Чан Бао Зен Зи - Мир бога и дьявола

На коленях по обеим сторонам от лежащей женщины на коленях сидело несколько красивых на лицо молодых парней, хоть и с изящными, но мускулистыми телами. Некоторые из них массажировали её тело, пока другие, подобно собакам, обсасывали и целовали пальцы на её ногах.

Внезапно девушка вскинулась на шезлонге, и кожаная плеть обрушилась на спину одного из парней, оставив после себя кровавую рану:

— Сучий сын, ты как будто бы не ел, что ли? Старайся, прикладывай хоть немного силы, или я брошу тебя клетку к моему сыночку.

Парень, которого вытянули плетью по спине, с безграничным ужасом, вспыхнувшим в глазах, тут же стал бить земные поклоны:

— Хозяйка, простите! Простите меня, хозяйка!

Эта красивая женщина у бассейна и была чёрной вдовой города 67, а упомянутый ею сыночек был жестоким псом-мутантом и заодно людоедом, пожиравший бросаемых к нему людей.

Ли Маньюй пристально посмотрела на парня и со вспышкой чего-то мерзкого и жестокого в глазах приказала:

— По сравнению с маленьким ты просто мусор, а не мужчина. Бросьте его в клетку к моему сыночку, кажется, пришло время его покормить.

Парень, испугавшийся до такой степени, что почти потерял сознание на месте, бросился ещё быстрее отбивать поклоны:

— Пощады, Хозяйка! Простите меня, хозяйка!

Двое мужчин в чёрных костюмах западного стиля тут же вышли из тени и, подхватив парня, оттащили и сбросили в клетку, где к тому сразу бросился здоровенный, как лев, пёс-мутант 3-го типа.

Из клетки вместе с разлетающимися брызгами крови недолго доносились крики боли и мольбы о спасении жизни, затем были слышны только какой-то влажный хруст и довольное урчание твари.

Все парни, прислуживавшие Ли Маньюй, слышавшие и видевшие, что произошло, мертвенно-бледные сидели на коленях, и их всех била мелкая дрожь.

Ли Маньюй же, пронаблюдавшая гибель человека от начала до конца, издала какой-то извращённый довольный смешок, а глаза её светились радостью и довольством.

Внезапно из коммуникатора на правом запястье донёсся звук вызова, и она крикнула окружившим шезлонг парням:

— Чтоб через две секунды вас и близко не было, или я вас всех в клетку к псу скину!

Эти столь сильные на первый взгляд парни буквально испарились за секунду.

После этого Ли Маньюй нажала кнопку приёма, и лучи света сплелись в голограмму, принявшую форму пожилого мужчины с седыми волосами, облачённого в костюм, лицо которого было покрыто пигментными возвратными пятнами, а глаза светились жестокостью и хитростью.

Ли Маньюй при появлении голограммы заговорила таким манером, как будто слова произносила избалованная маленькая девочка:

— Названный батюшка, наконец-то вы нашли время, чтобы уделить его своему маленькому нефриту. Нефрит так скучала по вам, вы так долго её не навещали и не любили, она так одинока, а ведь она постоянно думала о вас.

Глава 1076. Уничтожение гнили

В ответ старик улыбнулся невыразимо порочной и мерзкой улыбкой и произнёс:

— Не расстраивайся, моё сокровище, хоть я с тобой долго не виделся, несколько дней спустя я навещу город 67 и отлюблю тебя хорошенько за всё время, что мы не виделись, ха-ха-ха!

И продолжил с властностью в голосе:

— Немедленно собери и экипируй к боевому походу десять тысяч отборных бойцов своего города. В течение одного-двух дней ты получишь приказ, куда их направить.

От услышанного у Лю Маньюй побледнело лицо и, похоже, пропал голос, потому что ответила она почти шёпотом:

— Крёстный отец, в городе 67 самое большее можно набрать семь тысяч стоящих бойцов, не больше.

В ответ старик уже без улыбки на лице холодным тоном произнёс:

— Власть почувствовала, забыла кто ты такая? Смеешь противиться моим приказам? Если не можешь сделать то, что надо, то проваливай, твоё место найдётся кому занять.

Ли Маньюй побледнела ещё сильнее и нежным, просительным голоском тут же сказала:

— Нет! Крёстный отец, я всё устрою, всё устрою. Всё будет сделано согласно вашему требованию.

Ли Маньюй прекрасно знала нрав старого мужчины. Не согласись она на выполнение приказа, и она не только будет лишена власти над множеством подчинённых, но и ей придётся вернуться к старику, вести жизнь хуже, чем у собак и свиней.

С удовлетворением покачав головой, старик произнёс:

— Пф-ф, то-то, а теперь мойся и готовься к моему приезду, я буду в городе 67 через один или пару дней, — и сразу после этих слов изображение исчезло.

Как только сеанс связи закончился, обожание и привязанность в глазах Ли Маньюй сменилось глубочайшей ненавистью, теперь это была не влюблённая прекрасная женщина, а самая настоящая гадюка в образе человека:

— Старый мерзавец, однажды ты прочувствуешь на себе весь мой гнев.

Хоть Ли Маньюй и была любовницей старика и в полной мере была обязана ему своим нынешним положением, но в сердце она истово ненавидела его. Для неё было ясно как день, что она могла так свободно и без оглядки на законы вести себя в городе 67, поскольку её поддерживал огромный авторитет и связи этого старого человека. Если бы не он, она была бы просто сексуальной игрушкой для мужчин, влача жизнь, при которой смерть казалась бы ей наградой.

Желая выплеснуть свой гнев и ненависть, она громко крикнула:

— Эй, бросьте всех этих недоумков в клетку моего сыночка.

Телохранители в чёрных костюмах, тут же выдвинувшись из тёмных углов, ухватили её массажистов и потащили к клетке с мутантом.

Ли Маньюй была жестокой, безжалостной женщиной. Ради того чтобы этот старик не узнал о её связях с этими парнями, она приговорила их всех к гибели. Кроме того, зрелище того, как мутант убивал и раздирал бросаемых ему по её приказу людей, порождало в ней чувство собственной влажности и незабываемое ощущение власти над чужими жизнями и смертями.

— Нет, не надо!

— Умоляю, не убивайте меня!

— Я не хочу умирать!

С паникой и отчаянием в глазах и голосах молодые мужчины умоляли оставить им жизнь. Но на изящном лице Ли Маньюй застыла жестокая, жаждущая улыбка, пока она наблюдала, как этих людей тащили на свидание со смертью.

И в эту секунду сзади донеслось:

— Что за отвратительная, ядовитая тварь.

Ли Маньюй тут же повернулась в сторону голоса и увидела идущего к ней Юэ Чжуна с плетущимися позади него пятью членами Чёрного братства.

При виде Юэ Чжуна в голове у чёрной вдовы за долю мгновения пронеслась тысяча разных мыслей и догадок, и с недовольством на лице и в голосе она спросила:

— Кто ты?

Ли Маньюй очень боялась покушения на свою жизнь, и потому на этой вилле находилось более тридцати воинов 4-го типа в качестве её телохранителей. И столь умелые воины оказались не способны воспрепятствовать незаметному проникновению Юэ Чжуна и остальных на территорию виллы, поэтому она предположила, что Юэ Чжун весьма непрост.