Чан Бао Зен Зи - Мир бога и дьявола

«Китаец!» — услышав голос Юэ Чжуна, лица Ши Вэйго и окружавших его людей изменились. От нескольких людей в чёрных костюмах потянуло явным желанием убийства, и они потянули из ножен на поясе мечи.

Ши Вэйго взблеснул глазами и быстро приказал:

— Стоять, не сметь драться, мечи в ножны!

Мужчины с недовольством подчинились, вдвинув в ножны клинки, и уставились на Юэ Чжуна с явной ненавистью.

Юэ Чжун, всё это ясно разглядевший, отметил с по-прежнему спокойным выражением лица: «Кажется, они что-то имеют против китайцев».

Яростно выглядящее лицо Ши Вэйго расплылось в неожиданно тёплой улыбке:

— Раз вы являетесь нашим другом из Китая, то тогда пойдёмте со мной. Я развлеку вас, дав вам почувствовать нашу гостеприимство и прямодушие.

— Ладно, — произнёс Юэ Чжун, не двигаясь с места.

— Следуйте за мной.

Идя следом Ши Вэйго Юэ Чжун и остальные прибыли в одноэтажную виллу.

После того как они вошли в просторную гостиную, и гости, и хозяева расселись. Ши Вэйго хлопнул ладонями, и в комнату вошли служанки в очень откровенной одежде.

Ши Вэйго ухватил одну из них и начал лапать всё её тело, с улыбкой сказав Юэ Чжуну:

— Юэ Чжун, выбирай любую, какая понравится. Гарантирую, не разочаруешься.

Юэ Чжун обвёл девушек взглядом. Все они были красивы по меркам мира после апокалипсиса: чистая, ухоженная кожа, красивые тела. Выглядели они намного лучше, чем Пак Цайин и Чжао Иньгэн.

Пак Цайин смотрела сейчас на этих девушек с завистью. До конца мира она бы им ни в чём не уступила, касайся это внешности. Теперь же она выглядела намного хуже.

После того как Юэ Чжун осмотрел девушек, он ответил Ши Вэйго:

— Они меня не интересуют. Ши Вэйго, я собираюсь отправиться в Сеул, и мне хотелось бы узнать об обстановке в городе.

«Сеул? Сеул?» — несколько раз подряд моргнул в удивлении Ши Вэйго, а затем в его глазах загорелся гнев, но ответил он всё тем же дружелюбным голосом:

— Сеул сейчас поделён на множество территорий, где власть принадлежит как плохим, так и хорошим людям; там очень много сильных Энхансеров. Но самые сильные в столице — три организации: Союз Возрождения Республики Южная Корея, Союз Республики Южная Корея и Республика Южная Корея. Цой Юаньван — это президент Союза Возрождения Республики Южная Корея; Цинь Паккан — президент Союза Республики Южная Корея; и Джу Джуно — президент Республики Южная Корея и наша надежда на счастливое будущее, сверх Эвольвер.

После этого Ши Вэйго с дружеской теплотой и заботой в голосе сказал:

— Отведай этого блюда, это нежное мясо большой черночешуйчатой рыбы, мутанта 2-го типа. Кушай, оно вкуснее всего, когда ещё свежее.

Для обычных людей очень трудно и опасно охотиться и добывать мутировавших зверей. Для Ши Вэйго, похоже, было непросто достать эту рыбу.

Взяв палочки для еды, Юэ Чжун отправил несколько ломтиков рыбьего мяса в рот.

Видя, как Юэ Чжун начал есть рыбу, глаза Ши Вэйго засветились радостью, и он продолжил подбадривать того:

— Угощайтесь, угощайтесь, а вот это вино лафит урожая восемьдесят третьего года, отличное вино. Давайте-ка поднимем тост за нашу дружбу.

Юэ Чжун тоже поднял бокал, когда его выражение лица внезапно изменилось. Руки его, обмякнув, упали на колени, а выпавший из пальцев бокал куда-то укатился по полу. Сам же Юэ Чжун, почти парализованный полностью, с большим трудом произнёс:

— Ты отравил меня? Зачем?

