Чан Бао Зен Зи - Мир бога и дьявола

Увидев и мгновенно распознав причину этого движения, слуга с мимолётным презрением во взгляде взглянул на девчушку.

Юэ Чжун достал золотую пригласительную карточку и передал её слуге:

— Вот.

При виде золотого приглашения выражение лица того мгновенно изменилось, подобную пригласительную карту имели только самые важные гости. Если даже гости, обладающие подобным приглашение, не пожалуются на его неподобающие поведение, то ему всё равно не избежать наказания от

вышестоящих, что сочтут его поведение оскорбительным для гостей. При одной мысли об этом по спине у него побежал холодный пот, но в сердце возрадовался, что он не выказал пренебрежения по отношению к Юэ Чжуну словами или действием.

Слуга взглянул на Юэ Чжуна и, склонившись в лёгком поклоне, произнёс:

— Сэр, пожалуйста, следуйте за мной.

Юэ Чжун прошёл в виллу.

Холл был роскошно украшен, на него не пожалели ни драгоценных металлов, ни дорогих отделочных материалов, по полу стелилась красная ковровая дорожка, и искры вспыхивали в люстрах освещения. Повсюду между гостей сновали красивые мужчины и женщины в униформе слуг.

Не в силах сдержать восхищение от вида зала, Чжэн Лисю прошептала про себя: «Что за роскошь! Всё как в дорамах по телевизору!»

Обведя взглядом зал, девушка заметила стол с блюдами, на которых были выложены свежие фрукты, пирожные, пироги, сладости, все очень изысканно выглядящие, и в её глазах засветились восхищение и желание. Она потянула Юэ Чжуна за руку и произнесла:

— Дяденька, что за замечательные свежие фрукты там у них, я очень хочу их попробовать. Пойдём, попробуем их вместе?

После конца света еда стала наиважнейшим делом для людей. За все два года, пришедшие с начала апокалипсиса, Чжэн Лисю не ела ни фруктов, ни сладостей.

— Хорошо, пошли!

Кивнул головой в согласии Юэ Чжун; подойдя к столу, они с девушкой начали наслаждаться выставленными на нём блюдами.

Внезапно сзади донёсся голос:

— Разве это не Юэ Чжун? Как ты сюда смог пробраться?

Юэ Чжун обернулся и увидел молодого довольно красивого человека, с короткой стрижкой, в костюме западного стиля, с довольно обильной косметикой на лице, что с бокалом красного вина в руке приближался к ним.

Приглядевшись к молодому человеку, Юэ Чжун спросил почти безразличным голосом:

— Ли Фэйсань? Ты Ли Фэйсань?

Ли Фэйсань был одноклассником Юэ Чжуна в старших классах школы. Он происходил из богатой семьи с серьёзными связями и давным-давно отправился за границу на обучение. Пока он не встретился здесь с ним лицом к лицу, Юэ Чжун ни разу не вспоминал о нём.

Ли Фэйсань окинул Юэ Чжуна снизу вверх взглядом и с презрительной улыбкой и ясно слышимым превосходством в голосе произнёс:

— Юэ Чжун, ты что, даже нормального костюма себе позволить не можешь и тем не менее смог сюда пробраться? И как только слуги пропустили тебя сюда в таком виде. Ты хоть знаешь, где находишься? Это банкет для высших слоёв общества, проводимый Республикой Южная Корея, и здесь даже будет присутствовать президент Джу Джуно. Если он опозорится при виде кого-то вроде тебя в этих обносках, это будет настоящая потеря лица для организации. Но, раз мы были одноклассниками, я тебя не выдам, проваливай отсюда.

Благодаря богатству и обширным связям своей семьи у Ли Фэйсаня вошло в привычку такое высокомерно-презрительное повелительное отношение ко всем, кто был ниже его по статусу и беднее. Юэ Чжун происходил же из самой заурядной семьи, и такое отношение Ли Фэйсаня к нему было постоянным.

Чжэн Лисю, наложившая себе тарелку кексиков, пирожных, кусочков тортиков и того подобного, с ртом, набитым чем-то наподобие того, что было на её тарелке, с любопытством произнесла:

— Юэ Чжун, а кто это?

Юэ Чжун взял с тарелки девушки ломтик торта, начал его есть и, не глядя на Ли Фэйсаня, ответил:

— Муха, считающая себя орлом.

Сейчас в глазах Юэ Чжуна Ли Фэйсань был не более чем насекомым, и ему было попросту неинтересно хоть как-то общаться с тем.

Ли Фэйсань, происходящий из богатой и могущественной семьи, вырос избалованным и не знающим никакого удержу в своих желаниях. Однажды он изнасиловал учительницу той школы, где учился. Благодаря связям семьи он не понёс никакого наказания, но для продолжения образования ему пришлось выехать за границу.

Слыша презрительные слова Юэ Чжуна, лицо Ли Фэйсань исказила ярость; и, окинув изящное тело Чжэн Лисю оценивающим взглядом, он произнёс:

— Ты говоришь, что я муха. Что ж, муха так муха, но, если хочешь, чтобы я тебя не выдал слугам, отдавай мне свою девушку поиграть, а иначе не вини меня за безжалостность и не смей вспоминать об узах между одноклассниками!

Юэ Чжун нахмурился и, обернувшись, влепил Ли Фэйсань пощёчину:

— Ли Фэйсань я давно хотел это сделать, только раньше у меня не было ни сил на такое, нм ресурсов выдержать отдачу. Ради уз, связывающих одноклассников, я собирался просто игнорировать тебя, но, похоже, тебе, идиоту, удалось меня убедить тобою заняться!

От этой пощёчины Ли Фэйсаня кинуло на пол, а из его рта вылетело два зуба с тянущимися за ними нитками густой крови.

Валяющийся на полу Ли Фэйсань издал высокий визг и закричал, не пытаясь подняться:

— Охрана, охрана, посторонний в вилле! Охрана! Нини, спаси меня!

— Мой маленький драгоценный Ли Фэйсань, кто посмел тебя ударить, — прижала к груди голову Ли Фэйсань женщина сорока-пятидесяти лет, вся увешанная драгоценностями, с лицом, покрытым толстым слоем косметики, и заметно обвисшей кожей на участках тела, что оставляло открытыми платье.

— Драгоценный мой, я не спущу тому, кто посмел тебя так жестоко ранить, и никогда его не прощу, — произнесла она с любовью и жалостью в голосе.

Теперь Юэ Чжун понял в качестве кого и почему китаец Ли Фэйсань смог оказаться на этом банкете.

Как богатые мужчины любят, чтобы их сопровождали красивые девушки, так и богатые женщины любят общество милых и красивых мальчиков.

Глава 942. Беседа

Ли Фэйсань свернулся в руках этой женщины из высшего света, продолжая скулить по-корейски:

— Он, он, он ударил меня! Он китаец, не кореец. Он не приглашённый гость, а просто пробрался на банкет. Нини, ради меня позаботься о нём!

Вся эта суматоха привлекла внимание людей на банкете, и, когда они услышали слова про Юэ Чжуна, что он является китайцем, в глазах большинства появилось презрение и враждебность.

Нини, женщина, которой жаловался Ли Фэйсань, резко повернулась и гневно посмотрела на Юэ Чжуна и его девушку, затем указала на них пальцем и громко и резко произнесла:

— Так это ты, тот подлый китаец? Охрана, быстрее сюда, схватите этих двоих и посадите в тюрьму!