Array Каверелла - От праха к величию и обратно, или Я люблю Вас, мистер V

— Вампир? — изумилась Кали.

Теодор испуганно остановился рядом с девочкой.

— Ага, я, — ответил он.

— Ты… вампиром опять стал?

Тед склонил голову.

— Виноват, исправлюсь.

— Что? — хихикнула Кали.

— То есть, да, вампир. Исправился. Позволите мне отлучиться?

Довольная Кали, наконец, отправила конфету в рот.

— Стоять, — разжевывая начинку, приказала она. — У нас уговор. Никаких смертей. Помнишь?

Кровавая резня, что пестрила в голове молодого вампира, тут же потеряла краски. Он даже не заметил, как разочарованный отсутствием доверия к своим воззваниям Семен просочился в обратном напрвлении.

— Но всего один старикашка? — заблеял Тедди.

— Нет! — прикрикнула девочка. — Думаешь, мне самой не хочется? И вообще, потерпи до следующей ночи. Тут, похоже, месиво поинтенсивней будет.

— Что?

— Забей, — отмахнулась Кали, скатывая фантик от конфеты в блестящий шарик. — Я этого старика снова усыпила, утащи его обратно в подвал. И поторопись, солнце уже восходит.

— Хорошо, — кивнул Тед, а посмотрев по сторонам, спросил:

— А где эта гнида, кстати? — заозирался вампир.

— Кажется, пополз на третий этаж, — ответила Кали и пульнула фантик в стену. — Давай… Ещё увидимся. Заглянешь ко мне за последней порцией силы.

Теодор поклонился, а как только девочка захлопнула дверь своего номера, вампира осенило:

— О, нет! Бэлла…

Блондинка проснулась от какого-то шума в коридоре. И хотя заснула она под утро, чувствовала себя вполне отдохнувшей и даже обновленной. Сладко потянувшись, она улыбнулась, удивилась, что на улице еще даже не рассвело, и сквозь шторы пробивается лишь свет одинокого фонаря. Бэлла попыталась вспомнить, какие планы у нее были на сегодняшний день. Под боком что-то заворочалось. Девушка взвизгнула, дернулась в сторону, разглядела Пушистика, а потом действительность навалилась на нее воспоминаниями и всей своей неприглядной правдой. Грядущий день перестал казаться таким уж замечательным, а спать окончательно расхотелось.

Вздохнув, Бэлла провела ладошкой по пушистой шерстке своего странного приятеля и направилась в ванную, решив, что доспать сможет и днем. Она была склонна доверять мнению ворона, что ждать новых неприятностей от санузла уже не приходится. К тому же нужно было подумать, что делать теперь, когда жизнь и маячившая в перспективе прекрасная смерть обернулись горьким разочарованием. Горячая вода всегда помогала блондинке в сложном мыслительном процессе. Увы, вероломство Теда, столь несвоевременно утратившего романтический флер "ужаса ночи", то ли разочарование в интимной близости, которая, по мнению подруг Бэлы, должна была принести прямо-таки неземное блаженство, а вместо этого оставила впечатление чего-то скучного и не слишком приятного, наложили свой отпечаток. Чувствовать себя мудрой и самодостаточной у блондинки сегодня никак не получалось. И очень хотелось позвонить папе и пожаловаться на жизнь. О, конечно, на папу Бэлла тоже была обижена. Так равнодушно, даже презрительно отнестись к ее разбитому ранее сердцу! Но все же вчера разговор у них получился вполне спокойный, папа, судя по всему, совсем не сердился на ее внезапное истеричное бегство и даже согласился с тем, что ей нужно время, чтобы переосмыслить свою жизнь. Но сейчас Бэлле хотелось совсем не этого. Она вдруг почувствовала прямо-таки органическую потребность выплакаться у папы на груди и ощутить себя маленькой и защищенной. А собственно, почему бы и нет? Девушка не привыкла отказывать себе в желаниях и уж тем более не привыкла, чтобы ей отказывал в чем-то папа.

Немного повеселев, блондинка замоталась в полотенце и босиком прошлепала в спальню.

— Знаешь, Пушистик, — сообщила она все еще нежащемуся в кровати Глюку, — я решила. Я позвоню папе, и пусть он заберет меня отсюда, — монстрик дернулся, вскочил и уставился на нее широко распахнутыми глазами. — Ну его к черту, этот отель и этого Теда, и все его липовые обещания.

— Бэлла офонарела! — отмер, наконец, Глюк.

— В каком смысле? — не поняла девушка, а посмотрев на напуганного Пушистика, истолковала его ужас по-своему. — Ой, только не расстраивайся! — засюсюкала она. — Я тебя здесь не брошу! Я тебя с собой заберу. Папа не будет против! — и девушка потянулась к своему приятелю. — Мне так кажется…

— Офигела Бэлла! Хватит беспредела! — шарахнулся от нее монстрик.

— Ты чего? — искренне удивилась блондинка.

— И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя, * — зловеще прозвучало у нее над ухом.

Бэлла подпрыгнула от неожиданности и придушенно пискнула. Прикормленный Монсеньером фантом довольно заколыхался.

— Да ну тебя! — обиженно поджала губки девушка. — Напугал! — потом, совсем осмелев, прикрикнула на призрак: — И чего ты тут всякую ахинею на меня вываливаешь все время?! Мы, вообще-то, о папе моем говорим!

— По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее — как лица человеческие; и волосы у ней — как волосы у женщин, а зубы у ней были, как у львов,* — не сдался фантом и замерцал еще более зловеще.

— Ты что несешь, придурок? — обиделась Бэлла. — Не смей моего папу всякими гадостями обзывать! Он хороший! — и, повернувшись к Глюку, спросила: — Ты же пойдешь ко мне жить?

— Придет отец, и мне… конец! — замотал головой монстрик.

— Да идите вы! — возмущенно топнула ножкой девушка.

Сэм и Глюк согласно кивнули, со спринтерской скоростью рванули в разные стороны и уже через мгновение исчезли в стенах

— Ну и не надо! — надулась блондинка. — Не больно-то и хотелось!

Потом вздохнула и потянулась к своему мобильнику. Ей было очень обидно, что эти двое так легко ее предали, и найти утешения у папы захотелось еще сильней.

— Слушаю! — раздалось на том конце провода, когда девушка набрала знакомый номер, и Бэлла заскрипела зубами.

Раз отец не отозвался по собственному сотовому сам, значит, чем-то очень занят или находится вне досягаемости. Но самым неприятным было не это. На звонок ответил бессменный папин помощник, и просто так бросить трубку теперь не получится.

Низкорослый, с корявой квадратной фигурой и плоским, ничего не выражающим лицом азиата неопределимой национальности, он был незаменим для отца в его делах. Но у Бэллы господин помощник вызывал стойкое неприятие, граничащее с паническим ужасом. Папа нередко посмеивался над ее иррациональными страхами, объясняя, что без такого ценного сотрудника он просто не смог бы справиться с некоторыми ситуациями. Он называл его своей тенью, и Бэлла, которой совершенно не хотелось забивать хорошенькую головку непроизносимым именем господина помощника, тоже про себя именовала его этим именем. Вот только называть его прямо в глаза "господин Тень", она, конечно же, не рискнула бы.