MrDog - Лич

Как показал эксперимент, искры смерти могут давать совершенно разные ощущения, легко подстраиваясь под желания игрока. Мне потребовалось некоторое время на то, чтобы справиться с соблазнами, ведь это так просто — сидеть на троне и ловить кайф. «Так недолго и в крысу с электродом в башке превратиться», — фыркнул, вспомнив о старинном эксперименте. Уподобляться безмозглым тварям, без конца стимулирующим центр удовольствия и подыхающим от истощения, не хотелось категорически. Соблазнительно конечно так от всего и вся сбежать, но подобное — удел слабаков.

Выбравшись из магического источника отправился к окну. Вдохнул полной грудью ночной воздух, чуть сморщился, уловив ароматы зомби. Казалось бы, давно принюхался, а поди ж ты. Недовольно поворчав на тупую систему (не себя же ругать), облокотился на подоконник и высунулся в окно-бойницу. Болтающиеся на поясе лезвие от косы дьявола чуть звякнуло о камень, напомнив о себе. Сразу как-то стало не до тусклой луны, выглядывающей из медленно ползущих облаков, и не до разглядывания звезд в редких просветах. Красота, конечно, но мысли на воспоминания свернули.

Перед глазами промелькнула картина серой тени, бросившейся вперед и наискосок — костяной волк атаковал покрытого язвами магога. Инфернал, только выбравшийся из облака праха, не видел его, он колдовал. В мою сторону уже был готов сорваться огненный шар, когда волк прыгнул. Знал ли он о последствиях атаки через заклинание или нет, сказать не возьмусь, но полыхнуло будь здоров. Вряд ли волк успел добраться до вражеской глотки, слишком сильный и практически мгновенный взрыв. Обоих в клочья разорвало.

Тряхнул головой, отгоняя наваждение и сосредоточился на дыхании. Не сразу, но все же довольно легко удалось заткнуть фонтан памяти. Черт его знает, что за гадость мне колют, но вспоминать дополнительные подробности совершенной глупости не хотелось совершенно. И без них хватало деталей за которые стыдно.

От греха подальше передал клинок слуге, велев напомнить о нем, когда буду в северный замок порталом уходить. Скелет поклонился, чуть сверкнул колдовским огнем в глазницах и двумя руками, аккуратно, а то и вовсе благоговейно, принял дьявольскую косу. Взмахом руки отослал его, и вновь отвернулся к окну.

На этот раз обратил взгляд на земное. Впрочем, громко сказано. Разумеется, и степь, и лучников на восстановленной стене, и каменные плиты двора с нарисованной кровью пентаграммой видел, но как бы мельком. Взгляд свободно блуждал, не фиксируясь на деталях. С тем же успехом мог просто на горизонт смотреть и думать. Вот чего-чего, а мыслей разных хватало.

— Владыка, — прошелестел за спиной голос банши.

— М? — обернулся к ней, и тут же увидел стоящего возле источника патриарха вампиров.

Видимо, он не рискнул отвлечь меня и Чикахуа пришлось проявить инициативу.

— Глава, я прибыл по вашему приказу, — опустился на колено Толтекатл.

Мысленно скривившись, кивнул и сделал знак подойти.

— Что с селом?

— Работаем, глава. Обратили несколько малоценных жителей, их знают и открывают двери. Стало проще, мы подготовили «натюрморт», уже сегодня утром сердца живых наполнятся страхом.

— Покажи, — распорядился без энтузиазма, понимал, что примерно увижу.

Толтекатл поклонился и меня, без всякого предупреждения, окутало магией. Спецэффекты пропали и началось кино, в котором я оказался не только зрителем, но и опосредованным участником. Впрочем, эффектом полного погружения нынче никого не удивить.

Тройка птенцов замерла на крыше кабака. Время было позднее и большинство посетителей давно разошлось по домам, но кое-кто еще оставался. Нежить прекрасно видела будущих жертв глазами немертвых и ждала. Вот один из крестьян опрокинул кружку и поднялся. Качнулся, чуть не упав, оперся на стол, восстановил равновесие и мотыляясь направился к двери. У нее он задержался, махнул рукой и вывалился в прохладу ночи. Вампиры подобрались. За жертвой никто из оставшихся в кабаке не пошел.

Завернувший за угол крестьянин облегчился на стену, затянул веревку-пояс и побрел к себе. Троица вампиров бесшумно спрыгнула на землю и двинулась следом. Как только жертва завернула в темный проулок, они атаковали. Рывок, удар в затылок, и лишившийся сознания человек оседает на землю. Впрочем, упасть ему не дали, подхватили и оттащили в сторону. Закуток между стенами сараев был достаточно темен и неприметен, чтобы не опасаться случайного свидетеля. Всего лишь перестраховка.

Соблазн насладиться ужасом жертвы был отметен. На миг передо мной мелькнул образ меня же, занимающегося превращением трупов в нежить. Собственный страх Толтекатла перед главой стал вполне достойной приправой. Клыки вонзились в призывно пульсирующую жилку и рот наполнило прекрасным ароматом крови. Птенцы заслужили поощрения. «Можно», — даю разрешение отстраняясь от шеи крестьянина. Вампиры тут же присасываются к запястьям. Венозная кровь не столь вкусна, но у них слишком плохой самоконтроль, могут перестараться. Ждем.

— Отец, — открывает глаза новообращенный.

— Добро пожаловать в мир живых, птенец. Нас ждет важное дело.

— Я готов, — скалит клыки юный вампир.

— Идем в твой бывший дом. Веди.

— Да, — выдохнул юнец в предвкушении.

Голод и азарт первой охоты — то что надо. Птенец еще не готов обращаться туманом, приходится идти на риск. Впрочем, он минимален, в деревнях ложатся рано. Труд крестьян тяжел, большинство встает до восхода, чтобы успеть переделать все дела за день.

— Мы на месте, отец, — указывает на избу вампир.

— Действуйте, — взмахом руки даю полную волю птенцам и обратившись туманом окутываю собой домишко.

Глушить полные ужаса и боли крики легко, но изба слишком велика, а получившие возможность развлечься не сдерживаясь птенцы чересчур активны. Ничего, свежая кровь дала достаточно сил, но увлекшиеся и подзабывшие о деле будут наказаны.

Вот и все, последний живой затих. Втекаю сквозь распахнутое окно и материализуюсь. Птенцы стоят с виновато опущенными головами. Осознание вины — это хорошо, но без закрепления все равно не обойтись. К тому же, они слишком грубо работали.

— Отвратительно, — выношу вердикт, оглядывая разгром и изуродованные куски мяса, еще недавно бывшие живыми.

— Мы увлеклись, отец, — склоняется старший из птенцов.

— И за это будете наказаны. Следующая акция устрашения пройдет при вас, но вы будете лишь наблюдателями.

Троица молча склонилась, принимая наказание. Еще раз осмотрев поломанную мебель и разбросанную утварь, машу рукой. Птенцы буквально разорвали обитателей дома, из останков невозможно было сложить что-то более эстетичное и пугающее, только и оставалось утешаться мыслью о том, что для крестьян сойдет и так.