Мария Семёнова - Славянское фэнтези

— Нет-нет! — Девушка даже засмеялась. — О чем ты, Велегост? Ты же не собираешься жечь села, насиловать невест. Нам просто рассказали страшную сказку про Железное Сердце…

Она не понимала — или не хотела понять. Порой Кею даже казалось, что для девушки Железное Сердце действительно кто-то другой, жуткое чудище из сказки, а не ее знакомый по имени Велегост, который так интересно рассказывает о неведомых краях.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Собирайся!

— А я уже коня выбрала! Гнедого, мне его отец два года назад подарил. Он все понимает, я с ним даже разговариваю…

Велегост хотел спросить на каком языке, не на румском ли, но девушка уже выбежала, улыбнувшись на прощание. Кей вновь потер лицо рукой и опустился на скамью.

— Она ездить с нами?

От неожиданности он вздрогнул — в дверях стояла Айна. Первый раз она решилась заговорить с ним днем не о службе.

— Д-да, — неохотно отозвался Кей. — Она будет заложницей.

Поленка задумалась, затем на скуластом лице мелькнуло что-то похожее на улыбку.

— Хорошо! Харпы бунтовать, а ты ее сажать на кол. Или ее убить я!

Узкие раскосые глаза взглянули в упор, и Кею стало не по себе. Если старый Беркут и в самом деле вздумает поднять меч… Но Велегост тут же вспомнил — решать будет он, а значит, все это — попросту ерунда. Даже хорошо, что синеглазая будет с ними — безопаснее. Нет, не «даже»! Просто хорошо!

Выступили перед рассветом, когда Духла еще спала. Узкие улицы были пусты, и топот конских копыт разносился далеко вокруг. Велегост ехал впереди, возле свернутого Стяга. Рядом была Танэла, а чуть сзади пристроилась Стана, которую разбудили посреди самого сладкого сна. Девушка отчаянно зевала и героически пыталась не задремать.

У ворот стояли столь же сонные стражники из числа тех, кого привели с собой местные дедичи. Они оставались здесь, в Духле. Кей вздохнул — если Беркут задумал измену, никто из этих молодых «легеней» не увидит родного дома. Они остаются здесь, словно кость, брошенная собаке…

Ворожко ехал с ними — молодой дедич будет нужен там, у Лосиного Бугра. Выходит, людей можно делить на нужных и не очень? Думать о таком не хотелось, но Кей знал — и так бывает. Сын Добраша должен уцелеть, а вот эти парни… А эти парни — как выйдет.

Деревянные, кованные темным железом ворота медленно, со скрипом отворились. Дорога была свободна. Кей обернулся, хотел отдать приказ и тут заметил, что их провожают. За воротами, возле старого, почерневшего от времени идола, стоял Беркут. Велегост невольно улыбнулся — раненько же пришлось вставать Старшому Рады! Но ведь не проспал! Их глаза встретились, взгляд старика был холоден и насмешлив.

Не было сказано ни слова. Кей поднял руку, Беркут слегка наклонил седую голову, и Велегосту внезапно подумалось, что оба они уверены, будто перехитрили друг друга…

До Лосиного Бугра было еще далеко, не меньше недели пути. Кей с сожалением вспомнил, что так легко уступил сестре, согласившись идти через горы. Вечером он подробно расспросил о дороге. Рассказ не порадовал — не дорога, а тропа, то над обрывами, то через перевалы. Местами и верхом ехать опасно, разве что в поводу коней вести. Велегост хотел было еще раз переговорить с сестрой, но не решился. Не подумал, согласился — значит, сам виноват.

Впрочем, начало пути не предвещало плохого. Дорога нырнула в густой хвойный лес и начала медленно подниматься по склону. Солнце — Небесный Всадник — уже поднималось над деревьями, сразу же стало веселее, и кто-то из кметов затянул песню. Велегост усмехнулся — песня была улебской, не иначе в Валине услышали. Кажется, дядя Ивор тоже как-то пел ее. Да, лет восемь назад, когда Великий Палатин приехал в Савмат и отец собрал всех на пир…

Пели весело, со смехом и присвистом, и Кею вспомнилось, как смеялся отец, как все они подпевали Ивору. Да, подпевали…

Солнце было уже высоко, из близкого леса доносился запах горячей хвои, а в белесом небе беззвучно парили ширококрылые птицы. Разговоры смолкли, кметы ехали молча, то и дело вытирая пот со лба. Конечно, можно было снять кольчуги, но Велегост понимал: опасно. Лучше солнце, чем стрелы.

Зато не молчала Стана. Как-то незаметно она пристроилась рядом с Кеем, и Велегосту пришлось вновь рассказывать обо всем, что знал, — о Савмате, об ограх, о черных румских галерах и даже о воительницах-поленках. Девушка слушала, открыв рот, затем нетерпеливо кивала и задавала новый вопрос. Кей и сам хотел о многом узнать, но не спешил. Успеется, путь долгий!

Дорога шла то вверх, то вниз, позади остались несколько перевалов, бурная горная речушка, которую довелось переходить вброд; дважды отряд останавливался на короткие привалы, а вокруг было по-прежнему тихо, только птицы, словно соглядатаи, сопровождали людей. Хоржак несколько раз высылал вперед заставы, но кметы каждый раз сообщали одно и то же — дорога пуста.

Лишь однажды, уже ближе к вечеру, вдали показалось село — небольшое, прилепившееся к склону громадной, поросшей лесом горы. Велегост приказал надеть шлемы, но отряд встретила веселая стайка детей, а затем на дорогу вышли трое стариков с резными деревянными топориками и, низко поклонившись, приветствовали нежданных гостей, пригласив их на ночлег. Стало ясно — здесь их не боятся. Похоже, старый Беркут и его Рада не имели в этих местах особой власти.

Кей поблагодарил за приглашение, но останавливаться не стал. До заката еще далеко, а ночевать летней ночью можно прямо в лесу.

За селом дорога стала заметно уже. Пришлось перестроиться и двигаться по одному, в затылок друг другу. Хоржак вновь выслал вперед заставу и приказал не снимать шлемов. Впрочем, предосторожности были пока излишними, горный лес молчал, и даже птицы, весь день сопровождавшие отряд, исчезли.

Велегост приказал искать подходящее место для ночлега. Стана, узнав, в чем дело, подсказала — впереди будет небольшая речка, а возле нее — поляна. Все складывалось удачно. Велегост уже начал подумывать о шатре и о том, что надо объясниться с Айной, как вдруг впереди послышался громкий топот копыт.

— Кей! Кей!..

Застава возвращалась. Кметы гнали коней галопом, и Велегост понял — неспроста.