Кейт Лаумер - Политика

— Что это та…

— Позже.

Шлух следил, как Ретиф переводил взгляд с одной стрелки на другую.

— Как…

— Ради вашей же собственной головы, Шлух, вам лучше надеяться, что это сработает, — землянин щелкнул клавишей вызова.

— 2396 ТР-42 Г, говорит консул Земных Штатов на Гроаке. Нахожусь на борту Гроак 902, захожу на вас в орбитальной плоскости, в точке с координатами 91/54/942. Вы меня слышите? Прием.

— Вы сошли с ума от отчаяния? — прошептал Шлух. — Вы кричите в черную пустоту вакуума…

— Склей себе жвалы, — огрызнулся, напряженно вслушиваясь в потрескивание эфира Ретиф. Было слышно лишь слабое гудение фонового звездного шума. Ретиф повторил вызов.

— Возможно, они слышат, но не в состоянии ответить, — пробормотал он себе под нос, щелкая клавишей. — 2396, у вас есть сорок секунд для перехвата меня буксирным лучом, прежде чем я проскочу мимо.

— Взывать в бездну, — недоумевал Шлух. — Взы…

— Посмотрите на экран оптического обнаружения.

Шлух повернул голову: на фоне звездного тумана смутно вырисовывалась громадная, темная и безмолвная масса.

— Это же корабль! — выговорил он. — Чудовищный корабль…

— Он самый, — подтвердил Ретиф. — Отправился с Новой Земли девять лет и несколько месяцев назад, выполняя обычное картографическое задание. Пропавший крейсер, МКК «Великолепный».

— Невозможно, — прошипел Шлух. — Эта громадина несется по глубокой кометной орбите.

— Правильно, и именно сейчас крейсер пролетает с разворотом как раз рядом с Гроаком.

— Вы думаете совместить орбиты с этим брошенным судном? Без запаса энергии? Встреча наша будет жаркой, если у вас такое намерение.

— Мы не должны столкнуться, пройдем примерно в пяти тысячах ярдах от их борта.

— С какой целью, землянин? Ну, нашли вы свой пропавший корабль, а дальше что? Стоит ли мимолетный взгляд на него и сознание своей правоты той смерти, какой мы погибнем?

— Возможно, они не умерли.

— Не умирать? — Шлух от волнения перешел на гроакский. — Почему я не умереть в норе своей юности? Почему у меня не лопнуть горловой мешочек, прежде чем я отправиться на корабле с безумным чужаком!?

— 2396, поторопитесь, — призвал Ретиф. Динамик все так же равнодушно потрескивал. Темное изображение на экране проплыло дальше, теперь уменьшаясь.

— Прошло девять лет, а этот сумасшедший говорит с ними как с живыми! — неистовствовал Шлух. — Они же девять лет как мертвы, а он по-прежнему продолжает разговаривать с ними!

— Еще десять секунд, — тихо произнес Ретиф в микрофон, — и мы выйдем за пределы досягаемости. Поживее, ребята.

— В этом и заключался ваш план, да? — вернулся к землянину Шлух. — Вы сбежали с Гроака и рискнули всем, ухватившись за эту тоненькую ниточку?

— А долго ли я протянул бы в гроакской тюрьме?

— Долго-предолго, мой дорогой Ретиф, — прошипел Шлух. — Под лезвием художника.

Внезапно корабль задрожал, и его что-то потянуло, прижав обоих пассажиров к кушеткам. Шлух зашипел, когда ремни врезались ему в тело. Челнок тяжело занесло, развернув задом наперед. Давление ускорения все нарастало. Шлух охнул и визгливо завопил:

— Что… это… такое?..

— Похоже, — ответил Ретиф, — что нам хоть в чем-то повезло.

— При втором нашем прохождении мимо Гроака, — рассказывал офицер с изможденным лицом, — они чем-то в нас запустили. Понятия не имею, как оно проскочило мимо наших экранов. Попадание пришлось прямо в корму и вывело из строя главный трубопровод. Я немедленно подал полную мощность на аварийные экраны и передал наши координаты по скаттеру. Они должны были бы попасть во все приемники в радиусе парсека. Ничего! А потом полетел передатчик. Я, конечно, поступил по-дурацки, отправив шлюпку на планету, но мне даже в голову не могло прийти…

— В некотором смысле вам повезло, что вы это сделали, капитан. Она стала для меня единственной нитью в этом деле.

— После этого они пытались прикончить нас несколько раз. Но при полной мощности на экранах никакие из имеющихся у них погремушек повредить нам не могли. Тогда они призвали нас капитулировать.

Ретиф кивнул.

— Как я понимаю, у вас не возникло такого искушения?

— Больше, чем вы думаете. На первом витке мы залетели достаточно далеко. Потом, возвращаясь, мы вычислили, что должны врезаться в планету. В качестве последнего средства мне пришлось бы снять энергию с экранов и попытаться подправить орбиту рулевыми двигателями, но бомбардировка шла весьма основательная. Думаю, такой номер у нас бы не прошел. К счастью, мы пронеслись мимо и снова направились в космос. У нас появился очередной трехлетний период передышки. Не воображайте, будто я не подумывал бросить полотенце на ринг.

— Почему же вы этого не сделали?

— Только потому, что имеющиеся у нас сведения очень важны. Запасы на борту немалые, хватит, если понадобится, еще на десять лет. Я знал, раньше или позже исследовательское судно Корпуса найдет нас.

Ретиф прочистил горло.

— Рад, что вы не отступились от своего решения, капитан. Даже отсталая планета, вроде Гроака, может поубивать массу народу, ежели взбесится.

— Не знал я другого, — продолжал капитан. — Того, что мы на нестабильной орбите. На этом витке мы весьма сильно углубимся в атмосферу и через шестьдесят дней вернемся к планете навсегда. Полагаю, на этот раз гроаки будут готовы к встрече с нами.

— Не удивительно, что они держались так стойко. Им почти удалось отмазаться.

— А теперь вы здесь, — констатировал капитан. — Девять лет, а про нас не забыли. Я всегда верил, что мы можем рассчитывать на…

— Теперь с этим все кончено, капитан. Вот это и есть самое главное.

— Домой… После девяти лет…

— Мне хотелось бы взглянуть на упомянутые вами пленки, — попросил Ретиф. — Те, где засняты базы на спутнике.

Капитан с энтузиазмом выполнил его просьбу, и уже через минуту Ретиф следил за развертывающейся панорамой, являющей мертвую поверхность крошечной луны, — такой, какой ее увидел «Великолепный» девятью годами ранее. Ряд за рядом одинаковые корпуса отбрасывали длинные тени, выдержанные в резких черно-белых тонах, на выщербленную металлическую поверхность спутника.

— Они подготовили тот еще сюрприз. Должно быть, ваш визит нагнал на них страху, — заметил Ретиф.

— Теперь они совершенно должны быть готовы к запуску! Все-таки девять лет…

— Задержите этот кадр, — внезапно попросил Ретиф. — Что это за рваная черная линия там, на равнине?

— По-моему, это трещина. Кристаллическая структура, знаете ли.

— У меня появилось нечто, могущее стать идеей, — сказал Ретиф. — Прошлой ночью я ознакомился с кое-какими секретными досье в МИДе. В их числе встретился и доклад о ходе накопления запасов расщепляющихся материалов. Тогда мне это показалось маловразумительным. Теперь картина ясна. Где северный конец этой расселины?