Мария Семёнова - Славянское фэнтези

Риттер открыл глаза, неуверенно поднял голову и улыбнулся. Миг — и он уже был на ногах, веселый и бодрый, как прежде. Оглянувшись, он заметил Велегоста и неуверенно проговорил:

— Не будет ли с моей стороны, о благородный Кей, излишней дерзостью, ежели дам я твоим кметам некоторые… советы?

— Конечно, — кивнул Велегост. — Но, может, будет лучше, если я им прикажу? Что нужно сделать?

Кей подозвал десятника. Этого белокурого сивера, носившего забавное имя Крачун, он знал еще с Тустани. Крачун прошел вместе с ним всю войну, был ранен в Ночь Солнцеворота, и Кей верил, что парень не подведет. Указания Лоэна оказались простыми — днем не отходить от поляны далее чем на тридцать шагов, вечером же и ночью оставаться на месте.

Дочь Беркута, узнав, что остается с отрядом, явно расстроилась и даже испугалась. Спорить не решилась, но смотрела так жалобно, что Велегосту стало не по себе. Лоэн отозвал ее в сторону, долго что-то объяснял, а затем снял с шеи какой-то странный амулет на серебряной цепочке и передал девушке. Стана немного успокоилась и даже улыбнулась. Можно было ехать, Велегост уже был готов вскочить на коня, но не выдержал и оглянулся. Кметы, не дожидаясь приказа, выстроились в ровную шеренгу, провожая Кея. Внезапно вспомнились те, кого Велегост оставил в Духле — как приманку, как наживку для мятежников. Теперь он оставляет этих — самых верных, самых преданных.

Кей услышал негромкий голос сестры и кивнул. Пора! Что сделано, то сделано, и да поможет Сва-Заступница его ребятам! Да сохранит она Стану…

Первые полчаса никто не сказал ни слова. Поляна осталась далеко позади, дорога продолжала идти вниз, а ущелье постепенно расширялось. Вместо отвесных скал слева и справа теперь были заросшие густым кустарником склоны. Велегост то и дело посматривал по сторонам, но вокруг было пусто. Не только люди и звери, но даже птицы, казалось, покинули это место. Невольно вспомнились рассказы Ворожко, и Кей понял, что молодой дедич в чем-то прав. Здесь, в сердце загадочного Кола, эта странная пустота стала ощутимой, звенящей, и Велегосту начало чудиться, что все вокруг — и горы, и колючий кустарник на склонах, и даже белесое жаркое небо — всего лишь мара, призрак, за которым ничего нет. Только тьма, холодная бездонная тьма, куда попадают изгнанные из Ирия души…

Кони перешли на шаг. Стук копыт звучал как-то необычно, глухо, Кею даже показалось, что исчезло эхо, и он еле сдерживал себя, чтобы не крикнуть во все горло. Несколько раз он попытался завязать разговор, но Лоэн отвечал неохотно, а сестра лишь молча качала головой, думая о чем-то своем. Было ясно — Кейне не по себе, и Велегост в который раз попытался понять, почему отец дал это поручение именно ей. Неужели Светлый считает, что младший сын не справится?

— Брат!

Голос Кейны заставил его очнуться. Танэла, остановив коня, указывала куда-то в сторону. Вначале Велегост ничего не увидел. Все тот же склон, отвесная серая скала, перед ней — несколько невысоких деревьев, покрытых черной, потрескавшейся корой…

— О-о! — Лоэн тоже придержал своего вороного и прикрыл глаза ладонью, всматриваясь. — Поистине, нам стоит свернуть, о благородный Кей!

И тут только Велегост понял. По ровной поверхности скалы причудливо изгибались искусно выполненные узоры. Нет, не узоры! Чья-то рука нанесла на твердый камень странные фигуры. Кею даже показалось, что он видит чей-то огромный лик…

— Туда!

Рука Кейны указала на скалу. Велегост не стал спорить и повернул коня.

Уже подъезжая, он понял, что не ошибся. Из камня на него смотрело лицо — гигантское, скуластое, с плотно закрытыми глазами. Толстые губы загадочно улыбались, лоб украшала странная диадема, напоминающая цепь из неровных звеньев. Узор тоже был — сверху и снизу тянулся причудливый орнамент. Такой же орнамент был по бокам, но линии казались короткими, словно оборванными.

Некоторое время все молчали, затем Кейна покачала головой и повернулась к брату:

— Знаешь, я видела такое. Догадайся где, Стригунок!

Велегост лишь пожал плечами, не отводя взгляда от Лика. Странное дело, лицо казалось живым, словно тот, кого изобразил неведомый мастер, лишь уснул и вот-вот готов раскрыть глаза.

— На Волатовом Поле. Там, где погиб дядя Рацимир.

— Могу ли я спросить… — растерянно проговорил Лоэн, и тут только Кей понял, что они с сестрой говорят по-сполотски.

— Кейна уже видела такое, — пояснил он.

— Да, — подхватила Танэла. — Лет пять назад я была на Волатовом Поле. Это на полночь от Савмата, за лесами. Там, на холме, есть такой же идол, его называют Каменной Рожей. Считают, что таких идолов изготавливали Первые — те люди, что жили до нас.

— Довелось и мне видеть и слышать подобное, — негромко проговорил риттер. — Почти в каждой земле есть легенды о дивных великанах, что жили в далекие времена. Одни считают, что Сгубил их потоп, посланный Небом, иные же верят, что те, кого ты, прекрасная Кейна, назвала Первыми, сгубили сами себя в своей неизбывной гордыне. Но такого Лика зреть мне еще не доводилось. Недаром говорят, что в земле Ут старые легенды еще живы…

Он слез с коня и подошел к самой скале.

— Дивно! Ибо не заметен след резца. Поистине можно вообразить, что некто не вырубил, а вылепил все сие… Однако же хоть и не видел я подобного, но письмена такие знаю…

— Письмена? — поразился Велегост, но тут же понял. Орнамент! Вот, значит, что это такое!

— Видел я их в земле энглов, и в румской земле, и у нас, в Логре. И сколь печально, что нет тут деда моего, славного дукса Анхортаса, ибо много ведает он о письменах древних и даже тщится прочитать их, порою не без успеха.

— Брат! Смотри!

Кей оглянулся — Танэла отъехала в сторону, к самому краю скалы. Велегост поспешил к сестре.

Край странного орнамента оказался отбит. Здесь уже явно работали резцом. Поверхность была грубо выровнена, а поверх чьи-то руки изобразили что-то очень знакомое. Время, ветер и дожди оставили лишь неясные контуры, но узнать все же было можно.

— Кавадов Орел! — ахнул Велегост. — Отец Дий!

— Но… что тут такого? — удивилась сестра. — Наверно, кто-то из наших предков…

Кей помотал головой:

— Нет! Нет! Смотри, апа! Наш Орел держит крылья вверх, его лапы свободны. А у этого — наоборот, крылья опущены, в лапах — Железный Венец. Вспомни, нам рассказывали! Такая тамга была только у Кея Кавада, понимаешь? Никто, даже его сыновья, не имел права на Орла с Венцом!

— Это знак вашего рода? — понял Лоэн, с интересом рассматривая тамгу. — Поистине, тесен Мир Господень! Однако же неведомо мне, к вящему стыду моему, имя державного Кавада. Давно ли он правил землей Ут?

Брат и сестра переглянулись. Кей усмехнулся: