Виталий Высоцкий - Партнер[СИ]

На последнем рисунке Одеи, из ее листьев и веточек был изображен кустик и человек, наверное, снова я.

Одея, подождав немного, вновь едва заметно дернула веточками, распустив рисунок и потом собрав его заново. Я пока еще совсем не понимал, просьба это была, вопрос, или утверждение.

Наверное, опять вопрос, а может предложение, предложение дружбы с ее стороны. Если это было предложением, тогда все было просто замечательно.

Да, я хотел стать ей другом, хотел, чтобы она знала абсолютно точно, что я не причиню ей вреда, но вот как донести до нее свои намерения, свое желание, я не знал. Я так же не был уверен в том, понимала ли Одея мои мысли–слова, обращенные к ней раньше.

— Да, Одея, я очень хочу быть тебе другом, и я не причиню тебе никакого вреда, абсолютно никакого. — я пока не знал, как еще можно было донести до нее свои намерения, поэтому вновь запустил свои мысли–слова, как делал это до сих пор.

После моих последних мыслей в ее адрес, Одея, наконец, развела ветви в стороны, разрушив изображение, однако, затем вновь собрала несколько своих ветвей вместе, сотворив из них изображение раскрытой человеческой ладони, обращенной ко мне.

Этот жест мне уже был известен, и я не стал больше медлить и раздумывать, а не торопясь протянул правую руку вперед, повернув ее ладонью к Одее.

Она аккуратно коснулась моей ладони всеми своими веточками и листиками, вновь покрыв всю ее поверхность, как проделал это и в прошлый раз при первом нашем контакте.

Я был просто счастлив, что Одея перестала испытывать страх по отношению ко мне. По крайней мере, очень на это надеялся. Мне очень хотелось верить, что именно так все и обстоит.

— Спасибо, Одея, что решила меня не бояться. — я послал исполненные благодарности мысли кустику и был очень рад тому факту, что, наконец, хоть кто–то перестал меня бояться.

Я был настолько счастлив, что мои глаза сами собой закрылись, и на внутреннем экране я представил картину, как делюсь с Одеей своим счастьем и благодарностью, какие я испытывал в те мгновения. Все это произошло как–то само собой. Я даже не заметил, как вошел в это прекрасное состояние, когда возникает желание поделиться своими силами, энергией, чувствами с другим живым существом.

Я очень хотел разделить те светлые чувства с Одеей, какие испытывал сам. Хотел, чтобы она не только знала, но и ощутила мое дружественное расположение по отношении к ней.

Посидев некоторое время, в блаженном состоянии, я открыл, наконец, глаза, и моему взору предстала удивительно красивая картина. Взглянув на себя, на свое тело, ноги, руки, я отметил вокруг них еле заметное желтоватое свечение. Оно так же передалось и Одее через мою правую руку, как через некий канал или мост между мной и кустиком.

Медленно поднимая взгляд от своего тела к правой руке, и далее, я, наконец, увидел Одею. Это было нечто. Каждая ее веточка, каждый листик были окружены зеленоватым сиянием. И она, видимо, окончательно убедившись в том, что я таки не собираюсь причинять ей абсолютно никакого вреда, полностью расслабила свои ветви, отведя их от основного ствола.

Все ее ветви теперь равномерно покачивались из стороны в сторону, словно под легкими порывами ветра, дующего туда обратно. Скорее всего, кустику понравилось то, что я проделывал некоторое время назад, передавая ему светлые чувства. Наверное, сейчас он тоже испытывал те прекрасные ощущения, какие довелось испытать и мне, чуть раньше.

Попытавшись, было отстранить свою руку, я вдруг обнаружил, что она до локтя была обвита веточками и листиками Одеи. Но это было проделано кустиком без какого–либо дискомфорта для меня. И как только Одея поняла мои намерения, она сразу же отпустила мою руку, ослабив своеобразное объятие.

— Спасибо тебе Одея, за помощь, и за то, что больше не боишься меня. Мы ведь теперь друзья? Я, во всяком случае, очень на это надеюсь. — произвел я соответствующие мысли, направив их Одеи, и встал на ноги. Одея все покачивала своими светящимися зеленым светом ветвями, однако часть их них вновь собрала вместе, изобразив картину, на какой я вновь разглядел формы тел человека и кустика. Только в этот раз они были не рядом, как изображала Одея раньше. Человек теперь располагался на фоне кустика.

Значение этого рисунка я полностью понять так и не смог, но полагал, что Одея пыталась сообщить мне что–то хорошее.

— Спасибо, Одея, спасибо. — произнес я еще раз, затем развернулся и направился искать Айю.

Минут пятнадцать я шел по синему лесу, пока не вышел на открытое место. Вокруг никого из претоселенов не было, ни отбрасываемых сверху теней от их тел, ни марева в небе. Только светили два зеленоватых солнца.

— Интересно, где сейчас может быть Айя, и где все остальные претоселены? — возник вопрос в моем сознании. Предполагаемый ответ не заставил себя долго ждать.

— Наверное, занимается какими–нибудь своими делами, ведь она, наконец, дома, у себя дома. Это я сейчас находился не на своей планете. И почему это она не должна решать свои вопросы, Айя ведь тоже имеет сознание, как и я, она тоже являлась живым существом, а я‑то всегда нахожу для себя занятие. Так почему же она не может провести свое свободное время так, как сама того пожелает?

Убедив себя в этом, я успокоился, нашел поваленный ствол дерева на краю поляны и присел на него, размышляя, чем бы мне заняться еще. Но поразмыслить над этим вопросом я так толком и не успел.

Внезапно оказавшись нарытым огромной тенью, надвинувшейся на меня со спины, я поднял вверх свой взгляд и обнаружил претоселена, парящего в небе. Это была Айя, и она облетев полукругом, стала снижаться чуть справа и впереди от того места, где находился. Я узнал ее по сине–фиолетовым цветовым переходам на теле претоселена, а так же по красным оттенкам, имевшимся в ее ауре.

— Ты меня звал, Виталий? — воспринял я вопрос претоселена в своем сознании.

— Я…, я звал тебя…? Н-нет…, просто….

— Интересовался, где я могла находиться, верно? — Айя закончила мой ответ за меня же.

— Да, верно. — только и произнес я, а после опять затих.

— Не стоит так волноваться, хотя это состояние новое и для меня тоже.

— Какое состояние? — я слегка удивился ее словам. Неужели с Айей опять что–то произошло, и я вновь послужил этому причиной?

— Только несколько моментов потока времени назад, я поняла. Что могу воспринимать твою тихую речь на любом расстоянии, какое бы между нами не присутствовало. И поняла я это, как только восприняла твою речь, твой вопрос о том, где я могла бы находиться.

— Это же здорово, Айя! — обрадовался я, но потом опомнился и добавил уже тише. — Наверное.

— Я понимал, что здорово было, прежде всего, для меня, Но вот было ли так же для Айи, я не представлял.