Роджер Желязны - Миг бытия так краток

Землянин расслабился, вытащил пальцы и, тяжело дыша, поднялся на ноги. Хошик сгорбился над брюшной половиной, с трудом поднялся и осторожно двинулся за боковую линию. Подошедшие слуги помогли ему облачиться в мундир и пристегнуть переводчик. Он тяжело вздохнул, регулируя громкость.

— Можно многое сказать в пользу старой системы, — рассудил он. — Какое бремя возлагает, иной раз, на спортсмена честное состязание.

— Отличная забава, не правда ли? — просто бурлил энтузиазмом Ретиф. — Поскольку я отлично понимаю, что вам не терпится продолжить, то, если вы только согласитесь немножко подождать, я сбегаю за некоторыми из наших специальных глазовыдавливательных форм…

— Да пожрет глазовыдавливателей шкурный тик! — взорвался Хошик. — Вы мне устроили такую боль спронга, что я год буду вспоминать ее каждый раз, когда придется обзаводиться потомством.

— Кстати, о шкурных тиках, — продолжал как ни в чем не бывало Ретиф. — Мы вывели и кусачую форму…

— Хватит! — прорычал Хошик так громко, что переводчик подпрыгнул на его спине. — Меня вдруг потянуло к перенаселенным желтым пескам Жака. Я надеялся…

Он оборвал фразу, со свистом втягивая в себя воздух.

— Я надеялся, Ретиф, — проговорил он, на сей раз с печалью в голосе, — найти здесь новую землю, где я смог бы спланировать собственную Мозаику — так, чтобы эти чуждые пески дали такой урожай райского лишайника, чтобы завалить им рынки сотни миров. Но мой дух просто не в состоянии вынести перспективы бесконечных схваток с кусачими и глазовыдавливательными формами. Мне стыдно перед вами.

— По правде говоря, я сам несколько старомоден, — признался Ретиф. — Я тоже предпочел бы бой на расстоянии.

— Но, наверняка, ваши собратья по потомству никогда не простили бы вам такого отношения.

— Моих собратьев по потомству здесь нет. И, кроме того, — разве я не упомянул об этом? — никто из действительно сведущих не станет состязаться в каком-то поединке, если есть хоть какой-то другой способ. Так вот, вы упомянули про возделывание песка, выращивание лишайников…

— Именно ими мы и обедали, — сообщил Хошик. — И именно из них приготовлено вино.

— Сегодня в новомодной дипломатии существует заметная тенденция к соревнованиям в области сельского хозяйства. Так вот, если вы захотите взять эти пустыни и выращивать лишайник, то мы, в ответ, обещаем держаться оазисов и выращивать овощи.

Хошик выгнул спину по стойке «смирно».

— Ретиф, вы вполне серьезно? Вы так-вот оставите нам все эти прекрасные песчаные холмы?

— Целиком и полностью, Хошик. Я возьму оазисы.

Хошик в экстазе затрепетал каймой.

— Вы опять превзошли меня, Ретиф, — воскликнул он. — На этот раз в щедрости.

— Детали обговорим позже. Уверен, мы сможем установить ряд правил, удовлетворяющих все стороны. А теперь, с вашего позволения, я должен вернуться. По-моему, некоторые из глазовыдавливателей ждут не дождутся моего возвращения.

Уже почти рассвело, когда Ретиф подал обговоренный с Поттером условный сигнал свистом, а затем поднялся и вошел на территорию лагеря. Свази встал.

— Вот и вы, — промолвил он. — А мы гадали, не пора ли пойти за вами.

Подошел Лемюэль, с синяком на пол-лица. Он протянул жесткую руку.

— Сожалею, что набросился на вас, незнакомец. По правде говоря, я принял вас за какого-то провокатора из ДКЗ.

Следом за Лемюэлем подошел и Берт.

— Откуда ты знаешь, что это не так, Лемюэль? — возразил он. — Может быть, он…

Лемюэль сбил Берта с ног небрежным взмахом руки.

— Если еще раз какой-нибудь хлопкороб вякнет, будто какой-то посольский хлыщ может меня вырубить, то получит еще крепче.

— Скажите, — обратился к ним Ретиф, — как у вас, ребята, обстоит дело с выпивкой?

— С вином? Мистер, мы уже год живем, лакая одну внутриствольную воду. Ман смертелен для тех бактерий, какие требуются для брожения напитков.

— Попробуйте-ка вот это, — Ретиф протянул приземистый кувшин.

Свази вытащил пробку, понюхал, отпил и передал его Лемюэлю.

— Мистер, где вы это достали?

— Его делают хлопали. И вот вам еще один вопрос: вы уступите хлопалям часть этой планеты в обмен на гарантию мира?

После получаса жарких дебатов Лемюэль повернулся к Ретифу.

— Мы заключим любую разумную сделку, — сказал он. — Полагаю, у них здесь столько же прав, как и у нас. Думаю, мы согласимся поделить все пятьдесят на пятьдесят. Это даст каждой стороне примерно по сто пятьдесят оазисов.

— А что вы скажете, если вам предложат сохранить все оазисы и отдать им пустыню?

Лемюэль протянул руку к кувшину с вином, глядя на Ретифа.

— Продолжайте, мистер, — предложил он. — Думаю, вы добились заключения сделки.

Консул Пассуин поднял взгляд, когда в кабинет вошел Ретиф.

— Присаживайтесь, Ретиф, — рассеянно предложил он. — Я думал, вы на Пуэбло или на Куличке, или как там они называют ту пустыню?

— Я вернулся.

Пассуин остро поглядел на него.

— Ну-ну, так чего же вам надо, приятель? Говорите, только не ждите, чтобы я запросил какую-то военную помощь.

Ретиф передал через стол пачку документов.

— Вот Договор. И Пакт о Взаимопомощи, и Торговое Соглашение.

— А? — Пассуин взял бумаги и перелистал их. А затем, просияв, откинулся на спинку кресла.

— Ну, Ретиф, управились вы быстро, — он остановился и моргнул, глядя на вице-консула. — У вас, кажется, синяк на челюсти. Надеюсь, вы вели себя как подобает сотруднику консульства.

— Посетил одно спортивное мероприятие. Один из игроков немного увлекся.

— Ну… это одна из тягот нашей профессии. Приходится для виду проявлять интерес к подобным делам, — Пассуин поднялся и протянул руку. — Вы действительно действовали неплохо, мой мальчик. Пусть это научит вас тому, как важно точно следовать инструкциям.

Выйдя в коридор, Ретиф задержался у печи для уничтожения мусора — ровно настолько, чтобы достать из чемоданчика большой темно-желтый конверт, все еще запечатанный, и бросить его в щель.

Первый секретарь посольства Маньян снял с вешалки плащ с зеленой подкладкой и берет с оранжевым пером.