Сьюзен Янг - Лекарство (ЛП)

— Не могу, — коротко отвечаю я. Даже если бы я не знала о Риэлме и Лекарстве, сейчас я бы все равно не побежала к нему. В ту ночь, когда была гроза, в его доме, я выучила свой урок. Я люблю Джеймса. Было бы нечестно притворяться, что это не так.

— Предложение остается в силе, — отвечает Риэлм. — я всегда буду рядом.

Глава 5

На следующий день мы приезжаем в небольшой фермерский дом рядом с озером Тахо — как и говорила Даллас, прямо к черту на кулички. Все кругом засажено деревьями, что придает маленькому покосившемуся деревенскому домику свое очарование. Все, начиная от стен, с которых слезала краска, и кончая привлекательного крыльца вокруг дома заставляет меня думать о жизни, которой я бы хотела жить с Джеймсом. Чтобы были только мы, на природе, а вокруг, может быть, бегали собаки. Но я здесь, с группой мятежников. Дела не всегда идут так, как мы планируем.

Я захожу внутрь, неся с собой свои скромные пожитки. Внутри немного пыльно, и как только Кас открывает дверь, я начинаю кашлять. Но мне тут нравится. Мне нравится, как здесь спокойно.

— Этот дом принадлежал дедушке с бабушкой одной мятежницы, — говорит Даллас и опускает глаза. — Но несколько месяцев назад ее забрали в Программу. С тех пор я ее не видела. Так что дом теперь наш.

Она бросает на пол сумку.

— Нас здесь не должны потревожить.

— Здесь уютно, — говорю я, останавливясь, чтобы посмотреть на фотографии в рамках на стене. Я вижу пожилую пару, и снимок напоминает о семидесятых годах: пестрый орнамент одежды, отложные воротнички. Касаюсь фотографии, которая заставляет меня вспомнить о своих дедушке с бабушкой — они умерли, еще когда я была маленькая. Их фотография висела у меня дома на стене.

Мой дом. Может, я никогда его не увижу. Я стряхиваю с себя подступающее горе и вместо этого осматриваю дом — мне нужно чем-нибудь отвлечься. Я нахожу маленькую комнату, не больше, чем встроенный гардероб, в которой стоит только двуспальная кровать и решаю, что она мне нравится. Окно выходит на большой двор и маленький ручеек, бегущий в траве. Я представляю, как по утрам здесь гуляют олени или резвятся зайчики. Улыбаюсь сама себе, сажусь на матрас и подпрыгиваю, из-за чего скрипят пружины.

— Привет.

В дверях появляется голова Каса. После того, как он весь день вел машину, он выглядит довольно потрепанным, и я уверена, что и сама выгляжу не лучше. Его длинные волосы спутаны, под глазами темные круги. С тех пор, как мы уехали, он не брился. Я думаю о том, как долго Кас ходил так — неухоженный, в поношенной одежде. Может, я была слишком занята, чтобы замечать это.

— Я застолбил место в душе, — говорит он, — но если хочешь пойти первой, я так и быть, побуду рыцарем.

Я ухмыляюсь.

— Нет, тебе он явно нужен больше.

Он прикладывает руку к сердцу.

— Ух. Ну тогда не рассчитывай на горячую воду.

— Ну ты и джентльмен.

Кас подмигивает, шутливо и игриво, так же, как для Даллас. И хотя это должно было дать мне понять, что я со всеми, я чувствую себя еще более одинокой.

Я забираюсь под покрывала в надежде немного поспать и стряхнуть изнеможение. Слушаю, как включается душ. Но пустота моей комнаты давит на меня, и я спускаюсь вниз, на поиски жизни. Встречаю Даллас, которая сидит на диване, поджав ноги, и просматривает мобильный телефон. Она смотрит на меня.

— Тебе что-нибудь нужно? — спрашивает она. — У тебя такое жалобное лицо.

Я стою рядом с ней, а напряжение, которое все время возникает между нами, удушает меня. Я могла ответить ей какой-нибудь ядовитой репликой и уйти, как всега я и делаю, но тогда мы ничего не решим. Я закатываю глаза и, скрестив ноги, сажусь на пол рядом с диваном. Это пробуждает интерес Даллас, и она кладет телефон в карман.

— Прости, — говорю я, глядя на выцветший ковер ржаво-красного цвета. — Мне жаль, что я встала между тобой и Риэлмом — я этого не намеревалась делать.

Я слышу, как Даллас, позади меня, фыркает.

— Ой, да ладно. Общество строится на благих намерениях.

Ее тон настолько жесткий, что я уже готова уйти, но я держусь. Нас не так много осталось. Может, стоит найти подругу — ту, которой я смогу доверять.

— Если это тебя утешит, — говорю я, — я не думаю, что он действительно имел в виду все то, что наговорил.

Я не пытаюсь оправдать Риэлма: он вел себя как последний козел. Но что-то есть в его поведении, в том, как он смотрит на нее, даже сейчас, что заставляет меня думать, что ему не настолько все равно, как он говорит. Я оборачиваюсь к Даллас, вижу, что она смотрит в потолок, сжав зубы, выпятив нижнюю губу. Она опускает ко мне взгляд.

— Так у нас всегда и бывает, — говорит она. — Да, я тоже не думаю, что он имел это в виду, но он всегда так делает. Всегда.

Даллас садится поудобнее, а ее лицо становится задумчивым.

— Я встретила Риэлма после того, каксбежала из дома. Тогда я была в нехорошем месте, хуже, чем сейчас. Я прошла через Программу, через Роджера, через насилие отца. Собрала вещи и сама сбежала. Мою историю не показывали в новостях, не то что у вас с Джеймсом. Я просто исчезла, и по пути к Соленому Озеру спала в заброшенных зданиях. Я слышала рассказы о том, что там есть сопротивление.

Тогда я была робкой. Даже не знаю, на что моя жизнь была похожа до того, как меня забрали, но в старших классах, до эпидемии, я была чирлидером.

Она смеется.

— Можешь представить?

— Нет, — улыбаюсь я.

Она замолкает на несколько секунд, обхватывает себя руками.

— А потом был Роджер, — говорит она. — Когда я пришла домой, я не могла вернуться к нормальной жизни, но с помощью терапии научилась притворяться. И сбежала сразу же, как только смогла. Я встретила мятежников, и они приняли меня. А однажды появился Майкл Риэлм. То, как он вел себя… он как будто приехал ради меня. То, как он говорил. Как смотрел на меня. Тогда я была напугана, но он сделал так, что мне стало лучше. На какое-то время.

Слушая Даллас, я напоминаю себе, что совсем не знаю Риэлма. Это было еще до того, как мы познакомились. Может, еще до того, как он в первый раз прошел через Программу? Или перед вторым разом?

— И что случилось потом? — спрашиваю я Даллас, облокотившись о диван.

— Он уехал, — говорит она. — Риэлм всегда уезжал и никогда не говорил, куда едет. Потом появлялся снова и вел себя так, как будто ничего не случилось — мы снова были близки, а потом он снова отталкивал меня. Хотя он впервые привел домой девушку. Не стану лгать, Слоан. Это больно. Я думала, что потеряла чувствительность к боли, но Риэлм точно знает, как поворачивать нож в сердце, чтобы я совсем не влюбилась в него.

Меня охватывает чувство вины, даже хотя меня-то обвинить и не в чем. И все же я понимаю, почему Даллас ненавидит меня. Не представляю, что бы я чувствовала, если бы Джеймс влюбился в кого-то еще.