Михаил Гуськов - Дочка людоеда, или Приключения Недобежкина [Книга 2]

Слева стояли немецкие фолианты, по центру — латинские, справа — на французском языке.

— Неужели Элеонора полиглотка? — с завистью подумала Варя. Она открыла кожаный бювар и обнаружила рукопись, написанную явно элеонориным почерком. Никто другой не мог бы писать так кокетливо и вместе с тем твердо, очень женственно и в то же время повелительно. Варя повернулась к «французскому» столу и взяла другую рукопись — это были явно деловые письма. На бланках аферийского посольства по несколько строчек было написано той же рукой, но совершенно другим почерком.

— Какая она разная! Не знаю, хорошо это или плохо, — задумалась девушка.

Она встала и подошла к четвертому столу, стоящему рядом с кожаным диваном. Достаточно было одного взгляда, чтобы решить, что это место для любовных писем.

Нефритовая кошка, томно положившая грустную, но очаровательную мордочку на передние лапы, парные египетские статуэтки, грустящая дева Родена, оседланная лошадка с понурой головой — все навевало мысли о потерянном возлюбленном.

— Вот здесь я живу, а там лицедействую! — раздался проникновенный сочный голос.

Варя обернулась.

— Сиди, сиди! Это мой любимый стол. За каждым из них свой мир. Окунаюсь то в один, то в другой, каждый мир рождает свои чувства, а чувства будят мысли. Ах, чувства, чувства! «От полноты сердца говорят уста!».

Элеонора, наряженная в костюм шахматной королевы, подошла к своей пешке и села на жесткий диван.

— Ты думаешь, по ночам я утопаю в пуховых перинах в постели под парчовым балдахином? Нет, я сплю под верблюжьим одеялом на жестком диване, а под голову хладу вот это седло. Я ни на мгновение не должна предаваться неге, иначе злые люди меня погубят. Я молода, неопытна и только терпением и осторожностью могу компенсировать недостаток своих знаний. Один неверный шаг — и я погибла, мои слуги сразу же перестанут слушаться и свергнут меня с престола.

— Говорят, что умение слушать лучше умения говорить. «Молчанье — золото», но, увы, Варвара, сильные мира сего не могут позволить себе молчать, быть скрягами, их удел — тратить молчание. Вот почему все государственные бюджеты составляются с дефицитом, а казна королей почти всегда пуста Когда государственная машина крутится сама собой, короли только многозначительно недоговаривают, но если машина сломалась, надо потратить много слов и дать много обещаний, чтобы снова запустить ее.

Прекрасная людоедка поняла, что Элеонорина машина если не остановилась, то вертится не так скоро, как ей бы хотелось.

Завидчей предстояло уговорить Варвару выполнить не очень приятную работу: на Тюремных Олимпийских играх убить любимого человека и передать хозяйке нечистых сил волшебное кольцо Хрисогонова.

— Варвара, ты ведь любишь Недобежкина? — спросила злодейка и протестующе выставила ладонь, как бы защищаясь от ответа. — Нет, нет, можешь не отвечать. Молчи, пока не захочешь мне возразить. Если бы ты не любила Недобежкина, разве посмела бы съесть собственного отца или рисковать жизнью, прячась с луком и стрелами в моей спальне? Ко тебе кажется, что он любит меня. Поверь, его любовь ко мне всего лишь безумное увлечение, вроде сумасшествия. Я его околдовала Да, околдовала, я в этом признаюсь.

Элеонора прошлась по своему кабинету, взяла в руки нож для резки бумаги, посмотрела на его рукоятку в виде головы Наполеона, усмехнулась своему кумиру и продолжила рассуждение.

— Я решила убить Недобежкина! — ока вызывающе взглянула в глаза людоедки. — Как видишь, говорю откровенно. Ты можешь спасти его. Мне от него нужно только кольцо, которым он незаконно завладел. В настоящее время Аркадий в тюрьме, и мои слуги так устроили, что он будет участвовать в Тюремных Олимпийских играх в качестве каратиста, это, как ты понимаешь, тоже моя затея. Пока что дурачку везет. Аспирантишка вдруг возомнил себя суперменом.

Элеонора презрительно рассмеялась.

— Однако на финальном поединке он должен будет красиво умереть. Все его суперменство — только в волшебстве которым он случайно завладел. Но на любой яд есть противоядие Агафья приготовила Маску Черной Смерти, и эта Маска сильнее недобежкинского кнута. Маска символизирует притворство, а притворство всегда побеждает открытость.

Мы совершим подмену, и на финальный бой вместо заключенного выйдет, скажем, Бульдин или Агафья, личность не важна, важна маска. Она убьет твоего Недобежкина и завладеет по праву победителя кольцом.

Элеонора сделала паузу, наблюдая за эффектом, который произвели на Повалихину ее слова.

— Поверь, я вовсе не кровожадна Мне нужно только кольцо. Если хочешь спасти Недобежкина, надень Маску Черной Смерти и выйди с ним на бой сама, одержи победу и, когда одолеешь его, сними кольцо, а дальше сделай вид, что у вас ничья. А раз ничья, значит, вы оба будете олимпийскими чемпионами, и Недобежкина отпустят га свободу.

Варя погрузилась в раздумье. У нее появился шанс спасти своего возлюбленного.

— Я должна подумать, — вдруг нашла она ответ.

— А чего тут думать, — настаивала золотоволосая. — Скажи «да» или «нет», и дело с концом.

— Мне надо подумать! — упрямо отозвалась та. — Вечером скажу.

— Ну хорошо, думай, только недолго. Скоро финал, а нам ведь еще в Америку лететь, дело это будет не в России, а в Лос-Анджелесе. Ступай!

Элеонора сделала повелительный жест, недовольная вариной медлительностью.

— Элеонора Константиновна, — вдруг в дверях остановилась девушка, — а правда, что вы колдовать не умеете и превращаться не можете?

— Что? Что ты сказала?! — у Элеоноры даже дыханье в груди сперло от такой дерзости. — Это я-то не умею?

— Ну, тогда превратитесь в зверя какого-нибудь, в льва, например.

Элеонора, чтобы напугать и устрашить несносную людоедку, мгновенно превратилась в львицу и, оскалив пасть, так рыкнула на бедную девушку, что та чуть не упала в обморок. Довольная произведенным эффектом, волшебница снова стала человеком и, еще не придя в себя от ярости, с превосходством в голосе спросила:

— Так умею я превращаться или нет? Ну что, хватит с тебя?

— В львицу немудрено, это ваша светская природа, а вот, скажем, в птичку или лучше в красивую мышку слабо превратиться?

— Пожалуйста, хоть в мышку! — пренебрежительно воскликнула колдунья, и тотчас же на столе перед Варей очутилась маленькая прехорошенькая серая мышка. Только этого и ждала хитрая девушка. Мгновенно ока схватила мышку рукой и сунула в склянку из-под розовой воды, закрыв бутылочку пробкой.

Опустив Элеонору в карман своего халата, Повалиха было направилась к себе в яшмовые апартаменты, но передумала. У одного из столов она остановилась и вытащила Завидчую из кармана.