Кейт Лаумер - Памятная записка

Сидевший за столом напротив Ретифа посол Маньян с серьезным видом шуршал жестким листом пергамента.

— Эта памятная записка была только что мне вручена атташе по культуре, — сказал он. — За эту неделю она уже третья на эту тему. В ней говорится о субсидировании молодежных союзов.

— Ничего себе молодежь, — вставил Ретиф. — Средний возраст их, если не ошибаюсь, семьдесят пять лет.

— Замшельцы — народ долгожителей, — отрезал Маньян. — Так что тут все относительно. В семьдесят пять лет замшелец мужского пола вступает в трудный переходный возраст.

— Совершенно верно, трудится, не жалея сил, в надежде кого-нибудь покалечить.

— В том-то и проблема, — скорбно вздохнул Маньян. — Но молодежное движение — важная новинка в сегодняшней политической ситуации здесь, на Замшеле, и субсидирование молодежных союзов — мастерский ход со стороны посольства Земли. По моему предложению практически все члены миссии ухватились за эту возможность набрать несколько оч… то есть сцементировать отношения с этой набирающей силу группой — лидерами будущего. И вы, Ретиф, как советник посольства, являетесь вопиющим исключением.

— Не убежден, что эти громилы нуждаются в моей помощи для организации своих потасовок, — возразил Ретиф. — Вот если бы вы предложили организовать группу сдерживания паразитов…

— Для замшельцев это дело не шуточное, — оборвал его Маньян. — Эта группа, — он взглянул на документ, — известная как Передовое Общество Гуманитарного Раскрепощения Отдыхающей Молодежи, или, для краткости, ПОГРОМ, уже не одну неделю ждет финансовой поддержки.

— Короче, хотят чтобы кто-то купил им клуб, форму, снаряжение и все прочее, что им понадобится для устройства козней против мира и спокойствия с комфортом и размахом, — уточнил Ретиф.

— Если мы не будем действовать быстро, то гроакское посольство вполне может нас опередить. Они здесь проявляют большую активность.

— Это мысль, — отозвался Ретиф. — Пусть себе. И через некоторое время они разорятся — вместо нас.

— Чепуха. Этой группе требуется спонсор. Я не могу действительно приказать вам выступить в этом качестве. Однако… — Маньян оставил фразу повисшей в воздухе и задумался.

Ретиф поднял бровь.

— На какую-то секунду, — сказал он, — мне показалось, что вы собрались сделать определенное заявление.

Посол откинулся на спинку кресла, сплетя пальцы на животе.

— Не думаю, что вы поймаете дипломата с моим стажем и опытом на чем-нибудь столь наивном, — ответил он.

— Мне нравятся замшельцы — взрослые, — сказал Ретиф. — Очень жаль, что им приходится таскать на спине всю жизнь полтонны рога. Хотел бы я знать, не может ли хирургия…

— Боже правый, Ретиф! — забрызгал слюной Маньян. — Меня изумляет, что вы даже посмели заикнуться о столь деликатном деле. Несчастливые характерные физические особенности какой-нибудь расы едва ли могут быть предметом болезненного любопытства землянина.

— Ну, я пробыл здесь всего месяц. Но мой опыт говорит мне, господин посол, что немногие бывают выше улучшения природных данных. Иначе вы, например, спотыкались бы о собственную бороду.

Маньян содрогнулся.

— Пожалуйста, Боже упаси вас упоминать хоть одному замшельцу об этой идее.

Ретиф встал.

— Моя личная программа дел на день включает экскурсию к докам. Мне хочется поглядеть на некоторые особенности собираемого замшельцами нового пассажирского лайнера. С вашего разрешения, господин посол?..

Маньян презрительно фыркнул.

— Ваша увлеченность тривиальным беспокоит меня, Ретиф. Побольше интересуйтесь существенными делами — такими, как работа с молодежными союзами. Это создает намного лучшее впечатление.

— Прежде чем слишком тесно связываться с этими союзами, не мешало бы выяснить о них чуть побольше, — высказал свое мнение Ретиф. — Кто именно их организует? Здесь, на Замшеле, есть три сильные политические партии — известно ли вам, какая заключила альянс с этой организацией ПОГРОМ?

— Вы забываете, что они, так сказать, всего лишь подростки, — указал Маньян. — Политика для них ничего не значит… пока.

— И, потом, есть еще и гроаки. С чего это у них такой страстный интерес к слаборазвитому пароконному миру вроде Замшела? Их обычно не занимает ничего, кроме бизнеса. А что есть такого на Замшеле, чем они могут воспользоваться?

— Коммерческий аспект можете отмести сразу же, — заверил Маньян. — Замшел обладает развитой производственной экономикой стального века. Гроаки ненамного обогнали их.

— Ага, ненамного, — согласился Ретиф. — Только-только перешли границу примитивного атомного производства… вроде ядерных бомб.

Покачав головой, Маньян вернулся к своим бумагам.

— Да какой может быть рынок для таких устройств на мирной планете? — возразил он. — Я предлагаю вам перенести свое внимание на менее захватывающую, но более плодотворную работу постепенного проникновения в неформальные объединения местной молодежи.

— Я уже думал над этим, — ответил Ретиф. — И прежде чем встречусь в неформальной обстановке с кем-нибудь из местной молодежи, мне хотелось бы вооружиться резиновой дубинкой.

Ретиф покинул занимавшее немалую площадь здание, типа бунгало, где располагался архив Посольства Земли, остановил один из неуклюжих медленно двигающихся замшелых вагонов-платформ и привалился спиной к деревянным поручням, пока тяжелая машина катила через город к вырисовывающимся вдали портальным кранам верфей. Утро стояло прохладное, и легкий ветерок нес через широкий вымощенный булыжником проспект рыбный запах замшельских жилищ. В тени невысоких зданий тяжело ковыляли немногие зрелые замшельцы, громко хрипя под бременем своих громадных панцирей. Среди них живо трусили на коротких чешуйчатых ножках беспанцирные юнцы. Водитель вагона-платформы — замшелец рабочей касты с нанесенными на спине цветами гильдии — налег на руль, проводя неуклюжий экипаж через распахнутые ворота верфи, и со скрипом остановился у самой стены.

— Вот я и добрался до верфей с пугающей скоростью, — проговорил он по-замшельски. — Я хорошо знаю обычай голоспинных, которые всегда передвигаются в спешке.