Иван Магазинников - Граф [СИ]

— Почему?

— Да потому! Чтобы драться, я не учу названия приемов и не рассказываю противнику, как я буду его убивать. Я оттачиваю навыки владения оружием, повышаю параметры и прокачиваю конкретные атакующие или защитные умения. Иногда для победы даже одного приема хватает, если я владею им в совершенстве и правильно подобрал билд! Теперь понятно?

Шардон задумался и, наконец, ответил:

— Важны не сами стихи, а навыки и параметры поэта?

— Именно! Тебе приходилось когда-нибудь торговать? От чего зависит цена на один и тот же товар у разных продавцов?

— Параметр Харизма. Умения «Красноречие», «Торговля», «Дизайн» — это основные факторы. Еще существенно влияет уровень персональной репутации покупателя с этим персонажем.

— Ну так вот, поэты — это те же торговцы, только «продают» они стихи, а не товар.

— Возможно, что ты прав. В списке моих умений есть «Стихосложение», а также можно получить талант «Чувство ритма», который повышает эффективность ряда навыков, включая составление стихов, песен, танцы и занятие сексом.

— И Харизму подкачать тебе не помешало бы, — добавил бессмертный.

— На кой оно командиру-то? И так уже харя ни в один шлем не влезает! — недовольно пробурчал Угрюмый, но не слишком громко.

— Нет, — решительно заявил Шардон.

— Что «нет»?

— Очки параметров и умений слишком ценны, чтобы тратить их на создание билда, который бесполезен для намеченных мною целей.

— И что же это за цели?

— В ближайшей перспективе я планирую стать герцогом.

— И в чем проблема? Охота, танцы, стихи и секс — этим они и занимаются каждый день, как я понимаю. Ну и иногда орут на тех, кто отвечает за бардак в принадлежащих им владениях. Или просто вешают их. Или сперва орут, а потом вешают. А ты будешь орать на своих наместников в рифму — в чем проблема-то?

— У господина графа нет наместников. Мы у него — министры! — важно надулся Угрюмый, — И не тебе советы раздавать, как его светлости на нас орать надобно.

— Вряд ли Императору понадобится искусство стихосложения, и найдется время на праздные танцы, — покачал головой Шардон.

— Погоди, но ты же только что сказал, что метишь в герцоги?.. Гхм. Ого! А ведь Зеленкин оказался прав — ты действительно очень необычный… персонаж. Это правда, что когда-то ты был простым трактирщиком?

— Да.

— Так вот почему у тебя указан «Торговец» базовым классом?

— Именно.

Их беседу прервал громкий радостный голос, раздавшийся где-то в глубинах библиотеки:

— А вот и мы! Слушай, Шардон, что вы забыли в этом лабиринте? Я думал, мы встретимся в гостинице…

Из-за стеллажей с книгами показался Тактикус, за которым шел незнакомый «непись», а замыкали это шествие Корвин и Рианна.

— Привет, Шардончик! — девушка обняла «непися», — Мы тут узнали, что ты будешь в поэтической дуэли участвовать, и просто не могли пропустить такое событие.

— Ага, никак не могли, — утвердительно кивнул эльф и с подозрением посмотрел на Максимуса, — А ты еще кто такой?

— Телохранитель и союзник. Разве Зеленкин про нас не рассказывал? Я с парой приятелей — будущая дуэльная академка вашего клана.

— Алекс и компания? Помню, был про вас такой разговор. Рад встретиться лично.

— Кто это с вами? — обратил внимание прибывшего с друзьями «непися» Шардон.

— Знакомьтесь. Господин Пумперкилль, личный писарь герцога Шарманьяка. Его доверенное лицо, архивариус и каллиграф. Именно он записывает гениальные творения нашего великого поэта.

— Исключительно под диктовку, — поспешно добавил «непись», — Ну, так где книга, которую я должен скопировать?

Тактикус > Шардон: Мы его якобы наняли для того, чтобы переписать старинную книгу.

Шардон > Тактикус: Но я ведь просил найти информатора?

Тактикус > Шардон: Поверь — лучше него никто не знает о грязных делишках герцога!

Шардон > Тактикус: Мне не нужны его грязные дела. Мне нужны секреты его побед в поэтических поединках.

— Послушай, господин писарь. А твой хозяин действительно так хорош в поэзии? — тут же задал вопрос в лоб Тактикус.

— Он не проиграл еще ни одного поединка! — важно надулся Пумперкилль.

— Наверное, у него есть какой-то секрет? Не может же он настолько быть хорош!

— Просто мой господин — прекрасный поэт. Один из лучших импровизаторов, должен заметить. Да вы и сами посмотрите — вон те два шкафа забиты именно его стихами.

— Ха! Да просто он в противники себе выбирает тех, кто даже к слову «рифма» не может рифму подобрать! — перебила его Рианна, подзадоривая.

— А вы можете? Вот так сходу? — улыбнулся писарь.

— Я? Да запросто! Рифма, рифма, рифма… Рифма — ритма!

— Нет такого слова «ритма».

— Как это нет? Это же «ритм», только в родительном падеже.

— Слово «ритм» не рифмуется со словом «рифма».

— Но… — девушка махнула рукой, поняв, что спорить с «неписем» бессмысленно.

— Вернемся к секретам твоего хозяина. Нам очень интересно знать, как он ухитряется всех побеждать. Что ты хочешь за эту информацию? — вмешался Тактикус.

— Я так понимаю, если вас не устроит названная мной сумма, то на кон встанет моя жизнь? Что ж, не вы первые, не вы последние.

— Для простой шестерки ты какой-то уж больно ты борзый пацанчик, — припомнил свое криминальное прошлое министр обороны.

— Так ведь я и не простая шестерка, а доверенное лицо и помощник его сиятельства.

— Пятьдесят тысяч, — озвучил сумму Шардон.

Пумперкилль скривился и многозначительно потер кончиками пальцами: «маловато, добавь еще».

— Извини, это все, что я могу предложить. Ну и, как ты сам говорил, твоя жизнь в придачу.

— Эх ты, ну вот чего тебе дома не сиделось, а, морда ты провинциальная? Сидел бы в своем разваливающемся замке, любил бы служанок сисястых по темным углам да давился кислым вином — так нет же, не сидится им… Понаехали тут со всех захолустий Империи: кто в торговлю лезет, кто в политику, кто в поэзию, а кто под юбки замужних шлюховатых маркизок да графинь… Да еще и всякую шваль с собой тащат: то урок сиделых, то эльфов красножопых… — при этом писарь многозначительно посмотрел сперва на Угрюмого, а потом на Корвина с Рианной.

Повздыхав и поохав, он, наконец, протянул вперед руку:

— Плату вперед!

— Нет, — твердо ответил граф, — А то знаем мы таких ушлых. Я тебе деньги, а ты портальным свитком р-р-раз — у умагичишь назад к своему герцогу.

С этими словами он демонстративно подбросил на руке увесистый кошель и положил его на стол между собой и Пумперкиллем. Впервые за все время в герцогского служки появилось что-то, отдаленно похожее на уважение:

— Ишь ты, соображаешь… А впрочем, секрета тут никакого и нет. Мой господин — гений не только рифмованного слова и меткого афоризма, но и мерзких пасквилей с унизительными памфлетами. Он мастерски очерняет своих оппонентов, нанося точные удары по их слабым местам и подрывая репутацию даже самых невинных и добродеятельных господ…