Дмитрий Гришанин - Соленые брызги ярости

– Слышь, болезная, ты покажи мне, где тут у них спирт хранится. И беги-ка обратно, рот прополощи.

– Вон в том шкафу, – Мараджела ткнула пальцем на высокий пластиковый шкаф в дальнем конце сектора и, развернувшись, направилась за водой.

– И с собой пару бутылок не забудь прихватить, – бросил ей вслед, примеряя обнову. – А лучше три.

Завязав шнурки кроссовок, я направился к указанному шкафу, распахнул дверцу и довольно присвистнул. Союзница не обманула, с добрый десяток открывшихся моему взору полок были плотно заставлены пузатыми стеклянными фляжками. Когда свинтил крышку с первой попавшейся под руку емкости и поднес ее к носу, даже сквозь кислотную вонь уловил резкий запах спирта.

Не удержавшись, тут же сделал глубокий глоток. Горло опалило знакомым огнем. Потянулся за лежащей в кармане бутылкой – запить. Но не успел… Окружающее безмолвие вдруг нарушил истошный женский вопль.

– Твою ж мать!

С открытой фляжкой спирта в руке, я ломанулся в коридор, пулей долетел до знакомого сектора с водой и, ворвавшись внутрь, обнаружил следующую уморительную картину.

Мараджела с дурацким столовым ножом в руках, вопя, как резаная, скакала вокруг широкого стеклянного стола. А за ней неуклюжим шагом накручивал круги урчащий и обливающийся голодной слюной медляк, с вытянутыми вперед руками. Юмор заключался в том, что медляком была девчонка лет четырнадцати, вдвое меньше моей союзницы, в точно таком же как у нее заляпанном кровью халате.

– Че, девочки, водичку не поделили? – усмехнулся я.

Услыхав от двери новый голос, медляк ожидаемо переключилась на неподвижно стоящую добычу. Я подождал когда малютка подковыляет на расстояние удара, и ребром ладони просто перебил ей трахею.

Девочка без звука упала на пол и забилась в агонии.

– Млять, Мараджела, тебя только за смертью посылать! – отчитал трясущуюся в истерике спутницу.

– Она же ма-ма-маленькая еще совсем, – кое-как выдавила женщина сквазь рыдания. – Мо-может, можно бы-было как-то…

– Нельзя, – решительно оборвал ее стоны, догадавшись к чему клонит. – Паразит, который поселился в малютке, увы, не лечится. Бедняжка превращалась в чудовище. Помнишь, ту тварь с оторванной башкой, что устроила резню в отделе Фатролиза. Она бы тоже стала такой, если б я ее сейчас не остановил… На выпей. Полегчает.

Легко преодолев вялое сопротивление, я влил в рот союзнице глоток спирта, дал запить водой, и потащил обратно в сектор со спиртом.

С начала активации Дара прошло уже десять минут, а мы еще нихрена ничего толком не успели сделать. Ровно через двадцать одну минуту золушка превратится обратно в тыкву. А сектор охраны – где намеревался разжиться нормальным оружием – располагался черти где, и без союзницы я его стопудово не найду. И ведь еще надо заготовить живца, затариться жрачкой в закусочной… Плюс по дороге есть вероятность нарваться на новые неприятные сюрпризы… Млять! Стикс, дай мне сил и терпенья! И еще последняя, самая важная просьба: заставь, пожалуйста, эту дуру рядом быстрее шевелить своей жирной жопой!

Глава 21, в которой я испытал гастрономический шок, и сделал спонтанный ход

Вернувшись в сектор со спиртом, я тут же развил бурную деятельность.

Перво-наперво забрал у Мараджелы одну из трех принесенных бутылок с водой. Остальные две рассовал ей по карманам халата и, усадив слегка окосевшую от спирта даму в углу на поднятый с полу стул, приказал сидеть тихо и не отвлекать меня от дела дурацкой болтовней.

Затем с помощью прихваченного столового ножа с грехом пополам вскрыл споровик в оторванной башке лотерейщика и выгреб оттуда девять споранов и пару желтых горошин. Поневоле наблюдающая за моими действиями Мараджела, согнулась в очередном приступе рвоты, но, исполняя приказ, вслух выражать свое отвращение в происходящему на ее глазах потрошению трупа твари не посмела.

Я подобрал с пола давно примеченный стальной тазик, куда тут же слил литр воды из бутылки и спирт из добытой из шкафа литровой фляжки, бросил туда же четыре спорана, и хорошенько перемешал содержимое таза столовым ножом. От намотанного на голове халата оторвал пару небольших кусков ткани и, используя их в качестве фильтра, перелил получившийся раствор из таза в добытую из инвентаря фляжку и стеклянную бутылку из под спирта.

Свежесотворенным живцом обе емкости заполнились доверху. Запечатав стандартную фляжку, тут же убрал ее в инвентарь – сделанная в стабе, с расчетом на доп. ячейку, она имела емкость меньше литра, и в заполненном живцом виде, как положено, весила чуть меньше килограмма. Стеклянная литровая посудина, при полном заполнении, в ячейку инвентаря, разумеется, не проходила, из-за избытка веса. Но эта проблема легко разрешилась, после того, как я, удовлетворяя острую потребность организма к живительной влаге, залпом отпил добрую треть ее содержимого. В таком основательно початом виде запечатанная бутылка легко зашла в ячейку инвентаря.

После затаривания живцом, из семнадцати имеющихся у меня на данный момент доп. ячеек инвентаря заполненными оказались только одиннадцать: пять жемчугом (двумя белыми, одной зеленой, одной красной и одной черной), одна костяным шариком, одна золотой звездой, одна луком, одна кислотником, одна стандартной фляжкой с живцом и одна стеклянной бутылкой с живцом. Оставшиеся шесть, раз уж случилось оказия оказаться у спиртохранилища, решил заполнить стеклянными фляжками со спиртом, разумеется, из каждой предварительно слив треть содержимого, чтобы емкости без проблем проходили по весу. Спирт из бутылок сливал не абы куда, а на изуродованные гнойной коростой участки тела. Из-за экономии времени, не раздеваясь, лил прямо поверх одежды. И даже через ткань щипало болячки будь здоров – я шипел, матерился, но терпел.

Производство живца, его последующий разлив по таре, и заполнение пустых ячеек инвентаря – все эти необходимые для выживания в незнакомом месте процессы, увы, требовали времени. И как я не торопился, в отделе Фатролиза мы задержались еще аж семь драгоценных минут.

От пережитого стресса и выпитого спирта, свыкшаяся с окружающим кошмаром Мараджела на стуле даже успела слегка закемарить и, когда я бесцеремонно дернул ее за руку, рывком поднимая на ноги, даже спросонья закудахтала кукую-то чушь:

– Маргонт, отстань, я хочу спать…

– Але! На палубе! – рявкнул я на союзницу, мигом вырывая из сладких грез. – Веди к закусочной! Живо!

Мараджела растерянно заозиралась, все вспомнила, жалобно всхлипнула, но послушно выскочила в коридор и повела к затребованной цели.

Когда достигли сплошь засыпанного битым стеклом участка эпической битвы с элитником, я приказал союзнице задержаться на секундочку и, склонившись над поверженным титаном, стал выгребать начинку из вскрытого споровика, и без разбору набивать ею карманы брюк. Позже, когда суета с действием Дара закончится, у меня появится время: спокойно еще раз все это богатство осмотреть – мало ли, вдруг впопыхах упустил какую драгоценную мелочевку.