Дмитрий Волк - Миниатюрmorte

- А нашим гостям - не помешает?

- Никак нет - всё улажено. Завтра прибудут в лучшем виде.

- Хорошо, Коля. Отдыхай, наслаждайся... - вяло махнул рукой Адам. Секретарь испарился.

"Не зря плачу." - подумал Адам. - "Не зря. Кстати, надо будет свечку за тебя поставить. Ну, да это - потом. Как-нибудь." - мелькнуло мимоходом. - "Значит - завтра." он поднял бокал и, мысленно произнеся - "За сбычу мечт!" - осушил до дна. Уже завтра мир поразится сенсационной находке. Завтра эта новость будет греметь во всех передачах и красоваться на первых страницах газет. Завтра. Сбудется мечта.

...Адам приложил все усилия, чтобы сбылась его мечта детства - найти Атлантиду. И... так ли важно - кто и когда её построил?

"К холоду невозможно привыкнуть..."

Ф. Нансен.

Наблюдая за чёткими действиями полуголого, лоснящегося от пота ученика, старый некромаг ощутил легчайшее дуновение ветерка и, зябко поёжившись, укутался поплотнее. Тем временем подготовка к Ритуалу завершилась.

- Готово, наставник. - ученик почтительно склонил голову, пряча взгляд. Сочувствия учитель не терпел. Кряхтя и сдавленно охая, Помощник Смерти поднялся и скинул дарёную Князем лисью шубу на руки изнывавшему от удушающей жары ученику. Придирчиво перепроверив тщательность подготовки необходимых для проведения Ритуала атрибутов, старик удовлетворённо кивнул. Дрожа и дробно стуча зубами, забрался на алтарь и с трудом выговорил:

- Н-ачин-най ж-же... - дрожащий голос любой кто его слышал мог описать только как замогильный.

Ученик, успевший к тому времени насухо вытереться заранее припасённым полотенцем, вздохнув, поправил пудовую гирю, которой предстояло стать филактерией и приступил.

Финальная стадия Ритуала Вечной Ночи - коротка, так что не прошло и пяти минут, как причудливо изукрашенный резьбой костяной кинжал пронзил сердце старого Джебедайи Александера Ноаха Морту, прозванного в народе Теплолюбивым. Старый арап вздрогнул и - вытянулся.

Теперь оставалось только ждать. И - уж точно - не здесь. Молодой человек на подгибающихся ногах вышел из жарко натопленного дома в показавшееся прохладным пекло июльского полдня...

Прошло три дня и две ночи. Дом давно остыл, спать в гамаке, подвешенном в саду меж двумя старыми яблонями, никакой необходимости не было, но - по въевшейся за годы ученичества привычке - некромаг, теперь уже - полноправный, и не думал располагаться внутри.

На третью ночь его разбудили тихие, немного неуверенные, пришаркивающие шаги...

- Учитель! - некромаг глядел на наставника со смесью недоверия и радости. - У вас - получилось!

- Да. - голос старика оказался глух и ровен, - Получилось. - в нём не слышалось и следа эмоций. - Ты что-то хочешь спросить. - произнёс он, вглядевшись в замершего ученика.

- Да, учитель.

- Спрашивай.

- Скажите... зачем вы, могущественнейший из Магов, пошли на это? Ради бессмертия? Познания тайн мироздания? Ради новых сил?

- Это не главные причины, мой мальчик. - мёртвый арап покачал головой и поправил подвешенную на поясе филактерию. - Есть и более веская.

- Но... Наставник, я не понимаю - какая же? - изумлению ученика не было предела.

- Мне надоело всё время мёрзнуть. - ответил архилич и чисто по-человечески пожал плечами...

"Мы вот тоже своим учителям говорили: "Спасибо, спасибо",

- а они взяли все и умерли..."

Аркадий Стругацкий (ОВ)

...когда Иванов тапочки откинул, ему едва тридцатник стукнул. Удивился, конечно, до крайности - ладно, пуля или там нож под ребро в подворотне тёмной. Неприятно, но дело в наше время обычное. А тут... Скажите пожалуйста, тридцать лет и - ну, на те - сердечный приступ! А вокруг - никого. В общем, когда "скорую" вызвали, спасать уже некого было.

Дальше - больше. Всякая замятня перед глазами и - опа! - врата. Ага, те самые. Там, понятно, Пётр, что Симоном звался... Да нет, не тот, который Патрик, другой. Всё чин-чинарём - похаживает, ключами побрякивает. Был бы жив Ваня - околел бы, а так... нет желёз - нет эмоций. Обошлось, в общем.

Пошло-поехало - рта раскрыть не дали, мол - здрав будь, в смысле - спи спокойно, товарищ, ждали, все жданки съели уже. Куда? Да к нам, к нам, родной, на небеса то бишь. Стоит Иванов, затылок почёсывает, недоумённо так, весь, как-будто, в меланхолии. Я, говорит, не святой праведник, какой, отчего честь такая? Чем заработал-то? Тут апостол ухмыляется, эдак - с подковыркой - подмаргивает, и говорит:

- Эх, Иваныч-Иваныч, частенько за тебя люди просили. - и стоит, смотрит, недоумением Ванькиным наслаждаясь. У того и челюсть отклячена, и затылок чесать забыл - думает, аж слыхать, как шарики по роликам трещат. - Нередко ты "спасибо" людское слышал, а что значит оно - забыл, видать...

- Спаси тебя бог... - шепчет Иванов, проникаясь, а ключарь улыбается, да руками разводит:

- Вот и спасли тебя, милай.

Как звали его раньше - большого значения уже не имело. Хоть своё имя он ещё помнил, приходилось признать, что сейчас оно ему уже точно не понадобится.

Нельзя сказать, чтобы человек страстно мечтал оказаться в таком интересном положении - нет, неплохо, конечно, было бы попасть в любимую Вселенную, о которой ему известно столь многое. Но... вот так сразу?

Однако тьма упала и развеялась, и он ощутил себя в чужом теле. К счастью, небиологическом, так что - оказаться погребённым под лавиной эмоций ему не грозило. Но и спокойно привыкнуть к обстановке времени у него не оказалось. Что ж. Зато теперь у него есть время. Много времени.

Пока он пытался примениться к сиренам тревоги, пробегающим мимо людям, то и дело отрубающемуся свету, тряске и грохоту, заодно оценив всю глубину возможностей своего вокабулятора, позволявшего произнести с неповторимым эстонским акцентом все два доступных слова и окончательно определиться кто он теперь и что он, практически всё закончилось. Удары стали тяжелей и чаще, свет окончательно погас, бегущие скрылись из виду.

Приняв единственное логичное на данный момент решение - ждать, он переместился к стене. Долго ждать не пришлось. Отсек вскрыло, словно консервную банку, временно выведя из строя системы нашего героя. Когда он вновь обрёл сознание после перезагрузки ситуация снова изменилась.

Открывшаяся ему картина поразила бы любого у кого сохранилась способность испытывать эмоции, но - этого человек был лишён, как и счастья сойти с ума или впасть в неконтролируемую истерику.

Вплавленному в перекрученный металл дроиду типа ASP-7, когда-то бывшему человеком и мечтавшему побывать в далёкой-далёкой галактике повезло с исполнением желаний. И теперь - вместе с обломками корабля - он входил в плотные слои атмосферы какой-то планеты, ведь: