Татьяна Садыкова - Житие колдуна. Тетралогия (СИ)

Словно не услышав мои слова он, еле держась на ногах, попытался снова пробиться за грань. Но у него ничего не получалось. Целитель нервно кусал губы, хмурился и пробовал снова... Его вены вздулись, кожа почернела, но он никак не желал останавливаться. Идиот, он что творит! Да он даже свое психическое состояние стабилизировать не может, не то что подчинить себе энергию смерти!

Но я не собирался ждать, пока мой коллега соизволит призвать из мира мертвых энергию и себя окончательно загонит в гроб. Пускай с ним разбирается Совет.

Врата открылись на удивление легко и непринужденно. Энергия смерти ласкала, дарила тепло и умиротворение, словно кошка, которая заждалась своего хозяина, позволяя с легкостью собой играть. Мертвые звали, тянули свои истлевшие руки через врата ко мне, пытались дотянуться до горла, сердца, чтобы задушить в ледяных объятиях, потушить жизнь, что потревожила их многовековой покой. Я привык к их жутким крикам, к прикосновениям, лишь недовольно отгоняя самых наглых, не давая им просочиться в мир живых. Давно я полностью не ходил за завесу, создавая из себя мост в мир мертвых. Подзабыл те жуткие ощущения, что даруют прикосновения душ умерших, их всхлипы, вой, просьбы и молитвы о помощи...

Порой кажется, что разум может не выдержать такого наплыва голосов, не удержать в узде губительную энергию, и души вытянут из тебя жизнь, пытаясь пробраться в мир живых, а энергия, что только что позволяла собой играть, сожмет в тисках и утянет душу к себе навеки. Может это когда-нибудь случится, но точно не сегодня...

Смотря на нерадивого мага через призму восприятия мира мертвых, мне стало не по себе. Никогда я не видел более жуткой картины - его убивала магия смерти, а мертвые, просачиваясь через разлом врат, тянули свои руки к душе мага. Он был похож на скелет с остатками плоти, которые пожирала чернота, пробираясь к ярко горящему сердцу. Когда целитель потерял контроль? А разум?

Аккуратно обрубить щупальца черной энергии, испугать души мертвых, заставив их исчезнуть за вратами, не составило труда. Сложнее было закрыть пролом, да оторвать от плоти мага паразитирующие нити энергии смерти, случайно не став для них новым донором.

Безумный целитель упал на спину, став задыхаться и раздирать себе одежду на груди от боли. Он, хрипя, глотал воздух, и дергал ногами, роя сырую кладбищенскую землю сапогами.

Внезапно конвульсии прекратились. Он застыл изломанной куклой, погасшим взглядом смотря на темное предрассветное небо. Из его рта тонкой струйкой сочилась черная кровь...

Я бы мог его спасти... Ведь дар полного целителя достаточно редок, чтобы так им разбрасываться. Всего-то запустить сердце, создать стазис, чтобы дотянул до госпиталя, и уж там основательно им заняться, очистив кровь, нарастив новые ткани на органы, восстановив нервную систему... Но... да простит меня Азель и все целители. Я не стал этого делать, а просто глянул на измученное тело мага и поспешил к друзьям - спасать того, кто мне дорог.

***

Светлело. Ночь стала нехотя отступать, под натиском света, что шел с горизонта. Звезды потухли, заголосили птахи с деревьев, им вторили разбуженные вороны, которые невольно стали зрителями вызова демона.

Кладбищенская земля покрылась изморосью, покосившиеся памятники, которые пострадали в стычке с адептами, перестали тлеть, даже разрушенное надгробие не напоминало о том, что ночью здесь творилось таинство. Перед рассветом все замерло, очистилось от злодейства, что было на этой земле.

Стуча зубами от холода, шмыгая покрасневшим носом и постоянно потирая одеревеневшие ладони, я колдовал над Эдом. Оторвав пуговицу от рукава, я трансфигурировал ее в теплое шерстяное одеяло и закутал в него больного, чтобы не замерз. Хотя, по-моему, мерз один я, отдавая все тепло и целебную энергию молодому дракону.

Алия, что сначала обеспокоенно замерла возле меня, боясь шелохнуться и помешать, давно ушла, вспомнив про свои обязанности дознавательницы. Ярик, резвый оборотень, все также разгуливая в волчьей ипостаси, (как он объяснил, чтобы голышом не мерзнуть), решил ей помочь с переписью адептов, лишь иногда я чувствовал на себе внимательный взгляд. Они волновались, но никто ни о чем меня не спрашивал. Все молчаливо ждали.

Темно-красные кудри потускнели, потеряв свой прежний медовый блеск, бледная посеревшая кожа, через которую, как через полупрозрачный пергамент, были видны голубоватые вены - я долго бился над тем, чтобы вывести из организма ту заразу, которой наградил дракона этот безумец. Ранее прерывистое, трудное дыхание сменилось ровным, спокойным. Синие, потрескавшиеся губы стали просто бледными. Он больше не захлебывался в крови, а черная энергия не пожирала его плоть... Все прошло.

Энергию смерти я полностью нейтрализовал, положив на лечение большую часть своих сил, и поэтому чувствовал себя вялым, сонным и ужасно замерзшим. Голова гудела, глаза слипались, а руки до сих пор тряслись, будто я все еще играл со смертью, спасая своему другу жизнь.

Эди... Эдвард всегда выглядел моложе своих лет - хрупким семнадцатилетним юношей. Да и по меркам сородичей он был детенышем, который только вступил во взрослую жизнь и улетел из своего родового гнезда. Молодой дракон, что на свою беду познакомился с одним любопытным целителем.

Да и имя у него было своеобразное. А все из-за матери, помешанной на рыцарских романах. Конечно же, она была принцессой. У его рода, как мне однажды признался Эд, есть давняя традиция - брать в жены принцесс. И ему, как примерному сыну и продолжателю рода тоже надо будет выкрасть принцессу из замка и сделать ее свой невестой. Но Эдвард не спешил, хотя отец ему в каждый свой приезд подсовывал миниатюрные портретики маленьких миледи. Точно! Когда он поправится, надо познакомить его с Ирен. Надо же помогать друзьям.

Я дотронулся до его темных прядей, убрав их с лица. Он поморщился и нехотя разлепил веки, посмотрев на меня не понимающими глазами.

- Что... что произошло, - с трудом прошептал Эд, растерянно оглядываясь. Попытался приподняться, но, закусив губу от боли, вновь улегся землю.

- Не шевелись, - я поплотнее подоткнул ему одеяло, чтобы не растерять крохи тепла, и, сочувственно улыбаясь, провел рукой по лбу, посылая целебную энергию внутрь организма. Надо бы обновить обезболивающие чары. - Ты все еще серьезно ранен.

Эдвард расслабился, и даже слегка улыбнулся, перестав чувствовать боль. Все же хоть я избавил дракона от губительной энергии, внутреннее поражение организма еще слишком велико. Вообще чудо, что он так быстро очнулся. Да и его превращение в человека... Он сам догадался, что это ослабит воздействие магии смерти?

Заразительно зевнув, рядом с нами устало плюхнулась на землю Алия. Потрепала Эда по волосам и обеспокоенно спросила: