Роджер Желязны - Миг бытия так краток

— Что ты с ним сделал? — спросил Ретиф.

— Нам лучше отойти, — ответил Шатки. — У этого двигателя радиус выхлопа около пятидесяти ярдов.

— Ты хочешь сказать…

— Автоматика запрограммирована для полета на Гроак. Да будет сон его долог.

— Взрыв вышел еще тот, — сказал Ретиф. — Но, полагаю, вы его тоже видели.

— Нет, черт побери! — буркнул Маньян. — Когда я увещевал этого Жутки или Чертки…

— Шатки.

— …этот хулиган засунул меня в щель между домами. Связав моим же собственным плащом. Обязательно упомяну об этом безобразии в ноте министру.

Он что-то черкнул в блокноте.

— А что насчет этой хирургической миссии?

— Крайне щедрое предложение, — сказал Маньян. — Честно говоря, я просто поразился. Думаю, мы, наверное, судили о гроаках слишком сурово.

— Я слышал еще, что у Министерства по Делам Молодежи выдалось из-за всех этих дел тяжелое утро, — заметил Ретиф. — И носится уйма слухов того плана, что Молодежные Союзы на пути к исчезновению.

Маньян прочистил горло и, опустив глаза, начал перекладывать бумаги на столе.

— Я… э… объяснил прессе, что случившееся прошлой ночью э…

— Фиаско.

— …происшествие было необходимо для того, чтобы поставить преступников в невыгодное положение. Конечно, что касается уничтожения судна для ОВЛов и предполагаемой в этой связи смерти этого Слопа…

— Замшельцы поймут, — заверил его Ретиф. — Насчет церемониальной мести Шатки не шутил. Йиту повезло: он, фактически, не пролил крови лично. Иначе бы его не спас никакой торг по мелочам.

— Гроаки повинны в тяжелом злоупотреблении дипломатическими привилегиями, — сказал Маньян. — Я думаю, что нота — или, может быть, лучше, памятная записка — как-то менее официально…

— «Мшистый Камень» направлялся прямиком на Гроак, — усмехнулся Ретиф. — И уже лег на транзитную орбиту, когда взорвался. Крупные обломки должны прибыть по расписанию примерно через месяц. Это вызовет живописный метеоритный дождь. Полагаю, это послание очень доходчиво убедит гроаков не тянуть свои щупальца к Замшелу.

— Но дипломатические нормы…

— И, потом, еще вот что: чем меньше будет изложено в письменном виде, тем меньше злопыхатели смогут навесить на вас обвинений, случись что не так.

— Не без этого, конечно, — согласился, поджав губы, Маньян. — Вот теперь вы конструктивно мыслите, Ретиф. Возможно, мы еще сделаем из вас дипломата.

Он широко улыбнулся.

— Может быть, но я не желаю, чтобы это как-то угнетало меня, — Ретиф встал. — Я беру несколько недель отпуска… если вы не возражаете, господин посол. Мой друг Шатки хочет показать мне один остров на юге, где, по слухам, чертовски хорошая рыбалка.

— Но подоспели некоторые крайне важные дела, — заупрямился Маньян. — Мы планируем провести финансирование Групп Старших Граждан.

— На меня не рассчитывайте. Группы вызывают у меня нервный зуд.

— Ну и ну, что за поразительное замечание, Ретиф. В конце концов, мы — дипломаты — сами по себе группа.

— Угу, — согласился Ретиф. — Именно это я и имею в виду.

Маньян сидел молча, разинув рот и ошарашенно глядя, как Ретиф вышел в коридор и аккуратно прикрыл дверь.

— Консул Земных Штатов, — диктовал Ретиф, — свидетельствует о своем почтении и т. п. Министерству Культуры Гроакской Автономии и, в связи с присланным вышеупомянутым Министерством приглашением посетить сольный концерт интерпретирования гримас, имеет честь выразить глубокое и искреннее сожаление ввиду невозможности…

— Вам никак нельзя отвергать это приглашение, — решительно воспротивилась административный помощник фройляйн Мойл. — Я переделаю так: «с удовольствием принимает».

Ретиф выдохнул облачко сигарного дыма.

— Фройляйн Мойл, — напомнил он, — за последнюю пару недель я пережил шесть легких концертов, четыре покушения на камерную музыку и Бог знает сколько разных фольклорных ансамблей. С тех пор, как я здесь нахожусь, у меня не было ни секунды свободного времени.

— Это вовсе не повод обижать гроаков, — резко сказала фройляйн Мойл. — Консул Ваффл никогда бы…

— Ваффл отбыл отсюда три недели назад, — напомнил Ретиф. — Оставив руководить земной миссией меня.

— Хм! — бросила фройляйн Мойл, отключая диктопринтер. — Я, безусловно, не знаю, под каким предлогом отказать министру.

— Да забудьте вы о предлогах, просто скажите ему, что меня там не будет, — он встал.

— Вы уходите? — поправила очки фройляйн Мойл. — Мне нужно, чтобы вы подписали несколько важных писем.

— Что-то не припоминаю, чтобы я диктовал сегодня какие-то письма, — усомнился Ретиф, надевая легкий плащ.

— Я составила их за вас. Они именно таковы, какими их захотел бы видеть консул Ваффл.

— Вы что, писали за Ваффла все его письма, фройляйн Мойл?

— Консул Ваффл был человек крайне занятый, — чопорно ответила фройляйн Мойл. — Он вполне доверял мне.

— Поскольку я отныне сокращаю культурную программу, то буду не столь занят, как мистер Ваффл.

— Хм! Можно мне спросить, где вы будете, если что-то произойдет?

— Я отправляюсь в Архив Министерства Иностранных Дел.

Фройляйн Мойл моргнула за толстыми линзами очков.

— С какой целью?

Ретиф задумчиво посмотрел на нее и сказал:

— Вы пробыли на Гроаке четыре года, фройляйн Мойл. Что стояло за государственным переворотом, который привел к власти нынешнее правительство?

— Я, ясное дело, не встревала в…

— А что вам известно насчет того земного крейсера, исчезнувшего где-то в этих краях лет десять назад?

— Господин Ретиф, это именно те вопросы, которых мы избегаем касаться в разговорах с гроаками. Искренне надеюсь, Что вы не собираетесь открыто вторгаться…

— Почему бы и нет?

— Гроаки очень чувствительный народ. Они не принимают с распростертыми объятиями инопланетных копателей в грязном белье. С их стороны достаточно любезно вообще позволить нам загладить тот факт, что земляне как-то подвергли их глубокому унижению.