Александр Светлый - Сфера: Один в поле воин

Если Луиза затянет с выездом в столицу, надо будет срочно переселяться в место подешевле. Я глянул на кучку с серебряными украшениями и золотое кольцо, и решил завтра прицениться, почем украшениями торгуют местные барыги. Толку от них для меня нет. Только лишнее место в мешочке занимают. Немного пожалел, что не приценился к стоимости украшений сегодня, пока Виолетта рассматривала их на витринах. Пока мы в городе, надо перевести весь балласт в монеты. Услышав громкие шаги в коридоре, я быстро накрыл покрывалом разложенные на кровати богатства и прислушался. Сердце заколотилось. Что, если это наши преследователи вдруг объявились?

Незнакомец двинулся дальше по коридору. Фуф, это просто соседи. Я выдохнул с облегчением. Быстро собрав всё своё имущество по узелкам, я призадумался. Я нищеброд, а уже испытываю беспокойство о сохранности денег, как же свои сбережения хранят те, кто побогаче. Может тут есть подобие банка или местные, как Луиза, складывают своё серебро и золотишко в железные шкафы-сейфы?

В дверь тихонько постучали, вынудив меня опять накрыть мешочки с монетами покрывалом. Пришла Виолетта. Она задумчиво посмотрела на меня и завела очередной разговор о том, как хорошо бы нам было жить в родной усадьбе.

— Ты только представь себе, — мечтательно воскликнула сестра, — ты сама хозяйка дома и всей окружающей земли. Не нужно никому платить за крышу над головой и на кухне можно готовить овощи, собранные со своей земли. Это как своя маленькая страна. Действуют правила и законы, которые ты сама установила. Можно пригласить из ближайшей деревни крестьян или поискать отщепенцев и за долю от урожая убедить их работать на наших полях. А если установить совсем низкие налоги, то к тебе со всех деревень Кинвала люди соберутся, только пусти новость.

— Что за отщепенцы? — спросил я, впервые услышалв это название от Виолетты.

— Ну, это люди, которые не желают жить в поселениях, облагаемых налогами, и селятся на свой страх и риск в лесах или в хижинах по берегам рек. Их периодически отлавливают, казнят и отправляют на каторгу в рудники. Если родителей казнили, их детей продают в рабство. Они пожизненно будут прислуживать кому-то из дворян. Если повезет, отправят в ученики к ремесленнику.

— Ничего себе! То есть жить просто в лесу, за пределами установленных поселений нельзя?

— А ты разве не знала? Все земли в провинции принадлежат лорду. Даже рыбу в реке нельзя ловить без лицензии. Охотники тоже должны купить лицензию, чтобы охотиться в лесах лорда и половину добычи обязаны деньгами или вяленным мясом отдавать в управу.

— Вот это да! Как же несчастных людей в Латоре обложили. Селиться вне населенных пунктов нельзя, а если поселился — на каторгу! Свободно охотиться и ловить рыбу нельзя. Торговать без лицензии торговой гильдии тоже нельзя, исцелять и получать исцеление вне храма нельзя. Монополия на монополии. Как люди еще не восстали против этого безумного гнета?

— Теперь ты понимаешь, почему своя земля, это так хорошо?

— Да уж, действительно. А как же с вассальными обязанностями?

— Тут не так всё плохо. Надо заплатить своему сюзерену третью часть доходов от продажи произведенных продуктов и товаров или просто отдать эту часть в виде самих товаров. Но точно определить доходы вассала довольно сложно, особенно если обрабатываемых земель и всяких мастерских множество. Часть прибыли можно скрыть. Барон отдает Графу третью часть собранных с людей налогов, а тот Маркграфу.

— Ясно, — ответил я, понимая, к чему клонит Виолетта.

Она всё еще мечтала вернуться в Кинвал. Я решил ей рассказать, почему её желание вернуться пока не осуществимо.

