Петр Волков - Сноходец [СИ]

Теперь главная часть спектакля — убеждение. По здравому размышлению решил, что рассказывать жителям деревни о том, что на них собираются напасть гоблины мне не хочется. Зачем метать бисер перед сами знаете кем? Пусть сами в это поверят и еще меня поуговаривают…

План был прост и состоял из двух частей. Сначала нашел место у речки, куда местные бабы регулярно ходят стирать белье, дождался когда мимо будет проходить парочка, да скастовал перед ними гоблина. Те в ор, и помчались к деревне только пятки засверкали. В деревне сразу началось какое то шевеление, из за плетня в разных местах стали появляться головы.

Внимание я привлек, теперь второй акт балета. Отошел к дороге, мне же надо откуда то появляться? Дополнил экипировку: наверх накинул волчью шкуру, щит повесил сзади. Получилось солидно. Наверное солидно, мне же не вино самому. В разных местах создал несколько иллюзий гоблинов в кустах и на краю леса, так чтобы их можно было увидеть со стороны деревни и, бегая между ними, где мечом, где молнией эти самые иллюзии охаживал.

Не знаю, видели ли что из моего спектакля жители, но когда я неспешно подошел к деревне, пара десятков крестьян стояли у частокола. Частокола… против коз тот частокол. И ворота одним чихом можно перешибить. Вот как они во фронтире живы до сих пор?

У ворот меня встретил вышедший вперед средних лет бородатый мужик, в простой, но добротной одежде.

— Здрав будь, воин! Испей кваску доброго — мне поднесли деревянную кружку с квасом объемом чуть ли ни с литр. Традиция, что ли? Отказываться не стал, выпил все, показал пустое дно и поблагодарил, пожелав здоровья и процветания жителям деревни. Народ переминался с ноги на ногу, перешептывался. Было видно, что всем не терпится узнать что там случилось в лесу, но и ударить в грязь лицом тоже было нельзя. Вот и стояли друг против друга, исполняя ритуал.

Кажется, я все сделал правильно, т. к. глаза поступивших меня мужиков и баб чуть подобрели, а мужик представился Гостомыслом, местным старостой. Я представился воином по имени Вук. После чего староста спросил волновавший всех вопрос:

— Скажи нам, воин Вук, что это там в лесу было?

— Гоблины, — коротко ответил я. Хотелось чуть подогреть их интерес, пусть вопросы задают.

— И много?

— Достаточно. Видел больше десятка, а сколько точно не знаю. Убил четверых. — И не соврал ведь, точно видел, и точно четверых убил.

— Думаю, поисковая партия тут была. Что хотели разведали, скоро основными силами придут. — И опять, ни слова лжи. Витиеватая правда сама складывалась во фразы, прямо как ведет кто. Бабы загалдели, мужики, переглядываясь между собой делали друг другу малопонятные знаки.

— А ну тихо, бабы! — Гостомысл трескотню явно не любил. — Мужики, чего делать будем? Мужики многозначительно чесали бороды и затылки, не спеша давать ответ на сложный вопрос.

— Бежать? — спросил плюгавый мужичок с задних рядов. Тут не выдержали бабы, и зашикали на него, а одна баба залепила леща. Послышались смешки, прерванные хмыканием старосты.

— Бежать не дело. Дома тут, поля только засеяли, скотина, — пробурчал здоровенный мужик с подпаленной бородой. Наверное, кузнец местный. — И помощь не придет. Одни мы. Значит, будем биться. Бабы опять попытались поднять галдеж, но привычно были прерваны старостой.

— Так ведь эта… не воины мы — выразил общее сомнение уже отметившийся плюгавый.

— Захочешь жить- станешь — ответил ему староста. — Значит так, мужики! Биться будем, а вот детей и баб надо спрятать. Гоблины могут нас и побить, а так, хоть кто-то в живых останется. Все! Бабы и дети собирайтесь! Берите скотину крупную, еды на два дня и идите в лес. Заимка знаете где. С вами пасечник пойдет- он ткнул пальцем в плюгавого. — Все равно толку от него..

Мужики, а вы берите топоры, вилы, или чего там у вас есть, и сюда. Будем думать как защищаться.

Народ начал понемногу расходиться, обсуждая свалившуюся на них напасть.

— А ты, воин, что делать собираешься? — староста, наконец, обернулся ко мне, и начал тот самый важный, ожидаемый мной разговор.

— Дальше пойду. Еды куплю, отдохну, может, часок, — ответил я смотря в сторону дороги, как бы продолжая свой путь и демонстрируя безразличие к проблемам деревни.

— А то, что гоблины в лесу — не боишься? — староста калач тертый, и показывать свой интерес первым не собирается.

— Чего их бояться? Гоблины они гоблины и есть. Ни оружия, ни брони. У меня меч острый железный, и самострел, и щит с кольчугой. Отобьюсь. А не отобьюсь — пожимаю выразительно плечами и смотрю в небо: — то такая судьба воина, в бою погибнуть. От нее не уйдешь.

— Может, поможешь? — староста сдается первым.

— А зачем? — дожимаю ситуацию.

— Мы заплатим, — все, он мой!!

— Сколько?

Тут староста замялся, и что то долго считал в голове, смешно при этом перебирая губами.

— Золотой.

— Не серьезно — на выдохе начинаю разворот в сторону дороги.

— Два!

Я разворачиваюсь обратно.

— Ты это сейчас с кем сейчас разговариваешь? — староста примерно одного со мной роста, но стараюсь смотреть на него сверху вниз, для чего даже чуть на носки приподнялся: — Что мне твои золотой или два? У меня меч в 15 раз дороже, а вся амуниция, так вообще, в 100. И ты мне предлагаешь рисковать жизнью ради этих грошей? Да я на ремонт только брони потом больше потрачу! — начинаю заводиться уже по настоящему.

Староста как то быстро сник:

— Нету у нас больше. Бедные мы. И детей пожалей, — начал давить на жалость.

— Детей говоришь? — а я уже завелся, и тема жалости не прошла. — А чего вы тут сами живете в лесу? Барон, которому вы за защиту платите, где?

— Нету барона больше. Погиб год назад, когда из леса нечисть полезла. Земля сейчас ничейная.

Опа, а это я удачно зашел. Теперь главное не спугнуть.

— И что, совсем у барона никого не осталось? Да не в жизнь не поверю что земля без хозяина остаться может! — я стал сбавлять обороты, переходя от раздражения в скептическому тону.

— Дочка у него. Только править она не может, защищать не может, потому, если по закону, прав на землю у нее нет. Она живет в замке барона с парой-тройкой слуг, что не ушли от нее, а дружина разбежалась, когда барона не стало. Никто на себя обузу брать не захотел.

— И что, любой может прийти и сказать — я барон?

— Сказать то может — со вздохом ответил староста, а вот доказать, не каждый — нужно эту землю защищать. Сначала 10 дней, чтобы владетелем признали, а потом год. Тогда звание закрепится. Сделать такое сможет не каждый. Баронство пограничное: набеги, войны, нечисть, разбойники. Это в империи сейчас тишина. А у нас хлопоты сплошные. Легче за себя только отвечать. Потому и хозяина уже почти год как нету, и деревни потихоньку вымирают. Где гоблины, где из леса нечисть лезет, где еще какая напасть. От всего барон защищать должен.