Кристофер Сташефф - Сэр Гарольд и король обезьян

— Это значит — в середине земли? В центре Всех миров?

— Что такое миры? Пойми, глупый смертный, Чжунго — это Страна между Четырех Морей, страна, находящаяся в центре всего мира, которая хотя бы даже и поэтому должна служить для других стран примером того, как надо жить и как править подданными.

Да, это был Китай, по крайней мере такой воспринимали свою страну китайцы.

— А за что ваш правитель угодил в неволю?

— Будда засадил его в тюрьму на пятьсот лет в наказание за его проделки! — оскалилась обезьяна. — Какая несправедливость! Да это все равно что наказать птицу за то, что она летает, или собаку за то, что та лает!

— Я полагаю, что все зависит от того, что это за проделки…

По обезьяньей толпе пронесся ропот, несколько маленьких приматов повернули головы назад, а затем стали указывать пальцами в небо.

— Вот он и сам пожаловал! — Серый самец тоже поднял к небу палец. — Прочь, жалкие варвары! Иначе вам придется очень горько пожалеть о своем вторжении во владения Короля обезьян!

— Ну, что вы скажете, док? — вполголоса спросил Ши.

— Им не откажешь в уме, — отвечал Чалмерс. — Но признаюсь вам: я просто сгораю от любопытства. К тому же нам просто не успеть исчезнуть с этого холма до того, как он окажется здесь.

Это замечание было справедливым. Обезьяны показывали пальцами на небольшое облачко, которое, приближаясь, становилось все больше и больше. Когда облачко оказалось совсем рядом, они увидели на его вершине какое-то пятно, которое, быстро увеличиваясь в размерах, вдруг превратилось в серую обезьяну-самца, немного более крупную, чем большинство его сородичей. Вновь прибывший самец сжимал в руке двухфутовую палку.

Ши во все глаза смотрел на происходящее.

— Это же просто туман! Как он мог держаться на нем, не сваливаясь сквозь него вниз?

— Магия, — коротко ответил Чалмерс. — Думаю, нам не помешает пара-тройка заклинаний.

Облако, снижаясь по кривой, направлялось к ним. Как только оно коснулось земли, обезьяны радостно застрекотали:

— Король! Король! Наш обезьяний Король!

Обезьяна-самец соскочила с облака, снисходительно улыбаясь, как бы благодаря за оказываемый ей почет. Но тут Король обезьян, а это был он, заметил два человеческих существа, отчего его морда приобрела совершенно иное выражение.

Он с воем подбежал к Ши и Чалмерсу. Ши не желал причинять боль этому мелкому существу, поэтому он не обнажил саблю, а лишь подставил рукоять своей дубины, чтобы отразить удар…

Двухфутовая палка в обезьяньей руке переломила дубину Ши, как макаронину.

Ши отпрыгнул назад и в растерянности уставился на два обломка; затем поднял их над головой, готовясь отразить следующий выпад нападавшего. Обезьяний Король выл, раскачиваясь из стороны в сторону; при этом дубина, вертевшаяся в его руке, как флюгер, увеличивалась в размерах и стала равной почти шести футам в длину, считая от тускло поблескивающего набалдашника. Ши, понимая опасность встречи с дубиной и силой руки, ее сжимающей, попытался если не увернуться, то принять удар, максимально смягчив его. Дубина опустилась на его плечо. Ши упал, боль пронизала сустав, но он, крутанувшись на земле, очутился рядом с обезьяной и, все еще не желая наносить ей тяжелую травму, вскочил на ноги и огрел стоящее перед ним мелкое существо по голове.

Острая боль пронзила всю его руку.

— Ой! — вскрикнул он, отскочив назад. — Из чего ты сделан, из гранита?

— Именно! — отрывисто крикнул Король, и тело его снова стало раскачиваться из стороны в сторону.

На этот раз Ши удалось увернуться от удара. Левое плечо его горело, правая рука не чувствовала ничего, кроме боли; в таком состоянии он был практически не способен предпринять что-либо. Он заметил, однако, что Чалмерс, стоявший позади обезьяньего Короля, опустился на колени и начал торопливо втыкать в землю какие-то маленькие палочки. Это вселило в него надежду: если ему удастся в этом коротком, но сулящем смерть поединке в течение необходимого времени продержаться на безопасном расстоянии от нападавшего, то, кто знает, возможно, док сможет выручить его.

Продержаться на безопасном расстоянии от нападавшего обезьяньего Короля — легче сказать, чем сделать. Цепляясь за ветви деревьев и раскачиваясь на них, прыгая вниз на Ши и снова оказываясь на ветках, издавая при этом жуткий вой, маленький монстр не переставал размахивать своей смертоносной дубиной. Ши удавалось увертываться и избегать ударов, но он начинал чувствовать усталость: проклятая дубина колотила его то по лодыжке, то по бедру, и в местах ударов он сразу же ощущал нестерпимую боль.

Внезапно железные стержни, казалось, низверглись с небес и воткнулись в землю прямо, как колонны. Затем на них опустилась железная крыша, после чего силы оставили Ши, он упал и покатился по железному полу.

Обезьяна с иступленным криком бросилась на стержни, пытаясь добраться до Ши. Когда Король понял, что усилия его напрасны, он отпрыгнул назад, а затем снова бросился на железные стержни, колотя по ним дубиной в бешеной злобе. Ши сжался в комок в центре своего убежища, видя, что стержни под ударами прогибаются, а на крыше остаются вмятины. Однако они выстояли под ударами обезьяны. Наконец обезьяний Король запыхался, тяжело и хрипло дыша, оперся на свою дубину и замер, уставясь на Ши сквозь железные стержни решетки. Затем он вдруг завопил:

— Пучеглазый варвар! Куча вонючего навоза! Мешок с требухой! — Он продолжал еще некоторое время изрыгать подобные ругательства.

Ши переждал это словоизвержение, вспомнив об уловке, которой пользовался Сирано. Когда же мелкий злодей наконец замолчал, он сам обратился к нему:

— Ну, все сказал? Тогда послушай меня. Я — Гарольд Ши. — И протянул руку.

Обезьяний Король подошел почти вплотную к стержням и вновь завопил:

— Грязный невоспитанный вор! Я — Король обезьян, как тебе известно, и я разворочу эту проклятую клетку и оторву у тебя все твои члены, один за другим!

Вероятно, сегодняшний день был для него не совсем хорошим. Ши, припомнив, что он еще и психолог, спросил:

— За что?

Обезьяний Король несколько секунд смотрел на него в полной растерянности, а затем вновь разразился криком:

— Да за то, что ты вторгся в мою страну, а вдобавок еще и оскорбил меня!

Ши решил, что более тактичным будет не напоминать обезьяньему Королю, что единственное оскорбление, которое Ши нанес ему, было нежелание подчиниться и сопротивление Королю.

— Я очень сожалею по поводу всего, что произошло, но мы ищем нашего друга, который потерялся.

Лицо обезьяны нахмурилось.

— Почему вы решили, что он на моей Горе Цветов и Фруктов?

— Она, — уточнил Ши. — Мы просто идем по ее следу, если можно так сказать.