Джон Робертс - Оружие и чародей

Ши тронул Чалмерса за плечо.

— Хмм, док? Док? — Все было бесполезно, и Ши пришлось оставить свои намерения. — Нечего и пытаться разомкнуть объятия этой пары даже при помощи гандшпуга [37] Гандшпуг — деревянный или металлический рычаг для подъема и перемещения тяжестей на корабле (гол.). .

Он бродил по храму до тех пор, пока Дидона не объявила о том, что официальное празднество с участием всего двора должно быть подготовлено к вечеру. Опираясь на крепкую руку Энея, она провела их по обширному дворцовому комплексу, где по ее указанию были выделены покои всем высокородным скитальцам. Ахату, который не переставал стенать и злобно ворчать, поручили доставить с кораблей всех знатных троянцев, а остальным беженцам было послано на суда обильное угощение.

Пиршество получилось щедрое и изысканное; Дидона льнула к Энею, словно он был намазан клеем. Она кормила его лакомствами из собственных рук. Чалмерс и Флоримель разомкнули наконец свои объятия, и Ши смог узнать еще кое-что из ее приключений.

— Все мои беды проистекают лишь из моих дурацких фантазий, — сказала она Ши, — но мое глупое тщеславие позволяет мне думать, что я внесла определенную лепту в магические выкладки моего дорогого и любимого Рида, и сейчас надеюсь кое-чем доказать обретенное мной умение. Представьте себе мой ужас, когда я обнаружила, что попала в неизвестный мир, а затем очутилась в другом подобном мире. В общем, скитания мои по мирам закончились тем, что я оказалась здесь, сидящей в луже бычьей крови в окружении… — Флоримель пространным жестом указала на собравшихся вокруг нее.

— Для них это, должно быть, был шок, — предположил Ши.

— Тем не менее мне необычайно повезло, что я приземлилась именно здесь, поскольку царица Дидона проявила несказанное великодушие. Она наиболее способная и деятельная из всех цариц, и если чего не хватает ее стране, так это героев. Герой отчасти подобен царю или королю, но церемонии посвящения в герои пока не придумали. Когда люди говорили о Троянской войне, я понимала, что мои знания об этом мире никого здесь не интересуют; разве есть такие, кто никогда не слышал ничего ни о Трое, ни о храбром Гекторе, ни о разгневанном Ахилле? Но вскоре я поняла, что это всего лишь один из многих миров, поскольку все знали имя Троила, сына Приама, но никто не слыхал о его возлюбленной Крессиде.

— Да, она была средневековым созданием [38] Чалмерс имеет в виду поэму Джефри Чосера «Троил и Крессида» (около 1385 года), сюжет и идея которой были заимствованы из поэмы «Филострато» Джованни Боккаччо. В поэмах Гомера Крессида не упоминается. , — сказал Чалмерс, — хорошо известным в эпоху «Неистового Орландо» [39] « Неистовый Орландо » (1516–1532) — поэма итальянского поэта Лудовико Арносто (1474–1533). .

— Ну ладно, все это очень интересно, — прервал его Ши, — но теперь, когда мы воссоединились, не пора ли нам отправиться домой? Пиршество действительно великолепное, но мне хочется настоящего салата, шотландского виски с содовой, горячей помадки со сливочным мороженым, а главное, о чем я тоскую, так это о моей любимой Бельфебе. Учтите, я перечислял все это в произвольном порядке, безотносительно к степени желания. И как прикажете объяснить ей, почему я настолько задержался?

— Если вы расскажете ей обо всем, что с нами случилось после того, как мы покинули наш мир, — посоветовал Чалмерс, — и до того момента, когда мы в него вернемся, она сразу же позабудет о причине, заставившей ее разозлиться на вас.

— Я тоже сгораю от нетерпения увидеть ее, — сказала Флоримель, — ну и, конечно, вернуться в мир, в котором хотя и скучно, и полно неприятных запахов, но нет дикости и неопределенности, свойственных этому миру, вернуться в мир, где животных забивают Щадящим способом, и не на глазах у всех, и не в каком угодно месте в тот момент, когда людям захочется расположить к себе своих языческих богов. — Она посмотрела добрым взглядом на тот край стола, где Дидона не сводила нежных глаз с Энея. — И моей госпоже Дидоне предстоит скорая свадьба с господином Энеем, и они счастливо заживут здесь, создавая династию, которая будет править Карфагеном.

Чалмерс в замешательстве уставился на нее.

— Но… видишь ли, моя дорогая, этого не должно произойти.

— А почему нет? Кажется, судьбу этих двух людей, которые так замечательно подходят друг другу, предсказывают сами звезды.

— Боюсь, — мягко убеждал ее Чалмерс, — что в соответствии с традицией, существующей в классической мифологии, отношение героев к женщинам весьма далеко от возвышенного. Тесей и Ариадна, Ясон и Медея — такой тип отношений, какие были между этими парами, является типичным. Как это ни печально, отношения Энея и Дидоны сложатся по той же модели.

Взгляд Флоримель, обращенный к Чалмерсу, был преисполнен глубочайшей тревоги.

— Умоляю, скажи же, что будет с ними?

— Они счастливо проживут здесь некоторое время, но Энею предначертано судьбой стать основателем Рима. Его спутники вынудят его покинуть Дидону и отправиться в Италию. Естественно, события произойдут после вмешательства богов; в общем, он покинет ее.

Взгляд Флоримель сделался сердитым, и она предложила свой вариант развития событий:

— И поплачет она немного, а затем, осушив слезы, успокоит себя тем, что Эней не был бы для нее подходящим супругом, и найдет другого, более достойного, да?

— Нет, нет… — Чалмерс начал заикаться, не в силах смотреть ей в глаза. — В действительности она пронзит себя кинжалом и медленно умрет от грудного кровотечения.

— Проклятие! Я и забыл об этом, — промолвил Ши.

— Не бывать этому! — закричала Флоримель. — Она была так добра ко мне. Я не допущу, чтобы она так страдала!

— Послушай, ведь Рид здесь ни при чем, — сказал Ши. — Это замысел Вергилия.

— Мне все равно, — отрезала Флоримель. — Если есть мир, в котором Троил существует вместе со своей Крессидой, и есть другой мир, в котором он существует без нее, стало быть, может быть и такой мир, в котором царица Дидона не лишает себя жизни из-за бродяги с лицом и фигурой бога и мозгами навозного жука.

— А вы знаете, док, — сказал Ши, придав лицу академическое выражение, — это звучит ничуть не хуже, чем любой из ваших силлогизмов.

— А что, вы правы! К тому же он может быть действенным. Если мы сможем внести изменения в этот континуум, благодаря которым Дидона останется жить и продолжать править Карфагеном, то мы, таким образом, создадим какую-то другую, альтернативную «Энеиду», одну среди множества возможных ее вариантов. И эта «Энеида», должно быть, уже существует!

— Что вы имеете в виду?

— Вергилий, как известно, уничтожил ранние наброски своего повествования. А это как раз и могло быть одной из ранних версий его повествования. Общеизвестно, что когда Вергилий умирал, то, диктуя свое завещание, заявил, что «Энеида» и все другие его творения, которые он не смог подвергнуть окончательной правке и редактуре, должны быть уничтожены. К счастью, Август запретил выполнять эту часть завещания и таким образом спас литературное наследие Вергилия, в том числе и более поздние его творения.