Чан Бао Зен Зи - Мир бога и дьявола

— Ты уже имеешь силу воина 4-го типа на пике развития. У тебя сильный потенциал к развитию, и в будущем ты сможешь стать воином 6-го типа. Я расскажу тебе всё, что знаю, ты сможешь быстро стать воином 5-го типа.

После того как Ульрих и Цао Миньлун стали сотрудничать, весь Сеул превратился в ад на Земле для людей. Повсюду раздавались человеческие вопли и крики. Так продолжалось всю ночь.

Как только первые лучи зари упали на Сеул, повсюду на его улицах можно было увидеть группы зомби, среди которых резко выделялись цветом кожи и её целостностью немногочисленные вампиры и людоеды.

От миллионов людей только и остались, что немногочисленные кусочки плоти и выкрашенные в красный цвет человеческой кровью улицы. Бродящие по городу группы смешанного состава из зомби Земли и нелюдей второго мира время от времени находили выживших, благодаря развитым чувствам пришельцев из иного мира, и тогда же быстро разрывали их на куски.

Той же ночью караван Юэ Чжуна, преодолев за ночь расстояние между Южной Кореей и Северной, преодолел границу и оказался в другой стране.

На всём остальном пути после прорыва из столицы им больше не попадалось зомби. Похоже Цао Миньлун собрал всех, кого смог, для атаки на Сеул.

Похоже, что разумные зомби инстинктивно понимали важность сосредоточения сил, благодаря этому даже такой сильный воин 5-го типа, как Юэ Чжун, не решился на схватку с морем мёртвых.

После въезда на территорию Северной Кореи беглецы оказались среди совсем других пейзажей, отличных от привычных им. Вместо современной городской застройки двадцать первого века повсюду были старые малоэтажные здания, дороги с рытвинами, лозунги с пожеланиями долгих лет жизни вождю и призывами изучать его учение.

Выбрав для остановки открытую местность, где хватило бы пространства для всех автомобилей колонны, Юэ Чжун скомандовал привал.

За Юэ Чжуном из Сеула последовало не очень много людей, всего тысяча с лишним, поэтому в колонне было около двадцати автобусов.

Сейчас их осталось только одиннадцать, а людей только шестьсот. Чуть меньше половины погибло во время прорыва.

Глава 947. Уход и смерть

Люди, выйдя из автобусов, стали выносить, а затем и складывать на обочину дороги тела погибших во время эвакуации. После растраченных нервов и пережитого во время прорыва у людей просто не было сил для копания достойных могил.

Цюань Юнь и другие девушки, выйдя из машины, услышали стоны и плач. Эти звуки доносились от людей, получивших тяжкие раны в руки или ноги от огня пулемёта, и теперь, не имея никакого шанса на получение своевременной и эффективной медицинской помощи, они только и могли, что стонать от боли.

«Как же страшно! И как хорошо, что я пошла сразу же за ним», — подумала Цюань Юнь, с ужасом глядя на раненых, которым пули, казалось, зачастую поотрывали руки и ноги, настолько крупными были раны. Все девушки-айдолы теперь смотрели на пострадавших в ужасе, с холодком в груди представляя, как нечто подобное могло произойти и с ними, и радуясь своей удаче.

Тут же к небесам поднялись клубы дыма из разведённых костров, на которых марионетки стали готовить и раздавать рис с добавлением болтушки из пшеничной муки.

Сам Юэ Чжун ел вяленое мясо зверей 4-го типа, от запаха которого все чувствовавшие его, заливались обильными слюнями.

Цюань Юнь и остальные девушки-айдолы, а также женщины из тюрьмы СВРЮК, больше не думая о чём-то подобном вроде манер, пристойных для молодой девушки, с жадностью большими кусками уплетали выданное им мясо, такое же, что ел Юэ Чжун. Оно было такое вкусное, что, казалось, они вот-вот языки проглотят от спешки.

При виде жующих девушек в глазах корейцев из автобусов загорелась и никак не спешила тухнуть надежда, что им тоже дадут мяса. За время с конца света никто из них не видел и не ел нормального мяса. Если им что и попадало в рот за это время, то это было мясо грызунов, белок, насекомых или человеческая плоть.

Один кореец по имени Цой Миньчжи, заросший густой бородой, очистил полностью миску со своей порцией еды. Он, с жадностью в глазах глядя на едящих девушек, встал на ноги и громко произнёс:

— Не могу больше терпеть подобной несправедливости. Пока мы едим рис в смеси с пшеничной мукой, эти китайцы вовсю едят мясо!

На этом Цой Миньчжи не остановился и продолжил нагнетать:

— Люди, подумайте, когда вчера мы послушались этого китайца и вместе с ним покинули Сеул, сколько людей погибло из тех, кто отправился с нами в дорогу? Чуть меньше половины. Если бы мы прорывались в сторону Пусана, то сто процентов мы бы не понесли таких больших потерь. Этому китайцу нельзя доверять! Все вместе, вместе со мной, давайте встанем и заявим протест этому иностранцу. Пусть он вернёт нам наши права самим распоряжаться нашей судьбой! Оставим китайца и его соотечественников, а сами уйдём прочь!

В глазах многих из людей, прислушивающихся к словам Цой Миньчжи, вспыхнула ненависть. Они винили в смертях этих несчастных Юэ Чжуна и остальных китайцев, а после провоцирующего поведения Цой Миньчжи она разгорелась ещё сильнее, но присутствие молчаливых воинов-марионеток за оружейными турелями заставляло их пока помалкивать.

Цой Миньчжи в несколько шагов подошёл к ближайшей марионетке и, глядя ей в лицо, громким голосом произнёс:

— Мы, граждане Республики Южная Корея, никогда не подчинимся тем, кто хочет согнуть нас силой. Хотите открыть огонь и убить меня? Прекрасно, стреляйте и убивайте, я всё равно не хочу больше жить в этом проклятом мире. Давайте же, позвольте и другим корейцам увидеть ваше истинное лицо!

— Что за крики? — и Чжэн Лисю тут же перевела подошедшему Юэ Чжуну прозвучавшие выкрики, также она была готова перевести слова Юэ Чжуна с китайского на корейский.

При приближении Юэ Чжуна Цой Миньчжи невольно отступил на несколько шагов назад. Прошлой ночью он самолично видел мощь этого человека, и он знал, что если бы тот захотел убить его, то ему для этого потребовалось одно движение и доля мгновения.

Спокойно посмотрев на беженцев из Сеула, Юэ Чжун заговорил спокойным голосом:

— Люди, я никого не держу здесь насильно. Кто хочет, может немедленно уйти. Каждому уходящему я дам сухпайков на двадцать дней; решившие уйти должны немедленно покинуть лагерь, если же хотите остаться, то вы должны выполнять любые мои приказы. Если для вас подобное невыполнимо, то уходите.

Юэ Чжун следовал монашескому принципу спасения жизней нуждающихся. Когда он мог, он оказал помощь и спасал тех, кого мог, но обременять себя людьми, не понимающими слово «благодарность», и обеспечивать их безопасность он не собирался.

Юэ Чжун кинул на Цой Миньчжи короткий взгляд, полный готовности немедля прикончить того, и произнёс ледяным тоном: