Джон Адамс - Путь волшебника

— Мартин! Берегись!!! — крикнула Бианта. Он был единственным, что осталось у нее от прежней жизни, от семьи, от человека с большими ласковыми руками, который любил ее настолько сильно, насколько позволяли ему установления и правила дворцового этикета. Император отнял у нее все и теперь хотел забрать последнее…

В эти краткие секунды паника придала ее мыслям невероятную быстроту; страх за сына подстегнул интуицию и помог Бианте подняться над строгими математическими формулами, путаными теоремами и сложными доказательствами. Словно высвеченное вспышкой молнии, в мозгу Бианты возникло короткое уравнение-заклинание, лежащее в основе всех законов симметрии. Проверять его не было времени, да Бианта в этом и не нуждалась — она знала, что не ошиблась, и применила его, не колеблясь.

В какие-то доли мгновения — настолько краткие, что и представить себе невозможно, — выпад императора стал атакой Мартина. Сверкнув всеми цветами радуги, хрустальный меч Фидор поразил цель, а магический скипетр дрогнул и опустился, никого не задев. Золотая кровь императора фонтаном хлынула на красно-зеленый камзол Мартина, и владыка демонов грузно осел на землю.

«Прости меня за все, Мартин…» — успела подумать Бианта и потеряла сознание.

Менестрели, пережившие осаду Эвергарда, сложили песнь о смерти и отчаянии, о последней битве между императором демонов и тем, кто стал теперь преемником старого лорда Вьетрэ на троне Пограничья. Каждый раз, когда Бианта слышала ее, она заново оплакивала гибель многих и многих защитников Эвергарда, среди которых был и молодой капитан, праправнук лорда Мьере. Новая песня была очень красива, но теперь Бианта знала, что за каждой легендой или балладой стоит подчас много больше того, что способна вместить память самых лучших странствующих певцов. Например, в новой песне ни слова не говорилось ни о ней, ни о ее сыне или муже.

Наверное, рассудила Бианта, так и должно быть, поэтому на полях незаконченной книги — книги своих собственных теорем — она написала только две строчки:

Существует столько форм любви, что сосчитать их невозможно.

И одна из них — прощение…

Это была, разумеется, только гипотеза, а не доказанная теорема, но Бианта ни секунды не сомневалась в ее истинности. Когда же чернила на бумаге просохли, она оставила свою келью, где на полках пылились толстые тома и древние пергаментные свитки, и отправилась в Большой зал Эвергарда, где ждали ее за праздничным столом леди Иастр, лорд Вьетрэ и, конечно, молодой лорд Мартин.

Лев Гроссман написал три романа: «Warp», «Кодекс» («Codex») и «The Magicians». Он всемирно известный критик и писатель, специализирующийся на технике, не раз публиковавший свои работы в таких изданиях, как «New York Times», Salon.com, «Entertainment Weekly», «Wall Street Journal» и «Village Voice». Лев уже давно ведет обзор литературы в журнале «Time», одновременно работая над продолжением «Магов» («The Magician King»). Подробности смотрите на levgrossman. сот.

Последний роман Гроссмана «The Magicians» представляет собой еще одну магическую историю в духе «Гарри Поттера» и «Хроник Нарнии». Главный герой, Квентин Колдвотер, смышленый юноша, интересующийся фантастическими романами и прикладной магией, в один прекрасный день оказывается в городе Брэйкбиллс, в тайной академии волшебства. Однако там его ожидают вовсе не милые чудеса и интересные открытия. Как выясняется, магия чрезвычайно скучна для изучения, и что делать со своей жизнью по окончании курса — вот вопрос. Учителя часто слишком нервные и даже грубые, а найти общий язык со студентами почти так же трудно, как и в реальном мире. В итоге Квентин начинает верить, что можно проторить дорожку в настоящий фэнтезийный мир, где полно приключений и говорящих зверей, — однако и тут ему далеко не все удается.

Джордж Р. Р. Мартин сказал: «„The Magicians“ по сравнению с „Гарри Поттером“ как глоток ирландского виски по сравнению со стаканом слабенького чая».

Следующий рассказ уводит нас в ту же вселенную, где разворачивается действие этого романа. Мы увидим, чем приходится заниматься молодым магам, когда процесс обучения закончен.

В этот утренний час пик станция метро была набита битком. На платформе толчея, люди толпятся на лестницах, а в самых узких местах они вынуждены проходить по одному. Некоторые держали в руках зонты.

Они спешили и при этом старались не прикасаться друг к другу, делая вид, будто на станции никого нет, кроме них самих. Такие своеобразные человеческие «черные дыры»: на лицах никаких признаков внутренней жизни — если она вообще имелась.

Подъехал поезд, и все как по команде закрыли руками уши, спасаясь от жуткого скрежета.

На краю платформы, около металлического столба, спиной к рельсам, в дюйме от предупредительной желтой полосы стояла хорошенькая молодая женщина с коротко остриженными темными волосами. Стояла и наблюдала за толпой. Поезда приходили и уходили, однако ни в один она не садилась. Был еще один человек, которого не интересовали поезда, — старик в дашики. [11] Дашики — мужская футболка с круглым вырезом и короткими рукавами. — Прим. перев. Он сидел под лестницей на ящике для молочных бутылок и без конца выстукивал «Маргаритавилль» [12] «Маргаритавилль» — песня из репертуара американского певца Джимми Баффета. — Прим. ред. на стальном барабане.

Появившись здесь в шесть утра, брюнетка казалась довольной и возбужденной, но спустя два часа азарт пошел на убыль, сменяясь скукой и легким беспокойством. Примерно то же происходит с именинным тортом, когда он начинает разделяться на масло и сахарный сироп. Ей не слишком нравился ритм, который старик в дашики выбивал неторопливо и самозабвенно, щедро добавляя от себя тремоло и раллентандо. Прислонясь спиной к железу, покрытому многочисленными слоями оранжевой краски, она перебирала однообразные неспокойные мысли и предоставляла людскому потоку течь мимо. Вот они, счастливчики, выигравшие в великую человеческую лотерею, обитатели богатейшего города в богатейшем периоде истории цивилизации. Уныло бредут в зараженные крысами бетонные пещеры, где им предстоит долгих восемь часов таращиться в экраны компьютеров.

Что же здесь произошло? Чей это промах? Кто кого предал? И тут на самом деле полно крыс. Молодая брюнетка собственными глазами видела уже шесть.

Она просто хотела, чтобы скорей все началось. Посмотрела на часы. Воздух здесь спертый, душный — пар, пот, сыр, машинное масло, фекалии… Проклятье! Дышать этой гадостью — сокращать себе жизнь.

В метро брюнетка была всего третий раз в жизни.

Она посмотрела на платформу, где стоял Роб. Ну вылитый страус: нелепая кудрявая голова покачивается над толпой, рот как всегда приоткрыт. Каждые пять минут они должны вступать в визуальный контакт. Шона не видать, но он дежурит на другом конце платформы.