Татьяна Садыкова - Житие колдуна. Тетралогия (СИ)

- А что если... а что если дракон оказался нищим, принцесса ушла от него пешком, а рыцарь пьянствует все время в таверне? - тихо прошептал Эдвард, не заметив моего ступора и мечтательного выражения лица. - Вот ты говоришь: "дракон крадет принцессу", а если наоборот?

Встряхнувшись, я с сомнением посмотрела на свою кружку чая. С чего это у меня появились такие ужасные мысли о захвате столицы? О Великая, я скатилась ниже некуда...

- Наоборот? - нахмурившись, переспросила я. - Принцесса украла дракона?

Перед глазами всплыла картинка - хрупкая девушка в бальном платье радостно бежала по цветущему полю, неся над головой огромного, по сравнению с ней, дракона, слегка ошалевшего от такого поворота событий. А за сладкой парочкой летели родственники похищенного, обещая принцессе все муки Преисподнии, если она не вернет "любимого сыночка" в лоно семьи.

Эта картинка, мелькнувшая у меня перед глазами, неожиданно заставила задуматься о жизни, о драконах и о сумочке из драконьей кожи...

- А такое возможно?! - ошалело воскликнул Эдвард, с неким ужасом посмотрев на меня. - Нет, я понимаю, зачем драконам красть принцесс, но им-то, зачем красть нас?

- Как ты думаешь, - задумалась я, пропустив мимо ушей его вопрос. - А сумочка из драконьей кожи хорошо будет смотреться? О, а что, если сделать кожаный плащ...

Юноша вздрогнул и побледнел, став смотреть на меня как на какое-то чудовище. Ничего не понимаю, он что, имеет что-то против кожаных вещей? Точно! И как я сразу не догадалась? Вот глупая... Эдвард же, наверняка, один из этих умалишенных, что радеют за "братьев наших меньших". Эта секта не ест мяса, а тех, кто охотится на животных и носит их шкуры, называют "живодерами". Помню, отец как то рассказывал, как они забирались в дома знатных горожан и крали дорогие шубы, чтобы потом их сжечь в ритуальном пламени. Последователи этого глупого учения яро веровали в то, что после этого души невинно убиенных животных смогут упокоиться. Вообщем, вердикт ясен - он один из этих сумасшедших. Ну, ничего, я его переучу.

- Что?! - слегка возмущенно нахмурилась я и учтиво поинтересовалась у бледного юноши. - Скажите, Эдвард, а как давно вы один их "них"?

- "Них"? - шепнул он, и неловко теребя манжет, выдал. - Да с рождения. У меня вся семья такая. Вот только кроме матери, ну она-то ясно... Да я думаю это к лучшему, - юноша невольно вздрогнул. - Не представляю, что бы было, если бы она была одной из нас. Это же было бы... - он запнулся, попытавшись подобрать подходящее слово, что охарактеризовало бы его мать, но помучившись несколько секунд, махнул рукой. - Не важно. Главное, что она, слава всем Богам и Природе, никогда не станет одной из нас.

Поинтересоваться, почему это секта не может заманить в свои ряды эту стойкую женщину, я не успела, в комнату влетело нечто маленькое и белобрысое, которое радостно пискнув: "Я нашла тебя!", залезло на диван и стало меня обнимать. Этим нечто оказалась маленькая девчушка лет семи с белоснежными косичками, завязанными на синие пышные банты, с огромными сапфировыми глазами и одетая в простенькое голубенькое платьице с миленькими лакированными сандаликами.

- Ой, - покраснев, пискнула я, когда девочка бессовестно стала меня ощупывать. - Де.. девочка! Ты что...что делаешь?

- Осматриваю на предмет повреждений, - нахмурив свое миленькое личико, серьезно проговорила девчушка и вдруг очаровательно улыбнулась. - Ты не волнуйся, я уже закончила.

- Как тебя зовут чудо? - спросила я, погладив девочку по голове. Она была такой хорошенькой, что злиться на нее было просто невозможно.

- Микио, тетенька, - немножко смущенно проговорила она. - Но мама зовет меня Мики.

- Микио? - округлив глаза от изумления, пододвинулся к Мики Эдвард и с повышенным интересом окинул ее взглядом с ног до головы. - Ты что здесь делаешь?!

Вместо ответа она кинулась опешившему юноше на шею, повалив оного на диван:

- Эди!!! Я так скучала! Ты куда пропал? Не пишешь, даже ни одной весточки не послал! - девочка всхлипнула. - А я ведь волновала-а-ась!!!

- Мики... слезь с меня, - умудрился проворчать полузадушенный парень и попытался отцепить от себя маленькую девчонку, которая на эти действия еще сильнее к нему прижалась и стала лепетать что-то о вечной дружбе и о теплой мягкой подушке. Через минуту неравной борьбы Эдвард сдался, отдал себя на растерзание Мики, и с тоской смотря на потолок, прошептал, пока та его довольно обнимала, - был бы я здоров, ты бы не одержал победу так быстро.

- Правильно, Эди, мечты - это первый шаг к иллюзиям, - хихикнула озорница и резво сев, окинула накрытый стол со сладкими пироженными хищным взглядом. - О, сколько вкусняшек! Вас тут точно не голодом морят.

- Мики, - осторожно начала говорить я, с любопытством наблюдая, как маленькая девочка уплетает за обе щеки сладости и запивает их чаем, нагло присвоив мою чашку. - А как ты оказалась в замке? Где твои родители?

- Родители? - проглотив заварное пироженное, невинно взглянула на меня милашка. - Так папа же хозяин этого замка, тетенька. А ты не знала?

- Папа? - повторила за ней я, по моей спине пробежались мурашки, вмиг в гостиной стало жарко. - Как папа...

- Угу, - с готовностью кивнула Мики. Эдвард, почему отвернувшись ото всех и дрожа всем телом, всхлипывал, уткнувшись в диванную подушку. Он что - плачет? - Я самая младшая из семьи. Но не надо называть меня "мелочью"! Я не мелочь! Мне целых семь лет и три месяца!

- Младшая? - осипшим голосом переспросила я, чувствуя, как привычный мир рушится. У Никериала есть семья?! Почему он ничего мне об этом не сказал!

- Ага! - Микио кивнула и, сосчитав что-то на пальцах, дополнила к сказанному. - Нас целых тринадцать! Вики, Жерар, Оксюн, Насмериль, Персиваль, Люсия, Каролина, Фили и Таргин, Даниэль, Эмиль, Адерсфлен и я!

Честно сказать, я сбилась со счету где-то с третьего имени, пытаясь осмыслить такое количество новой информации, что свалилось на мою бедную головушку, но малышка говорила так уверенно, что я совсем не чувствовала подвоха. Тринадцать детей... О, Великая, какой он плодовитый... Перед глазами сразу мелькнули всего дети, причем у всех были белые волосы и ехидная папина улыбочка. И кто эта святая женщина, что родила ему столько наследников?

Всхлипывая и вытирая слезы, к нам повернулся Эдвард и, пытаясь сдержаться и не заплакать при мне, проговорил:

- Мики... а почему так... много? А? И кто эта... женщина... что... ой не могу... - пробормотал он и вновь отвернулся. И что его так расстроило? Неужели он тоже не знал про похождения этого белобрысого бесстыдника!

- Мама? - с готовностью улыбнулась девочка и обиженно протянула. - Дядя Эди, как ты мог забыть мою маму?! Она же героиня! Спасает мир от зла силой слова и чая!

- Алия?! - повернулся Эдвард, посмотрев сначала на Мики, потом на меня. - Великая женщина.