Димитр Ангелов - Исчезнувший мир

С похолоданием, пришедшим вместе с мягкими белыми пушинками, животные, питавшиеся травой и листьями, стали пугливее, а те, которые питались их мясом, стали свирепее. Первые постепенно исчезали, а вторых постепенно становилось все больше. Появились и новые животные, и все они стали нападать друг на друга все свирепее и пожирать друг друга все жаднее.

Однажды ночью появились ненасытные ла-и. Чунг и пома, дремавшие, прижавшись друг к другу, в глубине скалистой впадины, услыхали их отдаленный высокий протяжный вой, похожий на вой многих ри-ми сразу. Потом вой повторился, смешался с другим таким же воем, доносившимся с другой стороны, и вскоре вся ночь огласилась этим отдаленным зловещим, стоголосым воем. Чунг и пома, окончательно очнувшись от своей дремоты, крепче сжали в лапах острые камни, которые всегда носили с собою, а маленький чунг, свернувшийся между ними, начал вытягивать губы и издавать звуки, похожие на вой ла-и.

Все трое провели эту ночь без сна, настороже. На рассвете далекий вой приблизился, стал еще более зловещим, а потом вдруг смешался с другими звуками — с гортанным, страшным, громким ревом. Это ревел мо-ка. Взъерошенные, рыча, чунг и пома вскочили и кинулись к выходу из пещеры.

По равнине, открывавшейся перед их взглядами, сновали группы каких-то совсем незнакомых им животных. Издали они были похожи на ри-ми или хе-ни, но крупнее первых и меньше вторых. У одних шерсть была рыжая, у других — серая, у третьих — бурая. Они окружили мо-ка и нападали на него со всех сторон. Поднявшись на дыбы, гортанно ревя, мо-ка поворачивался кругом и оборонялся мощными передними лапами. Несколько нападавших уже лежали вокруг него с распоротым брюхом, со сломанной шеей; но это не останавливало прочих, число которых все время увеличивалось. Они быстро наскакивали на него и быстро отпрядывали назад, чтобы снова напасть с еще более яростным, свирепым воем. На место погибших под его тяжелыми лапами появлялись другие.

Одно время чунг и пома даже не могли разглядеть мо-ка и новых зверей в отдельности — все они слились в большой клубок, который кипел и волновался, как клубок переплетенных тси-тси. А когда вся их масса распалась на отдельные кучки и разбежалась по равнине, чунги больше не увидели мо-ка. Его больше не было. Страшный мо-ка, огромный мохнатый мо-ка, был без остатка съеден этими свирепо воющими зверями. Это были ненасытные ла-и, чье появление совпало с появлением белых мягких пушинок, падавших с неба, и с еще более сильным похолоданием.

Острый голод чунга и помы притупился, ослабел, а потом и совсем исчез; они долго еще оставались у входа в пещеру, не смея отдалиться от нее. Ненасытные ла-и большими стаями сновали по всем направлениям, зловеще завывая, нападая на всякое встретившееся им животное и пожирая его раньше, чем оно успевало спастись. Сила и огромный рост мо-ка, удивительная быстрота и-вода не стоили ничего перед множеством этих новых зверей.

А однажды чунг и пома увидели еще более страшную, еще более зловещую картину.

Нападению ла-и подверглись двое чунгов, которые обгрызали побеги на кустах и копали землю в поисках корневищ и луковиц. Один из них успел взобраться на дерево и спастись от свирепых врагов. Другого чунга ла-и нагнали. Они окружили его со всех сторон, накинулись на него, и злосчастный чунг завертелся среди них, как волчок. С диким, полным ужаса ревом он невероятно быстро и ловко заработал передними лапами во все стороны: отшвыривал далеко от себя одного ла-и за другим, раздирал им пасти, свертывал шеи, ломал спины. Благодаря способности размахивать передними лапами во все стороны и хватать пальцами все, что попадается, он смог выстоять в этой борьбе дольше, чем мо-ка. Вокруг него валялось уже десятка два ла-и, раненых и убитых, с разодранными пастями, с переломанными шеями.

Но вместо того чтобы уменьшиться в числе и ослабить свое нападение, ла-и все больше умножались и все больше свирепели. Они набрасывались на окруженного чунга по нескольку сразу и кусали его, а он не мог отбивать их всех. И вскоре он был засыпан ими, а потом и вовсе исчез. Борьба закончилась победой ла-и. Ненасытно голодные хищники съели его еще живым, съели без остатка и всех раненых и убитых ла-и, а потом одни из них собрались стаями и умчались, а другие окружили дерево, на которое забрался второй чунг, подняли морды кверху и зловеще завыли. Позже к ним присоединилось еще много-много ла-и.

Забравшийся на дерево чунг просидел там два дня и две ночи, не переставая реветь, не переставая звать на помощь других чунгов, но напрасно. Маленькие, разбросанные группы чунгов не смели прийти ему на помощь. Приведенные в ужас ненасытностью ла-и, они даже лишились голоса и ударились в бегство. А ла-и продолжали без устали осаждать дерево и свирепо, зловеще выть. Одни из них убегали, другие прибегали, но дерево ни на минуту не оставалось без осады.

Наконец чунг на дереве замолк. Жажда, голод, холод, истощение уронили с дерева крупный, тяжелый плод; ненасытные ла-и подхватили его еще в воздухе и съели без остатка.

Чунг и пома увидели, что ничем не защищены от ла-и. В ужасе они представили себе, что ла-и смогут забраться в скалистые впадины и когда-нибудь ночью съедят их, а они не будут иметь силы и возможности отбить их нападение и не смогут спастись. Камень, который они употребляли уже сознательно для обороны от и-вода или мо-ка, теперь казался им уже недостаточным средством обороны, ибо они держали в передних лапах только по одному камню, а ла-и было много-много…

Эта новая, невиданная доселе угроза заставила маленькие рассеянные группы чунгов соединиться в более крупные. Теперь их интересовал не только вопрос о том, что есть, но и о том, чтобы не быть съеденными. Не столько сознательно, сколько инстинктом они понимали, что количеству ла-и нужно противопоставить свое количество.

К маленькой группе чунга и помы присоединились сначала еще один чунг и две помы, потом еще два чунга и две помы с детенышем. Они не могли сосчитать, сколько их стало, но сознавали, что много, и этого было довольно, чтобы успокоить их и внушить им чувство безопасности. Они двигались все вместе. Перед лицом общей опасности, в которой они находились постоянно, недостаток пищи редко становился причиной стычек, ибо ла-и продолжали бегать большими стаями, словно бешеные, и оглашать ночи своим зловещим, свирепым воем.

Однако для группы в десяток чунгов не всякая скалистая впадина могла служить убежищем. Они оказались вынужденными по вечерам забираться в некоторые из тех пещер, о которых уже знали как о наиболее пригодных для ночлега и о наиболее защищенных от ненасытных ла-и.