Глядя на ослабевшего парализованного Юэ Чжуна, Ши Вэйго с искренней улыбкой на лице и презрением и ненавистью в глазах ответил:

— Ха-ха-ха! Юэ Чжун, ты — идиот! Как говорит ваша же китайская поговорка: «Вместо дороги на небо ты отправишься в ад, у которого нет двери». Кого я больше всего ненавижу, так это вас, китайцев! Если бы не вы, наша страна уже давно бы объединилась, к тому же своими низкими зарплатами вы вечно отбиваете рабочие места у молодых корейцев, когда приезжаете сюда. Вы все заслуживаете смерти! Так тащите этих сюда!

Тут же по приказу Ши Вэйго восьмеро крепких мужчин втолкнули в комнату три пары женщин, похоже, матерей с дочерьми. Все женщины были перепуганы и ничего не понимали.

Ши Вэйго с улыбкой указал на эти шесть женщин и обратился к Юэ Чжуну:

— Видел? Эти три подлые женщины проникли в нашу Республику Корея и соблазнили наших мужчин, смешав нашу чистую благородную кровь с грязью, текущей в их венах!

Глава 935. Ползи сюда, как пёс, и вылижи мне обувь, Ши Вэйго!

Ши Вэйго с сумасшедшей улыбкой продолжил:

— Это шесть матерей с дочерьми, что загрязнили благородную кровь корейцев своей мерзостью. И сегодня я на глазах одного из сильнейших Эвольверов Китая выебу их одну за другой! Лю Минь, ты и твоя дочь, ползите сюда; папаня очень вас хочет!

Лю Минь, молодая красивая женщина, судя по возрасту которой следовало бы быть замужем, упала на колени и принялась умолять на корейском языке:

— Господин, господин, я кореянка. Я приняла подданство Южной Кореи. Как кореянка, умоляю вас, господин, отпустите нас!

Ши Вэйго, изогнув бровь, пнул её в бок:

— Что за дешёвки, я потерял к вам весь интерес!

Его подручные, находившиеся в комнате, мгновенно возрадовались и, с похотливыми улыбками скинув штаны, растянули мать и дочь на полу и принялись один за другим насиловать её.

Когда Лю Минь подвергалась насилию, лицо её исказилось от боли и стыда, а в глазах возникло отчаяние. Она обладала правильными чертами лица и на родине всегда имела немало поклонников. Насмотревшись телесериалов, она прибыла в Южную Корею, чтобы выйти замуж за её принца на белом коне, каковыми показывали тамошних мужчин в них. Такова была её мечта. Но, оказавшись в чужой стране, она поняла, что реальность очень отличается от сериалов, а Южная Корея — это не тот рай, которым она предстаёт по телевизору.

В Южной Корее некоторые корейцы относились к китайцам нормально: как к таким же людям, как и они. Но подавляющее большинство относилось к ним с предубеждением. А после конца света эта предвзятость ещё сильнее увеличилась, и с тех пор Лю Минь испытала огромное количество унижений и боли.

«Если бы я не вышла замуж за корейца, я бы не родила тебя и тебе бы не пришлось всего этого испытывать. Прости меня!» — Лю Минь изначально была довольно слабой, и сил у неё становилось всё меньше и меньше. Глаза тускнели, и перед смертью полным сожаления и извинения взглядом она смотрела, как мучается рядом её дочь.

— Я дешёвая шлюха, сука, а это моё отродье. Пойдём, так как мы собаки, мы и ползать должны по-собачьи; пошли к нашему хозяину, гав, гав, гав!

Одна из женщин, достаточно молодая и красивая, упала на четвереньки и, тяня за собой свою семнадцатилетнюю дочь, поползла к Ши Вэйго, льстиво улыбаясь тому и имитируя собаку. Эта женщина после апокалипсиса испытала множество злоключений, что полностью разрушили её чувство достоинства и самоуважения. Она всего лишь хотела выжить любой ценой.