Джон Мур - Плохой Принц Чарли

Проблема была в том, что они на него даже не смотрели.

Все собравшиеся на берегу озера отвернулись от груды камней и сосредоточенно смотрели на воду. Те, кто оказался за каменной кучей, обходили ее, чтобы лучше видеть, тихо и вежливо прокладывая себе путь сквозь скопление впереди стоящих людей. Казалось, даже лошади стараются занять позицию поудобнее. Гэгнот взглянул в том направлении, куда смотрели все остальные, и замер от удивления.

Паккард и Грегори отделились от остальных и шли вдоль кромки воды. В центре озера, возможно, в восьмистах метрах от берега, вода бурлила и пузырилась. Можно было подумать, что она кипит, но все знали, что это не так, потому что рыбы продолжали плескаться в образовавшейся пене, и время от времени ветер доносил до берега хлопья пара, и каждый мог почувствовать его холод на своей коже. Дважды на высоту человеческого роста от поверхности озера поднимался столб бурлящей пены, в пузырьках которой отражался солнечный свет и играл золотыми, красными и голубыми бликами. В центре озера вода бурлила довольно громко, но до солдат на берегу долетал лишь приятный гармоничный шелест. Это было гипнотическое зрелище — непрерывно появляющиеся и лопающиеся пузырьки, цветные вспышки света, мелодичный шелест. Никто не мог оторвать глаз от центра озера.

Никто, за исключением Чарли.

Он посмотрел на кристаллик. Со своего места на вершине каменной груды он отлично его видел. Камень мигнул красным, в этот раз ярче, чем в предыдущий. Чарли посмотрел на бурлящее озеро, затем перевел взгляд опять на кристалл. Тот мигнул в третий раз, затем в четвертый. Принц был готов поклясться, что мигания происходят все чаще.

Кристалл отсчитывал время.

— Эй, ребята, — позвал Чарли. — Думаю, лучше убраться отсюда.

Никто не двинулся с места. Солдаты продолжали смотреть на пузырьки, бурно жестикулировали и активно переговаривались друг с другом.

— Нет, в самом деле, — позвал Чарли громче. — Не думаю, что это самое подходящее место для времяпрепровождения. Нам стоит поскорее убраться отсюда, и лучше на несколько километров. — Он обернулся через плечо и посмотрел на кристаллик. Тот уже мигал непрерывно. — Дядя Паккард, дядя Грегори! Нам всем грозит опасность!

Дядья его проигнорировали.

— Наконец-то мы знаем, где он, — сказал Паккард Грегори. — Теперь нам не придется осушать озеро.

— Пятьдесят два метра, говоришь?

— Это средняя глубина. Там может быть и глубже. Мы должны быть готовы опуститься и на сто метров, если понадобится.

— Как только мы получим этот прибор, мы сможем построить дубликаты. Даже если только один Тессалониус знает, какая магия лежит в его основе, другие маги смогут ее скопировать.

— Это верно. Тогда мы сможем взорвать парочку, чтобы доказать, что у нас на самом деле есть ОМУ. Знаешь, мы даже сможем продать их другим странам. Мы будем требовать процент от добычи, которую они получат после того, как победят в войне.

— Аби, слушай меня! Я сдаюсь, ладно? Я сдаюсь без борьбы. Я отдаю себя на твою милость. — Чарли кинул камешком в Гэгнота, чтобы привлечь его внимание. Камешек попал ему в плечо. — Аби, скажи своим людям, чтобы ушли подальше от озера.

Гэгнот рассеянно очистил плечо.

— Знаешь, что мне все это напоминает? — спросил он одного из своих офицеров, не отводя взгляда от бурлящей воды. — Это похоже на гигантскую пенящуюся бомбочку для ванны.

— Думаю, вы правы, сир, — офицер так же уставился на озеро. — Я даже чувствую запах жасмина.

— Нет, это сирень. Она тут повсюду растет.

Чарли решил бежать. В конце концов, эти люди всего минуту назад собирались его убить. Он мог бы сбежать один, оставив этих людей на произвол судьбы, и если на самом деле произойдет то, что о чем он подумал, то они никогда больше не смогут ему угрожать.

Но он не мог этого сделать. Это же были солдаты Дамаска. Как бы ему ни была ненавистна мысль о своей связи с Дамаском, они оставались его соотечественниками. Большинство из них только что пришло с ферм, вынужденные служить из-за экономических проблем. Они ничего не имели лично против него. Это дядья Чарли, да и сам он втянули их в эту историю. Он не мог их бросить.

И поэтому у него оставался только один выход.

Он должен привлечь их внимание. Он должен сказать что-то такое, что заставит их отвлечься, встряхнет мозги, оторвет их сознание от озера, вернет к реальности и позволит осознать опасность, в которой они находятся. Он знал, что это означает. Он ненавидел это. Хотя мысль эта и вызывала в нем отвращение, он знал, какие слова должен произнести. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, сказал он себе. Дамаск был сказочным королевством, а потому, как бы ни противна была ему сама мысль об этом, существовал единственный вид речи, который бы возымел действие. Пятистопный ямб.

Он быстренько пригладил пятерней волосы, носовым платком протер сапоги, поставил одну ногу на камень и поднял меч, приняв таким образом, как он надеялся, драматическую и лихую позу. Затем он начал:

Это сработало! Сначала медленно, один за другим, а потом уже и группами по пять-шесть человек, солдаты стали отрываться от зрелища на озере и смотреть на принца с выражением крайнего недовольства. Чарли возликовал. Нескладное звучание плохих белых стихов разрушило их сосредоточенность, резко врезавшись в приятное, расслабляющее журчание бурлящей воды, словно волынка, вклинившаяся в скрипичный концерт. Он набрал побольше воздуха в легкие и продолжил: