Игорь Чиркунов - Проект Икар. Альфа-тест

Руслав оглянулся вниз, смерил взглядом и оценил расстояние до неспешно приближающихся, уже выстраивающихся в боевой порядок противников.

— А, черт… Ладно, давай.

Высокий береговой обрыв, даже скорее уступ — работа волн и ветра, на всем протяжении немного нависал карнизом над узкой береговой террасой. Но буквально в тридцати метрах от нас в карнизе образовалась узкая осыпь, слегка вдающаяся в глубь и за счет этого имеющая положительный уклон. Вот только с высоты я неправильно оценил угол наклона: то, что казалось мне комфортным спуском, оказалось весьма крутым склоном. На наше счастье, из промоины там и здесь торчали здоровенные валуны. Я первым смело спрыгнул с края на ближайший камень, выглядывающий парой метров ниже.

— Спускайтесь, ну же! — позвал я ребят и, освобождая место, спрыгнул на следующий, еще ниже.

Парень глянул вниз, потом буквально схватил Анахиту в охапку и отправил следом за мной. Та только ойкнула. Дождался, пока девушка спрыгнет дальше, и сиганул следом. Камень выдержал, хотя из — под него посыпалась земля. Взмахнул пару раз топором, разрыхляя почву вокруг валуна, и последовал за нами.

Так, перепрыгивая друг за другом с валуна на валун, где — то оскальзываясь по земляной насыпи, мы добрались до низу.

Внизу нас ждал неширокий, от силы метров десять пляж, усыпанный галькой и весьма крупными каменюками в зоне прибоя.

— Куда дальше? — парень только что съехал последние пять метров на заднице и встал рядом с нами. Минутой назад я поймал в объятия спустившуюся тем же способом эльфийку.

— Честно? Не знаю. Я видел только, что вниз есть спуск. Ты же сам не хотел воевать на открытом пространстве.

— Понятно.

На север от нас тянулась почти ровная, как ножом обрезанная береговая линия, теряющаяся где — то вдали. Зато на юге через пару километров берег вдавался небольшим, но широким заливом и терялся за мысом.

— Фес, глянь, на мысу пройдем под берегом?

Я присмотрелся:

— Да, вижу проход.

— Тогда туда, может, какой подъем наверх найдем.

— Аня, погоди, — я почти взмолился, — мне нужно руку зафиксировать. Невозможно же бежать!

— Хорошо, только чем?

Я извлек уже исполосованные штаны.

— Вот, надо только распустить на полосы, а потом отломать древко и примотать как шину.

Затем извлек последний срезень:

— Извини, у меня ничего более подходящего нет.

Девушка покосилась на замотанную такой же тканью мою ногу, молча вытащила небольшой ножичек и принялась распускать штаны на ленты.

— Фес, — я обернулся, — на, держи, не понадобился.

Парень протягивал мне мой же эликсир, отданный ему с утра.

— Спасибо, пусть у тебя пока побудет. Мне рука сейчас без надобности, — я показал взглядом на пустой колчан, — а впереди мало ли чего.

И снова повернулся к эльфийке.

Раздался знакомый свист, мелькнула тень, над нами с сочным звуком в подставленный Русом щит впечаталась первая стрела.

— Давайте — ка в сторонку, — Руслав ненавязчиво оттеснил нас под нависающий земляной карниз.

Несколько минут ничего не происходило, потом сверху послышался шум, грохот камнепада, и на берег, сопровождаемое падением каменюки и земляным оползнем, сверзилось тело в знакомом кожаном доспехе. Короткий выпад нашего бойца, прикрывшегося щитом, взмах топора — и так пострадавший при падении колдунский помощник отправился в местную Валгаллу.

— Следующий! — весело выкрикнул Рус

— Послушай меня, Руслав — воин, — сверху донесся пронзительно — скрипучий голос (колдун, не иначе), — отдай нам девку и можешь уйти. Я уважаю храбрость. Я даже прощу тебе смерть моего учителя. Но если не одумаешься, то даже смерть тебе покажется недостижимым блаженством!

— Слышь, Русик, лучше дай ему, что просит. А не то пойдешь на перерождение перса, весь прогресс коту под хвост. Ты не представляешь, что такое ритуал снятия души.

Похоже, кричал эльф, голос здоровяка я лучше запомнил.

— А как же Анахита?

— Девочка сама виновата. Не надо было не свое брать. Тут уж ничего не поделаешь, придется ей другого персонажа создавать.

— Слышь, бакланы. А я вот тут подумал, если ей без разницы создавать нового перса, может, ей прямо сейчас на перерождение уйти? — с непривычки орать у меня даже запершило в горле.

На минуту — другую наверху опять воцарилась тишина. Только море шумно накатывало свои волны.

— Это кто там тявкает? Чёт я тебя не помню. Такой мелкий недоносок? Знаешь что, пес, если вы ща так сделаете, будем вас повсюду отлавливать и глушить, пока сами на перерождение не уйдете. А потом найдем в реале. У меня кореша в «Фанвирте» работают. Понял?

— Как же мне всего этого не хватало, — уже весело проговорил Руслав, — давайте двигать. Им сейчас придется веревки вязать, чтоб спуститься. Я там все камни подкопал.

— Может, тогда здесь и покараулим? — предложил я. — Не смогут же они всей массой на нас сверху спрыгнуть. Узко, и побьются, пока падают.

— Нет, — мотнул головой парень, — они быстрее подмоги дождутся. Или запустят кого вдоль берега. Нас тогда в клещи возьмут. Надо уходить, может, получится оторваться.

Анахита к этому моменту закончила приматывать к моей руке импровизированную шину. У стрелы она сняла только наконечник, оставив остальное древко как есть. Примотала даже кисть.

— Феникс, подними руки, сейчас к телу прибинтую.

Я даже отстранился, выставив перед собой правую руку.

— Спасибо, спасибо, я так.

— Ну как знаешь, — мне показалось, что девушка раздражена, — хотела как лучше, а тут опять твои секреты…

Не нашелся, что сказать в ответ, выручил Рус:

— Вы закончили? Тогда вперед!

Бег, шаг, бег. На стертые ноги я уже не обращал внимания, сломанную руку придерживал здоровой. Когда добрались до поворота берега в залив, позади еще никого не было. Залив вдавался в берег метров на восемьсот, шириной был около трех километров. Уже завершая его обход и подходя к мысу, увидели на той стороне преследующую группу.

— Почти на час оторвались, — констатировал двигавшийся, как обычно, впереди парень. — Если так дело продолжится, через пару — тройку часов выйдем к селению. Там стража, они не сунутся. Давайте чуть сбавим темп, а то сдохнем раньше, чем куда — нибудь доберемся.

Перешли на быстрый шаг. Стало полегче.

— А расскажите — ка мне немножко об этом ритуале.

— Фес, ну чего там рассказывать? Мы же тебе уже объясняли: ритуал нужен, чтобы забранное у Анахиты умение можно было применять во зло. Болезни там всякие неизлечимые насылать.

— Да? А почему тогда этот, как его? Кракатук? Почему он про перерождение заговорил? Что еще за новости?

— И откуда ты такой любопытный на нашу голову свалился, — Руслав в сердцах выдохнул, — ну есть такие ритуалы, после которых на персонажа ложится проклятие, не счищаемое даже смертью. Представляешь? Возрождаешься, а у тебя все равно куча штрафов и набор смертельных болячек. От которых ты в скором времени снова загибаешься. И ведь не лечится никак! Штука редкая, зачем ее создали, непонятно, но если получил, то проще действительно уйти на рерол. Вот только…