Евгения Бойко - Дом Воды и Воздуха (СИ)

А уж когда я заявила о желании стать йорт, отец, придерживающийся консервативных взглядов, не разговаривал со мной почти год: для него иметь такую дочь (да еще мечтающую стать оперативником) было равносильно тому, что самому сделать ее падшей. Порядочная девушка, по мнению, таких как он, должна пораньше выйти замуж за обеспеченного человека и рожать наследников, а не заниматься черт те чем, черте где. Подумать только, ловить преступников и уничтожать монстров! Отцы-основатели, сначала она будет ловить отщепенцев, а потом начнет спать с ними.

К счастью опротестовать результаты теста родители не могли. Если ребенок на что-то способен, его будут учить и заставят работать на благо расы, хочет он того или нет.

Видимо я задремала, и вместо обыкновенных кошмаров мне приснилась мать. Один из наших походов в госпиталь, как раз после того как отец представил первого претендента на мою руку. Уверена, всерьез он его кандидатуру не рассматривал, просто решил напугать меня, чтобы была сговорчивее.

– Я не могу стать его женой, он же старый уродец!

– Да у него еще половина зубов на месте, – спокойно заметила мама, но губы ее подрагивали. Я невольно залюбовалась ее волосами – она была первой рыжеволосой женщиной в нашем Доме. Тяжелые и гладкие, цветом они напоминали огонь и осеннюю кленовую листву. Жалко, я не унаследовала ее цвет.

– Мужская красота выражается вовсе не в зубах.

– Поверь мне, ты не захочешь целоваться с беззубой развалиной.

Я посмотрела недоверчиво.

– Помнишь троюродного дедушку? – она натянула перчатки. – Тебе было лет десять, когда он умер, ты должна его помнить. Так вот, у него была отвратительная привычка целовать молоденьких родственниц. Он был похож на младенца-переростка, такой же лысый, беззубый, сочащийся слюной, как пудинг подливкой.

– Как гадко, боюсь, мне придется отказаться от обеда, – я поджала губы пытаясь справиться с нахлынувшим отвращением. Есть ли что-то хуже престарелого ловеласа?

Она протянула запасную пару перчаток. О, ну кто сейчас носит перчатки?

– Советую надеть.

– У меня в них руки потеют.

Мама посмотрела в мою сторону с непередаваемым выражением лица, и я почти ожидала фразы вроде: «нотты не потеют» и заранее закатила глаза в возмущении. Ну конечно, мы и в дамскую комнату ходим исключительно «припудрить носик».

– Дорогая это не вопрос приличий или моды, это насущная необходимость. Ты же не хочешь подцепить чесотку и провести уикенд в обществе спаривающихся клещей? – ее лицо оставалось безмятежным, когда мы прошли мимо больных проказой, жалких и искалеченных гниющими язвами.

Проснулась я с неясным чувством опасности. Мать снилась мне редко, и в основном это был кошмар, в котором я нахожу ее мертвой в семейном склепе. Ее задушили удавкой сплетенной из ее же собственных волос – традиционная казнь для женщин, уличенных в заговоре против правящей семьи. «Мы все – одно целое, – говорил палач, сплетая пряди, – ты посягнула на часть себя и твоя часть оборвет нить жизни…».

Почему-то во все времена и во всех мирах женщин казнили с большей жестокостью, чем мужчин. Душили, жгли, забивали камнями. Уродовали и насиловали. За наши слабости и красоту, за то, что мужчины считают слишком большой власть и уничтожают. Я не мужененавистница, мне нравятся мужчины, их тела и ум, безжалостная логика и властность. Я просто не могу понять: как разумное большинство из них может подчиняться кровожадному, явно свихнувшемуся меньшинству?

Дверь приоткрылась, прерывая нить бессвязных размышлений и впуская женщину-медика, профессиональную и слегка рассеянную.

– Вас что-нибудь беспокоит?

– Иногда на меня нападет ничем не обоснованный иррациональный страх, – вот сейчас, например, но я скорее откушу себя язык, чем скажу вам.

Потому что помещения Двора и Йорт тщательно защищены от магии, так тщательно, что человек, на которого наложены чары – даже банальный гипноз, просто не сможет войти. Даже если ему разрешат. Или он будет без сознания. Магическая блокада содержится в каждом камне зданий, потому никаким образом отменить их нельзя. Надо сказать, это здорово портит жизнь тем, кто мечтает убить королеву или руководство йорт.

Этот комплекс зданий единственный в своем роде. Он построен магами старой школы обучения, до того как сильное волшебство было утрачено. Поэтому королевский двор располагается на территории нашего Дома. Увы, власти нам это не добавляет, скорее проблем, когда на время зимнего светского сезона съезжается весь цвет нашего общества. Особенно сейчас, когда сезон под угрозой срыва из-за бесчинствующего маньяка.

– Не переживайте, – медик улыбнулась. – Это типичная проблема представителей вашей профессии. Я выпишу вам успокоительное.

Я украдкой посмотрела в исписанную страницу но, ни слова из диагноза не поняла. Отцы-основатели, мне предстоит скончаться в муках? Ничего хорошего эти подозрительные фразы значить не могут. Честное слово, с болезнью, название которой состоит из двух предложений, долго не живут.

– Доктор, я схожу с ума? – осторожно спросила я.

– Пока нет, – порадовала меня женщина. – У вас просто расстройство психики.

Какая прелесть. У меня просто расстройство. Просто! А вдруг завтра меня перемкнет, я возьму топор и порешу соседей? Как мне после этого в глаза-то людям смотреть?

– Попьете успокоительное, в отпуск на пару недель сходите, пройдете курс психотерапии, и все будет хорошо.

От ретивых медиков меня спасла появившаяся в госпитале Елена категорически заявившая, что забирает меня с собой. Заставила выпить три дурно пахнущих эликсира, поколдовала над повязкой и отвела к машине. Я пыталась вяло возражать, отговариваться тем, что ей хватает проблем с ремонтом, но все оказалось бесполезно.

Пришлось смириться.

– Ты повысила квалификацию, – восхитилась я. – Раньше исцеление тебе не давалось.

– Я убрала боль и заговорила повязку от протекания, – смущенно пробормотала ведьма. Я почти услышала несказанное «чтобы бы ты не изгадила пятнами весь салон». И она поспешно сменила тему: – По пути мы заедем в супермаркет. У меня дома только диетическая овсянка и минеральная вода, а тебе нужно хорошо питаться.

Я чуть не призналась, что в основном этой диетической овсянкой последние лет пять и питаюсь, и ничего – жива. Да и Елена тоже, кстати. Магия как источник дохода весьма непостоянна: то отбоя от заказчиков нет, то затишье на несколько месяцев и соответственно тотальная экономия.

На стоянке супермаркета Елена не разрешила подождать ее в машине, а потащила с собой, мотивируя тем, что на меня снова могут напасть. Я умилилась от такой трогательной заботы, но сочла своим долгом предупредить о возможных последствиях.