Евгений Нетт - Некрополь. Часть третья.

Звук скрипки впился в уши, лишив и меня, и Мастольфа всякой подвижности. И если копейщик просто упал пластом, то бесконтрольно падающего меня подхватил один из фантомов Самуэля, в этот раз появившийся без оружия.

- Слишком масштабно, тут лишние глаза. Обойдём город с другой стороны, а развлечётесь к вечеру. Рикон… - Я не мог вспомнить, чтобы называл ему или Мастольфу своё имя. - … не против провести с нами ещё какое-то время? Мне очень интересно из первых уст узнать как можно больше подробностей о вас, призванных, и ты пока – наиболее адекватный из всех, с кем мне довелось пообщаться. Взамен я подробнее проконсультирую тебя по призывам и даже составлю список литературы. Идёт?

Меня аккуратно поставили на ноги и вернули способность двигаться и говорить.

- Идёт. – Киваю решительно. – Но от толпы и правда следует избавиться…

От города на нас двигалась довольно-таки крупная группа игроков, среди которых наверняка затесалась группа ПК-шеров. Мастольфу и Самуэлю они, что понятно, на один зуб, но и мне умирать от случайного плевка не больно-то хотелось.

И потому я побежал так, как никогда прежде – лишь бы поспевать за изрядно ускорившимися знакомыми, с которыми можно было наладить взаимовыгодное общение.

Очень взаимовыгодное, надеюсь.

Захлопнувшаяся за спиною дверь приглушила всякие посторонние звуки, отчего я смог безо всякого труда расслышать далёкие шаги – магистр, отчего-то покинувший свой пост, бродил меж книжных полок, ведя за собой вереницу парящих в воздухе книг. Он заметил меня, прищурился и, чуть улыбнувшись, спросил:

- Как успехи, мой юный друг?

- Неплохо, магистр. Мне удалось найти одного опытного призывателя, который посоветовал мне ознакомиться вот с этим списком литературы. Скажите, такие книги сложно найти? – Я протянул подошедшему Дафоту листок, на котором аккуратным подчерком были выведены названия магических гримуаров и имена их создателей.

- М… Хм. – На осмысление всех тридцати пунктов магистру понадобилась минута, после чего он выдал свой вердикт. – Двадцать два тома – общедоступны, шесть - запрещены в большей части королевств, подчиненных фракциям Света, а ещё два разыскиваются и уничтожаются даже среди тёмных фракций, так как в них практикуются жертвоприношения и поглощение душ. Очень опасная и страшная магия, в своё время развратившая множество волевых чародеев, взявшихся за её изучение. Я не рекомендую тебе даже просто брать в руки копии этих книг до тех пор, пока ты не сравняешься по уровню знаний хотя бы со мной.

- Хотя бы с вами…? – На моём лице отразилась целая гамма эмоций. – Но почему порог настолько высок? Как магия вообще может повлиять на человека, её контролирующего?

Магистр вздохнул и махнул в сторону стойки, из которой уже вылезла привычная банкетка.

- Присядем. Разговор нас ждёт не быстрый, а в него тебе придётся вникать, если хочешь действительно что-то понять. – С этими словами старик занял своё место, а я – своё, на всякий случай проверив, включена ли запись. Если что-то не пойму, то смогу прослушать заново. – Понимаешь, юноша, чародей, создавая заклинания, вкладывает в него свою душу, волю и желание. И отклик, ответ он получает тоже. Не всегда этого отклика хватает для того, чтобы повлиять на мага. Но рано или поздно, в десятый, в сотый раз крупица зла, тьмы и ненависти, источаемой подобной магией, проникнет в твою душу, подготовив почву для следующей. В конечном итоге ты можешь измениться, даже не заметив этого.

- Тогда и условно светлые заклинания должны делать ровным счётом то же самое, верно? И какой-нибудь маг-целитель по время войны станет… - Я задумался над тем, кем же он всё-таки станет. - … святым?

- Не совсем так. В человеке… да и в любом другом разумном за редкими исключениями тёмного и злого намного больше, чем доброго и светлого. Разумные существа склонны к злу, и потому легче поддаются воздействию запретных заклинаний. – Магистр сложил руки перед собой. – Даже в норме общества разных рас поддерживаются за счёт норм морали и их активного навязывания ещё в детстве. Заметь: потенциально разумные расы вроде гоблинов, троллей или циклопов из-за отсутствия единого общества относятся к хаотично-злым, тобишь – их поведенческие нормы соответствуют таковым у животных, но при этом не управляются инстинктами, подавленными сознанием. Понимаешь?

- В какой-то мере. – Киваю согласно. – Но значит ли это, что предпочтения к использованию той или иной стихии тоже отражается на заклинателе?

- В отличии от разновидностей тьмы или света стихии сугубо нейтральны. Они не влияют на мага так, как это делают первозданные элементы. Но и россказни о том, что характер мага можно легко сопоставить с используемой им стихией имеют под собой достаточно прочную основу – расу во-первых, путь развития мага во-вторых. Скажем, захоти я стать экспертом в магии огня, а не пространства, то мне пришлось бы всячески взаимодействовать с огнём, привыкать к нему, прогоняя страх прочь. Ведь тот, кто боится своей стихии никогда не достигнет вершины. – Магистр замолчал на секунду. Морщины на его высоком лбу стали, казалось, ещё отчётливее, а подёрнутые мутноватой плёнкой карие глаза в эти мгновение смотрели уж точно не на меня. – Трудно на словах объяснить, что такое близость к стихии или элементу. Существуют люди, которые с самого рождения обладают наивысочайшим коэффициентом близости, но к десяти, двадцати или тридцати годам полностью лишаются этого дара. Занимаются они магией или нет – без разницы, какую-либо закономерность в этом магическая наука не выявила.

- Но дар богов, который получили все призванные души, позволяет узнать, какой элемент в моих руках будет сильнее, а какой будет меньше мне вредить…

- Я знаю об этом, но предрасположенность… Понимаешь, мой юный друг, я могу сказать тебе, какие примеси содержатся в озере, почерпнув воду с его поверхности, но это отнюдь не означает, что такие же показатели будут на глубине в пять, десять или все пятьдесят метров. Этот божественный дар, безусловно, полезен, но как ты рассчитаешь эти условные повреждения, случись тебе применить огненное торнадо? Это не один лишь огонь или воздух, это смесь двух стихий, которые непременно затянут третью – землю. А если я создам абсолютную пустоту прямо в центре такого заклинания? Что произойдёт с ним? Как опишет случившееся твой дар?

От слов магистра я на несколько секунд опешил. Он говорил правильные, понятные вещи максимально доступным языком… Но смотрел на вопрос со своей стороны. Со стороны мага, исконного жителя этого мира. Мага, ограниченного в своём знании. Чарль Дафота был бесконечно сильным человеком, но всё его знание о Системе – слова, сказанные игроками, с которыми ему удалось поговорить. А слово – оно многогранно, отчего далеко не всегда можно с первого раза понять, что именно имелось ввиду. Повреждения комбинированных заклинаний описывались как соотношение, скажем, семидесяти к тридцати, где семьдесят единиц наносил огонь, а тридцать – ветер. Разрушение заклинания… Оно, скорее всего, отразится в логах именно как разрушение, но это будет всего лишь отписка. Просто потому, что Система – не универсальный инструмент, у неё могут и должны быть дыры, затыкать которые игроку предстоит своими знаниями, умениями и силами. Как, например, сейчас делаю я, изучая магию в обход интерфейса.