Park Saenal - Во всеоружии (Overgeared) Книга 17

– Думаю, я должен использовать все свои силы, – многозначительно произнёс Пиаро, после чего активировал Естественное Состояние. И в эту же секунду его усиленные параметры начали кардинально менять ситуацию.

Теперь уже Крюгелю приходилось изо всех сил отбивать неприятельские атаки, даже не думая о нападении. Скорость и мощь Пиаро, усиленные Естественным Состоянием, оказались слишком высокими, а потому Белый Мечник в считанные секунды лишился большей части своего Здоровья.

Однако это был ещё не конец.

– Супер-Чувствительность!

Истинная сила Крюгеля заключалась не в навыках и титулах. Он сам по себе обладал превосходными врождёнными способностями, а потому, когда была использована Супер-Чувствительность, Крюгель переродился в нечто совершенно новое.

И этого было достаточно, чтобы превзойти увеличенную скорость Пиаро и нанести ему смертельный удар.

Для самого же фермера это был по-настоящему незнакомый опыт. И вовсе не потому, что ему нанесли серьёзную рану. Пиаро всю свою жизнь провёл на поле боя, а потому привык получать раны.

Проблема была в его инстинктах. Они прямо-таки кричали, что продолжать сражение с этим противником – слишком опасно. Они уговаривали его закончить поединок.

«Ха. Мои собственные чувства просят меня сбежать?», – ухмыльнувшись, подумал фермер. А в следующее мгновенье его боевой дух достиг своего пика, и Пиаро активировал технику, которую ни разу не использовал против Грида.

– Свободное Земледелие, высший стиль!

«Это…!».

Благодаря Супер-Чувствительности Крюгель временно вошёл царство трансцендентности. А потому когда он осознал, какую опасность несёт этот самый высший стиль, он немедленно попробовал сбежать с поля боя.

Однако было уже слишком поздно.

– Измельчение!

Гру-бу-ду-ду-ду-дум!

Это была настоящая катастрофа. Что-то упало с неба и врезалось в землю, от чего затряслась не только тренировочная площадка, но и весь Рейдан.

– Измельчение!

В тот момент, когда Пиаро использовал свою высшую технику, раздался громоподобный звук, а земля просто-напросто затряслась.

Тем не менее, это явление вызвало не землетрясение и даже не гроза. Причиной тому было нечто огромное, падающее прямиком с неба.

Бу-жу-жу-жу-жух.

– …!

И Крюгель, невольно поднявший голову к небу, попросту потерял дар речи. Прямиком на него падала гигантская ступка, способная измельчить не только плоть любого живого существа, но и его разум.

Даже исходящего от неё давления было достаточно, чтобы кого-то убить.

***

А затем раздавившая Крюгеля ступка, размерами не уступающая полноценному дому, исчезла, словно её никогда и не было.

Хмурое небо прояснилось, а пребывающий в недоумении Белый Мечник с запозданием кое-что понял:

«Я потерпел фиаско».

Он проиграл, потому что Пиаро был 400-го уровня? Нет. Разница в уровнях всего лишь означала разницу в параметрах. Крюгель же проиграл своему противнику по всем статьям: и по силе, и по технике, и даже по искусству владения оружием.

«Это полное и бесповоротное поражение. Даже если мы сразимся ещё раз, результат будет тем же».

Нынешний Пиаро отличался от своего прошлого «я». Став легендарным фермером, он избавился от своих былых предубеждений и присущих ему недостатков.

«Он – стена, которую невозможно преодолеть».

Однако пал ли духом Крюгель после осознания этого факта? Естественно, нет.

«… Это лишь пока невозможно».

Люди восхваляли Крюгеля истинным гением. Они знали, что он с лёгкостью может преодолеть любые испытания и невзгоды.

Тем не менее, это было глубоким заблуждением.

Ни одному гению ничего легко не давалось. Вот и Крюгель привык сталкиваться с поражениями и неудачами. Однако каждое такое поражение заставляло его работать над собой ещё усерднее, чтобы однажды вернуться и превозмочь своего врага.

И этот случай был не исключением.

Пройдет некоторое время, и он сумеет покорить даже эту стену.

А затем черноволосый мужчина, под уничтоженной шляпой которого показалось израненное лицо, попросту рассмеялся.

– Ху… Ху-ха-ха… Ху-ха-ха-ха-ха!

Это был весёлый и звонкий смех, который мог поднять настроение любому, кто бы его услышал. Просто Крюгель был в восторге от спарринга, который позволил ему осознать свои недостатки, и не стеснялся выразить свои эмоции.

***

На краю тренировочной площадки, где спарринговались Пиаро с Крюгелем, стояла Руби с Лордом на руках. Тем не менее, даже зная об этом, Пиаро всё равно решился использовать свою самую убийственную технику. Почему? Да потому что он полностью доверял Асмофелю.

Гру-ду-ду-ду…!

И вот, в тот самый момент, когда на Крюгеля обрушилась гигантская ступка…

– Ху!

Асмофель спас Руби и Лорда, создав защитный барьер и прикрыв их своим собственным телом. Благодаря этому девушку и ребёнка не повредила ни одна песчинка, не говоря уже о волнах разрушительной энергии.

– С-спасибо, – выразила свою благодарность Святая, в то время как Лорд громко прокричал:

– Абу-у-у-у!

– Даже если этот мир будет погибать, я всё равно защищу вас обоих, – уверенным тоном произнёс Асмофель. И эта преданность тронула сердце Руби.

Тем временем ребёнок, не проявив к Асмофелю никакого интереса, каким-то образом вырвался из рук своей тёти и начал двигаться к центру тренировочной площадки!

Мало того, что ребёнок проявил недюжинную силу, так он ещё и полз с такой скоростью, которая была совершенно нехарактерна для новорожденных детей.

И вот, переводящий дыхание Пиаро внезапно увидел, как к нему ползёт сын герцога Грида.

– О, молодой господин…! Неужели ты признал мои навыки?

Пиаро обладал крайне проницательным взглядом, а потому едва ли не первым заметил гениальность Лорда. Итак, именно поэтому он ничуть не удивился подобному поведению юного мальчика.

– Как и следовало ожидать от молодого господина.

Он понял силу Пиаро и явно хотел, чтобы тот стал его наставником! Он готов был стать его лучшим учеником и днями напролёт работать в поле!

И вот, когда Пиаро был преисполнен ожиданий, Лорд ненадолго остановился возле фермера, а затем попросту пополз дальше.

– …

Фьу-у-у-у…

Слушая звук дующего ветра, Пиаро чувствовал такую пристыженность, какую ещё не испытывал никогда в жизни.

А затем ползущего Лорда увидел сидящий чуть поодаль Крюгель. И он был так смущён тем, что мальчик полз прямо нему, что даже не осмелился ничего сказать.

– Абу! Абу-у-у-у! Бу-у-у-у!

– …

Крюгель не мог понять язык новорожденного ребенка, однако смысл этих звуков он всё же смутно понял. В голубых и светящихся, словно драгоценности, глазах читалась искренняя зависть.