Юлия Бабчинская - Варенье из звёзд [СИ]

— Бежим? — спрашивает Женька, и я удивляюсь его стойкости. Странно, что он ещё не предпринял таких попыток.

Качаю головой и снимаю с ремня кинжал из полупрозрачного голубого опала, подаренный Мишкой. Ах, Михаил, как же столь степенному мужчине досталась этакая непоседа. Но диагноз, увы, пожизненный.

Из яйца перед нами предстаёт неказистый серый птенец, похожий на лебедёнка. Только раза в два выше Женьки. На вид детёныш вовсе не агрессивный, просто большой. Мне даже становится стыдно, что я стою перед ним с ножом. Ну не мясник же я какой-то. У меня очень даже трепетная душа к братьям нашим меньшим.

Птенец делает к нам неуверенный шаг, отряхивая с лапки скорлупу и посылая по земле лёгкую дрожь. Раскрывает чёрный клюв, как дверь в другую вселенную, и протяжно пищит. От этого звука у нас подкашиваются ноги, мы падаем на колени, и лишь Вивиана незыблемо стоит и смотрит на всё происходящее с самым тоскливым видом. Ну не стерва ли, а? Скучно ей, значит.

Нам же с Женькой весело. Тропа разъезжается в стороны, оставляя нас с братом на разных берегах Фиалковых Полей. В спутницы ему достаётся Озёрная дева. С новым воплем птенец изгибает шею и делает выпад в Женькину сторону, но малыш ещё неуклюж и по ошибке цепляет Вивиан. На её угрюмом, как туча, лице проскальзывает удивление, и, томно вздохнув напоследок, она устремляется в пропасть.

И тут весь мой кураж точно ветром сдуло. Я безмолвно смотрю за падением Вивиан, а в голове вертится чёртово ведёрко. Оно уплывает дальше и дальше. И я не в силах сдвинуться с места. Разумом я понимаю, что Озёрная дева — создание бессмертное, ей всё нипочём. За исключением самого глубокого озера, но неизвестно, существует ли оно. А вот Женька… Если бы упал он? Как я могла подвергнуть братишку такой опасности? И даже сейчас — угроза не миновала. А я стою. И бездействую.

Пока я беспомощно рефлексирую, брат кидается вперёд и вытягивает длинную руку, как спасательный канат, не давая Вивиан сгинуть в пропасти. Девушка вскидывает голову, серая палитра красок на её лице разбавляется новыми оттенками, яркими цветами.

— Хочешь спасти меня? — ожившим голосом спрашивает королева. — Но зачем?

— Не пропадать же такому сокровищу! — ухмыляется Женька, вытягивая девушку на поверхность.

Птенец не прекращает орать. Он пытается взмахнуть своими младенческими крыльями, но ничего не выходит. Это приводит его в ещё большее замешательство. Ему просто страшно, наконец понимаю я. Маленький хранитель драгоценных цветов сам толком не понимает, зачем его выбросило сюда, ведь, наверное, ему было так уютно в своем подземном домике. Теперь же он один и не знает, что ему делать.

За спиной раздается похожий визг. И топот. Возможно, я не права, и мы разбудили целую гвардию таких гигантских птенчиков.

— Вивиан, не пора ли нам отсюда… — говорю я, но тут вижу на горизонте второго птенца.

Он бежит через поле, сминая своими лапками шелковистые лепестки фиалок. Движется он с умопомрачительной скоростью, прямо на нас. Завидев пернатого друга, он громко пищит и даже делает попытку взлететь. Его крылья раздаются в ширине, шея удлиняется, теперь он похож скорее на лебедя-подростка, чем на детёныша. А на его спине восседает всадник. И я бы ещё поняла, если то был бы местный авалонский принц или искатель приключений. Но нет, я без сомнений узнаю эти крепкие плечи и нос с горбинкой. Не хватает лишь очков.

— Михаил? — выговариваю я.

Муж спрыгивает с лебедя и решительно топает ко мне, будто и не удивлён этой встрече, а может, просто не подаёт вида. За поясом джинсов, которые я лично купила ему пару месяцев назад, торчат «звёзды Авалона». Сюрприз, сюрприз!

— А ты разве не у мамы? — единственное, что мне удаётся спросить. Ответа я не слышу: воздух наполняется счастливым писком. Наш лебедёнок тоже увеличивается в размерах и взмывает в облака, вместе с найденным другом, или подругой. Солнце опускается всё ниже, последнее золото касается белоснежных перьев, растворяясь в бесконечности.

— Надеюсь, это скоро пройдёт, — говорит Миша, возвращаясь от зеркала в прихожей к столу. — Иначе придётся брать выходной всем нам.

— Виви повезло, — улыбается Женька, демонстрируя синий, сверкающий звёздами язык и губы, — ей на работу не идти.

Девушка смущённо отводит глаза, напуская на лицо тёмные волосы. Я начинаю догадываться, что это за самое глубокое озеро, в котором её ждало спасение. Не всё ведь надо воспринимать буквально.

— Ну кто же знал! — вздыхаю я и убираю со стола вазочку с вареньем. На вкус и цвет оно вышло изумительным, вот только с небольшим побочным эффектом. Надеюсь, к утру мы вернём себе прежний вид.

— Спасибо ещё не ядовитое, — добавляет муж.

— А ты лучше помалкивай, — грожу ему пальцем. — К маме он собрался!

— Надо же было жене цветов добыть, — разводит он руками.

Поразительно, как у нас сходятся мысли. Или открыточка сама послала нам сигнал обратить на себя внимание? Не дело ли рук бабули Лисы? Может, заскучала старушка, гостинцев захотела… Интересно, а что ей Мишка оставил?

Взгляд мой останавливается на маленькой войлочной игрушке — моём несомненном талисмане. Теперь мишутка живёт в стеклянном фужере под мартини и смотрит на меня своими беззастенчиво милыми глазками. А ведь непрост, думаю я, искоса поглядывая на мужа, совсем не прост! Мой дорогой романтик.

Так-то вот. Если любимый подарил тебе букет «звёзд Авалона», не вздумай переводить его на варенье, лучше поставь в красивую вазочку и любуйся. Но не слишком долго — в мире ещё столько чудес.