— Понимаешь, тут такое дело, — подбирая слова, начал я, — у меня плохие новости.

— Какие? — удивленно вскинув брови, спросила сестра.

— Утром я попыталась использовать магию и у меня ничего не получилось.

— Что значит, не получилось? — шокированно переспросила сестра.

— Магия перестала работать. Не знаю в чём дело. Нет жара в груди. Этот, как там его, внутренний колодец не отвечает на мои запросы. Короче, не работает моя магия больше. Временно или насовсем, пока не знаю.

Глаза Виолетты расширились, и она тут же выскочила на ноги и пулей выбежала из комнаты. Вот идиотка! Поделился с сестрой на свою голову. Она даже не стала выжидать и делать вид, что идет в туалет. Сразу побежала докладывать своей хозяйке. Так и было. Спустя минуту сестра вернулась в номер вместе с Луизой.

— Прошу прощения, госпожа Ризольда, — крепко сжав кулаки, сказала женщина, обращаясь ко мне взволнованным голосом, — вы же не оговорились? Вы действительно больше не можете использовать магию?

Недовольно зыркнув на выглядывающую из-за спины Луизы сестрицу, я кивнул головой.

— Вы не будете возражать, если я кое-что проверю?

В руке главы отделения лежал небольшой кристалл. Скорее всего это был осколок того кристалла, что я уничтожил ранее.

— Прошу вас, Ризольда, еще раз попробуйте направить в кристалл свою ману, — попросила Луиза, протягивая мне холодный камень.

Я взял кристалл в руку, на всякий случай, отвел его подальше от глаз и сказал слова, активирующие заклинание лечения. Ожидаемо, кристалл никак не отреагировал. Луиза попросила вернуть ей предмет и сама проделала над ним похожую манипуляцию. Местные маги не говорили никаких слов, поэтому вливание маны произошло молча. Осколок кристалла отреагировал таким же образом, как и целый кристалл — вспыхнул ненадолго ярким желтым свечением. Не было сомнений, что он работоспособен.

Луиза попросила пройти еще одну проверку. Она приложила одну ладонь к моей ладони, а во вторую попросила взять магический индикатор. Я почувствовал, как тепло от ладони женщины устремилось к моей груди. Оттуда оно направилось к кристаллу в моей ладони. Я даже забалдел. Это было очень приятное, будоражащее чувство, но вот Луизе было не до восторгов. Она уставилась на резко почерневший камень и в испуге отдернула свою ладонь.

Кристалл в моей руке стал темнее ночи. И эта чернота не исчезла ни через несколько секунд, ни позже.

— Что это значит? — спросил я, взглянув на побледневшую женщину.

— Проклятие, — коротко сказала она и поспешила к выходу.

— Что за проклятие? — крикнул я Луизе в спину.

— Тише! — шикнула она, съежившись.

Женщина остановилась у двери, оглянулась и, с жалостью посмотрев на меня, сказала:

— Ты проклята, Ризольда. Не знаю, откуда ты его получила. Может, тебя ночью навестил Древний Слепень или это был Древний Упырь, неважно, но это очень плохое проклятие. Скоро ты умрешь, а когда это произойдет, то ты станешь нежитью. Если хочешь пожить еще пару дней, лучше никому не говори об этом и сейчас же покинь город. Закон гласит, что если в городе обнаружен проклятый, его надо схватить и сжечь на костре. Ты представляешь угрозу для жителей города, а в первую очередь для сестры. Её тоже могут сжечь. Люди могут посчитать, что она тоже проклята. Вы спали ночью в одной комнате. Прости, я больше ничем не могу помочь. Проклятие не снять магией. Возможно, помог бы Архимаг Пентакил, но ты умрешь раньше, чем мы доберемся в столицу. Я не буду врать, я боюсь находиться с тобой в одной гостинице. Никто не знает, сколько времени пройдет, прежде чем ты обратишься в монстра. Я покину город сейчас же. Прощай, Ризольда.