Евгений Нетт - Некрополь

Что знал я в ту пору о Боге

На тихой заре бытия?

Я вылепил руки и ноги,

И голову вылепил я.

Но битва кончаться даже не думала. Чуть в стороне, размашистыми ударами отгоняя от себя слабых, но многочисленных гноллов, сражалась Генриетта. От неё требовалось только отвлечь и задержать на пару минут прислугу тролля, но она успела даже проредить их строй, выбив семерых тварей.

Что ни говори, а в бою Генриетта с Дурагом стоили десятерых: настолько виртуозного владения оружием я не видел за всю свою жизнь, а уж о том, что Ян в ближайший десяток лет сможет двигаться так же, не могло быть и речи. В этом плане мне повезло: в стрельбе выйти на минимальный уровень проще, нежели в фехтовании.

И полон предчувствием смутным

Мечтал я, при свете огня,

Что будет Он добрым и мудрым,

Что Он пожалеет меня!

Одна за другой стрелы полетели в гноллов, и те твари, которых я задел, оторвались от строя и побежали ко мне. Двадцать метров, первая — труп. двенадцать метров, вторая — труп. Пять метров, третья — труп…

Я, отработанным движением убрав лук в инвентарь и достав кинжал, приготовился к редкому для меня столкновению в ближнем бою.

Когда ж он померк, этот длинный

День страхов, надежд и скорбей —

Мой бог, сотворенный из глины,

Сказал мне:

— Иди и убей!..

Монстр вскинул над головой топор, а я — плавно отступил в сторону, одновременно выбросив вперёд руку с кинжалом. Алая кровь хлынула из раны, стоило мне только вырвать лезвие из плоти, а наполненный болью визг основательно ударил по ушам. К счастью ли, к худу, но пока монстры были не очень умны и пользовались строго определённым набором приёмов, избежать которых один на один смог бы и слепой. Другое дело, что сражаться так, как Ян и Дураг, — тобишь, в окружении десятка врагов, — я бы не смог…

— Иди и убей!..

Гнолл, мазнув по мне мёртвыми, остекленевшими глазами, упал на землю и рассыпался прахом, оставив после себя две единицы рваной ткани. Я за секунду подобрал добычу и, окинув затихшее поле боя взглядом, побрёл к остальным.

— «Поднял?»

— Поднял. — Кивнул Дураг, довольно улыбнувшись. — Двигаем к твоей Кузне?

— «Именно. Тут недалеко… наверное».

Я, убрав кинжал в инвентарь и вернув в костяные ладони лук, повёл плечами, будто бы разминаясь, после чего встал во главе походной колонны. Группа уже закончила собирать трофеи, и теперь от подземелья-испытания нас отделяли только двадцать-тридцать минут бега.

Мы готовились к этому полтора дня, со скрипом выделив восемь часов на отдых: после кач-марафона выдохлись абсолютно все даже несмотря на своё пробирочное состояние. Шутка ли — больше двадцати тысяч опыта только ради того, чтобы поднять пятнадцатый уровень… и получить те же самые три единицы параметров. Учитывая то, что все мы лелеяли надежду на эволюцию, её отсутствие нас порядком расстроило. Следующим «красивым» числом была двадцатка, а шестнадцатый уровень требовал пять тысяч опыта ровно. Учитывая то, что для перехода с десятого на одиннадцатый требовалось две тысячи, а с двенадцатого на тринадцатый — две с половиной, то дальше нам будет нужно набрать шесть-семь-восемь-девять тысяч опыта соответственно.

Нет, мы не устали поднимать уровни — просто у каждого нашёлся минус, который он хотел бы исправить. Мы с Яном не могли говорить, Дурага раздражало состояние его плоти, а Генриетта жаждала избавиться от искажения голоса. Вот и выходило, что все были раздражены…

И раздражение это было решено сбрасывать в рассчитанном на десяток семиуровневых игроков подземелье, которое, я надеюсь, ещё не успели найти и зачистить.

Спустя четверть часа мы вышли на широкое плато, посреди которого…

Шучу. Ни посреди, ни вокруг него ничего, кроме редких, здоровенных валунов, не было. Ни единого намёка на искомое подземелье.

— Разделяемся и начинаем искать? — Спросила Генриетта, зависшая на высоте трёх метров над землёй. — Что-то мне подсказывает, что вход спрятан в одном из камней.

— «Дай угадаю: отсутствие в округе хоть чего-то кроме камней?». — Отписался я, уже обходя по кругу ближайший к нам валун. — «А если серьезно — то похоже на правду. Ни единая душа не станет тут бродить, не зная, что тут есть подземелье».

— Поглядывайте по сторонам. Вряд ли карта существует в единственном экземпляре. — Дураг, положив ладонь на свою шею, хрустнул суставами. — Не тело, а развалюха, что б его…

Последнюю фразу зомби пробормотал себе под нос, но я её всё равно расслышал.

Камни, камни, камни…

Мы бродили вокруг них уже битый час, но результатов всё не было. Сотни, тысячи валунов остались позади, пока, наконец, Ян не наткнулся на искомое.

И вот теперь вся наша группа стояла перед пространственной трещиной, рассматривая несколько отличное от ожидаемого сообщение.

[Подземелье — Кузня. Рекомендуемый уровень: 10. Рекомендуемое количество игроков: 8].

— Мне кажется, или оно подросло? Рик? — Дураг покосился на меня.

Я же, в свою очередь, смотрел на сообщение карты, при помощи которой Система решила над нами поиздеваться.

[ Эволюция! Подземелье — Кузня. Рекомендуемый уровень: 10. Рекомендуемое количество игроков: 8].

— «Надпись изменилась. Возможно, ещё до того, как мы сюда пришли. Эволюция какая-то».

Если бы у скелета имелось в наличии лицо как таковое, то я бы сейчас выглядел нервно и напряжённо. Даже тот факт, что сам текст приобрёл синий, как у редких предметов, оттенок, нисколько не радовал: кто знает, какие аттракционы нам приготовило усилившееся подземелье?

Но сама механика, конечно, интересна. Непонятно, на что она опирается, — время, средний уровень игроков или что-то ещё, — но сама возможность роста подземелий очень и очень перспективна, ведь со временем даже совершенно бесполезное место может превратится во что-то крутое…

— Думаю, рискнуть стоит. — Произнес Дураг спустя десяток секунд всеобщего молчания. — Если будет совсем туго — повернём обратно…

— Ты не забыл, что комнаты на время прохождения закрываются? Так было как минимум с боссами. — Едко заметила Генриетта но, тем не менее, приложила ладонь к пространственной трещине. — Но попробовать стоит.

Миг — и она исчезла. Мы же, переглянувшись и почти синхронно пожав плечами, последовали за ней.

Кузня. Даже в первой комнате, являющейся, по своей сути, предбанником и местом для подготовки, был слышен треск, скрип и грохот неведомых механизмов. По каскадному потолку время от времени пробегали голубые линии, на краткий миг демонстрируя витиеватый узор, а у стен размеренно щёлкали словно бы специально сюда вынесенные шестерни, размеры которых варьировались от крошечных, с мизинец размером, до огромных, радиусом в мой рост. Сказать, что это внушало — значит не сказать ничего.