят ничего, не догадываются подняться на обнаженные скалы…