Виталий Высоцкий - Атлантида[СИ]

— Да это были мы, — одновременно спокойно, мягко, но и сильно прозвучали его слова, отразившись во мне чистой вибрацией. — Мы следим за тобой и поможем в трудные мгновения. Без помощи ты в любом случае не останешься, Виталий, так что не бойся и не стоит об этом переживать.

После этих его слов, я понял, что сейчас он уйдет.

— А мы еще встретимся? — я быстро направил ему последнюю свою мысль–вопрос, ожидая, что атлантиец вот–вот исчезнет.

— Всему свое время. Всякое событие происходит именно тогда, когда наступает в нем необходимость, не раньше и не позже. Не стремись сам меня увидеть. В тебе есть вся мудрость, от начала сотворения всех миров, и до конца всех времен. Используй ее. Пользуйся мудростью и знанием своего сердца. Все это есть в тебе, все в тебе. — последние слова атлантийца звучали все тише и тише, а вскоре и его самого уже не стало видно из–за яркого света, разливающегося за ним, и поглощающего тело света древнего атлантийца. Затем последовала, как и в прошлый раз, яркая вспышка, заставив меня на мгновение зажмуриться. Когда же я открыл глаза, то обнаружил, что лежу на песке у озера, а сверху сияет Атлантида все тем же голубоватым светом с фиолетовым оттенком.

Похоже, было на то, что настал полдень, и это навело меня на мысль о том, что я на этот раз проспал дольше, чем обычно.

Стрессы здесь почему–то сильно изматывали, а может, это просто я менялся, приспосабливаясь к тем внутренним изменениям, что со мной происходили. Упадок сил в таком случае мог означать лишь переходное состояние. Наверное, со мной происходило то, что случается со змеями в период линьки, когда они, сбросив старую шкуру, некоторое время привыкают, к новой молодой чешуе, пока она не окрепнет. В этот период они очень уязвимы. Скорее всего, у меня наблюдалось нечто подобное. Я должен был привыкнуть к своему новому внутреннему миру, мышлению, состоянию.

Я поднялся с песка, отряхнулся и пошел по направлению к дворцу, в город, намереваясь рассказать Лире и Максу об увиденном мной во сне.

Зайдя в город и проходя по протоптанным тропам, я замечал детей, играющих в небе в игру, очень напоминающую наши салки. Ребятня создала в воздухе такую же картину, какую обычно можно наблюдать, глядя в чистый прозрачный пруд на мелководье, где беспорядочно резвятся мальки рыб.

Они так беспечно вели себя в воздухе, будто всю жизнь только и делали, что летали, а вовсе не узнали об этом несколько часов назад.

Любуясь данным представлением, я проходил дальше, к центру города, к площади.

Некоторые из ребят по двое, по трое пролетали мимо меня, планируя либо почти над самой землей, либо чуть повыше, над верхушками деревьев. Завидев меня, многие приветственно махали руками и улыбались. Я махал им в ответ и продолжал идти дальше, разглядывая все вокруг. Благо было много того, на что стоило обратить внимание.

Довольно часто встречалась картина, когда маленькие дети, то, неистово летая вокруг взрослых, очевидно, своих родителей, то, на мгновение, зависая перед ними, пытались что–то им объяснить и никак не могли взять в толк, почему у взрослых ничего не выходит.

От увиденного мне становилось очень смешно, почти до слез, и уже давно, проходя по городу, я освещал его широкой улыбкой, поселившейся на моем лице.

Однако, по мере моего прохода дальше в город, стала все чаще попадаться картина, когда уже взрослые люди отрывались от земли и пока еще неумело повисали в воздухе. Да, прогресс был на лицо. Надо же, оказывается, насколько были готовы эти люди, потому как скоро за своими детьми они начали осваивать те же приемы и уже получали первые результаты. Хотя еще неуклюжие, неловкие, но это уже были результаты.

Я был, откровенно говоря, очень удивлен тому, как быстро атлантийцы воспринимали новое для их мира. Что ж, это было здорово, очень здорово, просто прекрасно. Стало быть, снежный шар был запущен, и «лавина начала сходить, набирая скорость и массу».

Но не все оказалось так уж безоблачно, как было задумано.

Пройдя еще дальше в глубь города, я вдруг внезапно почувствовал, как чьи–то мысли, до краев наполненные злостью и обидой, буквально резанули мое сознание, словно раскаленный нож, и леденящий холод пробежал по спине. Резко остановившись, и соображая, что же произошло, я ощутил еще кое–что. Это были слабые, очень слабые мысли. Кто–то звал на помощь. Казалось, еще чуть–чуть и силы окончательно покинут его. Долго раздумывать я не стал.

Резко рванув вверх, я застыл в воздухе на высоте примерно метров семидесяти, и стал осматриваться вокруг в поисках источника таких, полных обиды и злобы, мыслей. Мне нужен был тот, кто их произвел на свет, и этот объект не заставил себя долго искать. Вернее, их было двое.

Но я совсем не ожидал увидеть такое. Так же находясь в воздухе, только гораздо выше меня, метрах в двухстах над землей, двое мужчин–атлантийцев дрались прямо в небе. Осыпая друг друга довольно сильными ударами, они периодически разлетались в стороны, кувыркаясь в небе, затем снова сближались и наносили новые тумаки. Криков я не слышал, но от них исходило зло, очень сильное зло, пульсируя и выдавая максимум в моменты нанесения ударов сопернику.

Атлантида тоже попала под влияние недобрых мыслей, потому как основной ее свет хоть и был голубым, но во все стороны так же расходились и красные всполохи, как раз совпадая с пиками «вспышек» злых мыслей соперников. Ей, похоже, было очень больно ощущать такую энергию, а у меня создавалось впечатление, что удары наносили самому Духу. Еще бы, ведь ее сейчас избивали энергетически, и, как следствие, Атлантида постепенно теряла свои силы. Свечение Духа, еле заметно для глаз, бледнело, теряло яркость оттенков.

Что тут только что произошло? Я недоумевал, не зная, что же предположить.

Оценка ощущений от сложившейся ситуации, от увиденного мной, заняла, наверное, не больше секунды, как часто бывает в критических ситуациях, когда кому–либо угрожает опасность.

Приняв решение, я рванул вверх к, все еще дерущимся в небе, людям, но меня вновь остановил слабый призыв о помощи, идущий на этот раз откуда–то снизу. Взглянув туда, я заметил на поляне полной зелени и цветов еще одного атлантийца. Он лежал, не совершая вообще никаких движений.

Решив разобраться с дерущимися позже, я помчался к поляне, а когда долетел, то увидел…, что этим атлантийцем была девушка.

Ее одежда была перепачкана зеленью и… пятнами крови. Голова девушки тоже была вся в крови. И почти половина ее молочно–белых волос была теперь грязно–красного цвета. Рядом в траве валялся камень, так же весь в крови. Скорее всего, им и разбили девушке голову.