Евгения Бойко - Дом Воды и Воздуха (СИ)

Так или иначе, мне удалось попасть в большую мрачную комнату с задернутыми шторами, где на кровати с балдахином в окружение десятка подушек как восточный шейх возлежал мой полубрат, цветом и выражением лица напоминавший воскресший и недовольный труп. На прикроватном столике стояла ваза с неизменными чайными розами – тетя была на них помешана, и все в доме пропитывалось их приторным сладким запахом. Рядом суетилась сиделка то поправляющая подушку, то предлагавшая обезболивающую настойку. Сиделка и цветы, я могла в этом поклясться, были единственным выражением любви и заботы. Тете и в голову не могло прийти, зайти к нему, поинтересоваться самочувствием и просто поговорить. Очень одиноко вот так лежать, страдая одновременно от боли и ощущения, что ты никому не нужен. Увы, среди высшей знати ценится лишь то, что имеет цену.

– Просыпайся страдалец, – я бросила на постель коробку с трюфельным тортом и открыла задернутые плотными шторами окна. – Кто рано встает тому всякая дает… сделаем вид, что ты ничего не слышал.

Любимая присказка Елены сорвалась с языка раньше, чем я успела подумать. Воистину, с кем поведешься от того и наберешься.

– Зачем ты пришла? – недовольно процедил Артур. – Раньше ты меня не очень-то любила.

Да я и сейчас от восторга не трепещу. Но родственные связи никто пока не отменял.

– Неправда. Я всегда посылала поздравительные открытки к праздникам. – Я жестом отослала сиделку и, дождавшись пока дверь за ней закроется, сказала: – Советую радоваться моему визиту, потому что других в этом доме ты не дождешься. Так что ешь торт и не возмущайся.

– Ты ненавидела нашу мать и ненавидишь меня. Ты не отомстила за ее смерть.

– Братец, вендетта преимущество мужчин. Долг женщин рожать детей и смотреть за домом. Насколько я помню, когда мать обвинили в заговоре против королевы и казнили, никто не попробовал защитить ее или отомстить. Поплакали и успокоились. Кому-то было страшно, а кому-то выгодно. Смешно сказать, некий трехсотлетний Матриарх теперь винит во всем меня – на тот момент восемнадцатилетнюю недоучку без связей и диплома.

Наверное мне полагалось уничтожить отряд карателей, после вытребовать у Королевы аудиенцию и доказать как она была неправа отдавая этот приказ. Не знаю, и как эта разумная идея не пришла мне в голову? Ведь это же логично и естественно.

– Матриарх считает, смерть родителей была тебе выгодна. И ты хотела отомстить за попытку выдать тебя замуж.

Отцы-основатели, и в кого парень уродился идиотом? Хорошо хоть должность главы Дома ему не занять потому, что наследование у нас ведется несколько иначе, чем у людей. Если в человеческих семьях титул передается старшему мужскому наследнику, то у нас старшему в правящей семье, все равно мужчине или женщине. После смерти моей матери место Матриарха заняла следующая сестра – Кастилла, потом идет мать Гая, сам Гай и я. Мой полубрат и дочь Кастиллы исключены, поскольку не показали нужного уровня одаренности.

– Тогда на месте Матриарха я бы спать не ложилась. Ее смерть мне еще выгоднее. Наследство и все такое.

Прибрала бы всех претендентов оставив Матриарха на закуску и жила бы потом долго и счастливо. Жалко эта идея не пришла в голову раньше – если убить тетку сейчас, в наследство отойдут разве что долги, и отдать их будет делом фамильной чести. Той самой, о которой много говорят, а в глаза никто не видел.

– Ты вырвала мне глаз.

О, да что они заладили. Ничего что он сам ко мне забрался? Напал на меня спящую, воткнул в грудь кинжал…

– Считаешь, во мне недостаточно милосердия? Позволь я напомню: первое чему учат йорт, если есть выбор, убить или нет – убей. И мой тебе совет – не пей все, что прописывает доктор и питается запихнуть в тебя сиделка.

Я ушла, оставив Артура наедине с мыслями, если в его голове в принципе может быть что-то кроме глупости. Может, в этом случае правильно было последовать нашему неписаному закону. Убей или умри. Считается, йорт никогда не попадет в ситуацию, когда надо убить невиновного. Несколько упрощенный подход на мой вкус.

Что ж, оставлю философские изыскания тем, кому за это платят и займусь тем, за что платят мне. Нужно пойти в архив и кое-что найти – у меня появилась идея: рисковая и безумная, в духе Елены. Она точно ей понравится. И ведьма согласится воплотить ее в жизнь.

Сумрачная тишина в архиве была такой густой, что при желании ее можно было резать ножом. Золотистый свет старомодной лампы выхватывал у мрака кусочек пространства с ярко обведенной границей, будто говоря: монстрам хода нет. Позабытый стаканчик кофе стоял на краешке освещенного круга, жидкость в нем давно остыла и стала мерзкой на вкус. Я не могла заставить себя оторваться от изучения приказов королевы за пятнадцатый, шестнадцатый и семнадцатый век. Исписанные выцветшими чернилами листы пергамента приковывали мое внимание, и я до конца не понимала почему. Что-то в них такое было… настораживающее.

Роскошные витиеватые фразы личных распоряжений Гизеллы шестнадцатого столетия, разительно отличались от суховатых аналогичных документов века пятнадцатого. Будто их составляли разные люди. Или человеческая мода отражается и на нас? Какие стили письма были раньше приняты?

С легким недовольством я вернула подшивки на место. Разберусь с ними позже. Если удастся найти маньяка и не вылететь с работы. Придвинув папку с отобранным досье, я посмотрела на часы: Елена должна была приехать минут десять назад, она даже согласилась оставить машину дома и воспользоваться автобусом – во избежание непредвиденных обстоятельств. Если не брать во внимание тот факт что ведьма сама по себе еще то обстоятельство. Ее только за смертью посылать – есть реальный шанс жить вечно.

– Чего ждешь? – поинтересовался архивариус, передвигая лестницу к нужной ему полке, и я привычно предложила помощь. Взяла папку с отчетами и установила на отведенное ей место.

– Конца Света.

– Не дождешься, его перенесли на 2033 год.

– Как перенесли? – я любовно погладила корешки книг. – А почему меня не предупредили?

Архивариус пожал плечами.

– Люди такие предсказуемые, все как в тысячном году. Тоже кричали: караул, спасайтесь, покайтесь! Церквей понастроили больше чем сортиров.

– Отцы-основатели, ну какие сортиры в одиннадцатом веке? В лучшем случае яма выгребная.

– Тем более, приличному человеку отлить негде – одни святоши кругом. То-то конфуз вышел, когда ничего не произошло. Пришлось передвигать дату сначала на 33 год, а потом на 66. Но как видишь… до сих пор ждем-с.