Чан Бао Зен Зи - Мир бога и дьявола

Во Вьетнаме не хватало еды и оружия; после того как Райское Государство оказало свою поддержку, у жителей страны появилось в достатке и то, и другое, и теперь каждый боец был вооружён автоматом, а в глазах у всех светилась твёрдая решимость.

После того как Яо Лихуа стал получать снабжение от Райского Государства, он снова вернул под контроль вьетнамцев множество городов, а также рекрутировал в свою армию множество людей.

Сейчас количество выживших вьетнамцев составляло триста тысяч, из них сорок были солдатами; и вот с такими силами Яо Лихуа решился бросить вызов Юэ Чжуну.

— В атаку! Уничтожим захватчиков!

По приказу Яо Лихуа четыре пехотных батальона, которых тренировали военные советники, присланные Райским Государством, начали атаку на Тхайнгуен.

Вскоре эти батальоны вступили в схватку с расквартированными в городе Тхайнгуен китайскими бойцами.

Глава 958. Падение Судьбы

— Сучьи дети! Наконец-то показали своё нутро! А теперь сдохните-ка ради меня!

С какой-то безумной, психически ненормальной радостью в глазах, смотрел Гань Тао на несущихся в атаку на город Тхайнгуен вьетнамских солдат.

Подхватив автомат, он бросился вперёд и, быстро, подобно злобному духу, перемещаясь по полю боя, открыл огонь по противнику, выстрелами разнося головы вьетнамским бойцам.

Друзья и братья Гань Тао умерли мучительной смертью от рук вьетнамцев, и потому он ненавидел эту нацию до мозга костей. Из-за заключения мира между двумя странами ему только что и оставалось, что спускать свой гнев и злобу на зомби и мутировавших зверей, сражаясь с ними в первых рядах, благодаря чему его боевые навыки очень быстро росли в уровнях. К тому же благодаря принятому Эликсиру Эволюции он теперь был воином 3-го типа.

После того как Гань Тао вышел на поле боя, Энхансеры вьетнамцев тоже приняли участие в сражении, и так обе стороны сошлись в бескомпромиссной схватке, не желая уступать противнику ни сантиметра земли. Из-за ожесточённости боя каждую секунду в сражении погибало множество людей.

После того как вьетнамцы получили поддержку от Райского Государства, обученность и вооружение их войск значительно улучшилось. На вьетнамском фронте не было выделено Небесной Крепости, и потому там возникла позиционно рукопашная мясорубка.

Но сам Тхайнгуен под управлением Мин Цзяцзя оставался неприступен, так как был окружён множеством укрепрайонов, и взять город можно было только после того, как эти укрепления будут одно за другим захвачены, но дело это было непростое и нескорое.

По шоссе, являющемуся ключевой транспортной артерией Хэбэя, ведущей в Тяньцзинь.

Мчались внедорожники с установленными в кузове турелями с пулемётами, БМП, БТР, везлись крупнокалиберные орудия, летели громадные военные грузовики для перевозки солдат, было в колонне техники, растянувшейся более чем на десять километров, и немало бензовозов.

В увеличенном в длину лимузине производства Роллс-Ройса сидел в салоне мужчина средних лет, ничем не примечательного телосложения, с лицом, изрытым оспой, и носом явного пьяницы, заигрывая с четырьмя обворожительными женщинами, в салоне, не переставая, звучал игривый женский смех.

Кроме него в салоне машины находился ещё один мужчина, точнее молодой человек, одетый в стиле модном среди городской бандитской молодёжи, с волосами, крашенными в жёлто=блондинистый цвет. Лет ему было примерно двадцать один — двадцать два, именно он произнёс слова:

— Босс, мы что, реально собираемся воевать с Юэ Чжуном? Он ведь захватил Тяньцзинь, это опасное дело.

Этот мужчина с носом алкоголика был Ли Тяньмин, основатель культа Судьбы в провинции Хэбэй. Молодой парень, одетый по бандитской моде, звался Чжан Цзычжэн, и он был правой рукой Ли Тяньмина, а также одним из самых высокопоставленных лиц в культе Судьбы.

Ли Тяньмин засмеялся и ответил, даже и не думая соблюсти хоть какую-то конфиденциальность:

— Чжан Цзычжэн, не беспокойся, Юэ Чжун пропал год назад, и сейчас наилучший момент для атаки наших пяти армий. Тем более что от русских исходит большая угроза, чем от нас, и наверняка они сосредоточатся на них. Когда они друг друга измотают, тогда-то наша двадцатитысячная армия и займёт одним ударом Тяньцзинь. Тогда столица всего Китая окажется в наших руках! Ха-ха-ха!

Ли Тяньмин кинул молодому человеку бутылку дорогого зарубежного вина и произнёс с ухмылкой:

— Давай, выпей! С такой скоростью, как мы продвигаемся, мы достигнем Тяньцзинь примерно через десять дней. За это время уже определится победитель и проигравший. Если выигрывать станет Юэ Чжун, то мы перейдём на его сторону, если европейцы, то останемся с ними. Но, даже если Юэ Чжун победит, у него будут очень немалые потери, а значит, мы сможем с ним провести переговоры, добившись очень выгодных для нас условий. Наступать, отступать, вступать в бой или выжидать — всё зависит от обстоятельств, и ничего сложного в этом нет.

Как говорится, пока у птицы рыболова клюв защемлён створками моллюска, мясо и той, и того достаётся рыбаку. (Из конфликта двух сторон выгоду извлекает третья. — Прим. пер.) Их механизированная армия могла достичь Тяньцзинь за сутки марша на полной скорости, но он специально придерживал скорость своих войск. Юэ Чжуну было необходимо собрать огромное количество войск для отражения всех вторгнувшихся армий, и Ли Тяньмин собирался проволошкаться достаточно долго, чтобы вся эта отмобилизованная масса ушла в бой с кем-то другим, а ему досталась сущая мелочь. Он вовсе не стремился убиться об Юэ Чжуна в ожесточённом бою.

С облегчением на сердце Чжан Цзычжэн взял в руки бутылку вина и льстиво произнёс:

— Босс мудр!

— Ха-ха-ха! — ответил на это радостным смехом Ли Тяньмин и, обхватив каждой рукой по женщине, прижав их к себе, принялся целовать обеих по очереди, ставить засосы на их тела, и близко не походя сейчас на командующего армией.

В это мгновение над колонной появился вертолёт «Гром», открылась дверь, и показавшийся в проёме Юэ Чжун прыгнул вниз.

Оказавшись в свободном падении Юэ Чжуне применил навык полёта 4-го ранга, тело его окружило потоками воздуха, как будто он стал един с миром. Стоило ему только пожелать оказаться где-то, как потоки воздуха тут же несли его в выбранном им направлении, позволяя ему парить, подобно птице.

Юэ Чжун нёсся в небе, наслаждаясь чувством полёта, пока в груди радостно билось: «Я лечу!»

Летать, словно птицы, было всегдашней мечтой человечества, и желание достичь небес вылилось в изобретение самолётов. Но теперь, когда Юэ Чжун мог насладиться чистым полётом без использования каких-либо приспособлений и устройств, подобно птицам, что было недоступно никому до него, он был вне себя от счастья.