Вадим Сагайдачный - Иная реальность

– Тимошка! Тимошка! Беги сюда, окаянный! – закричал около церкви старик, смотря на меня.

Я застыл в непонимании, посчитав, что он обращается ко мне. Мысли закрутились в попытке переварить происходящее, но тут же раздался звонкий детский крик откуда-то сзади:

– Да бегу, бегу деда!

Не успел я обернуться, как босоногий сорванец в большом не по возрасту надетом картузе пробежал сквозь меня, придерживая козырек то и дело спадавший ему на лицо.

Люди вереницей шли со стороны деревни к церкви и дальше терялись внутри. Она смотрелось совсем новой. Бревна светлые и еще не потемнели от времени. Даже деревянный настил крыш еще не состарился. Кресты над церковью и колокольней простые – две палки и все. На месте, где была могила, около которой я стоял, росла высокая трава. Также преобразилось и кладбище. Теперь на всех могилах были ровненькие холмики, на которых росли яркие разноцветные цветы. Над ними возвышались деревянные кресты.

Мысленно я спросил у перстня, когда это было?

«Лето 1896 года»

Я запросил перстень показать похороны человека, лежащего в могиле, вскрытой Алексеем. Все вокруг стало меняться, становиться серым. Трава и зеленая листва на деревьях исчезли. Кое-где появилась грязные снежные шапки. Сильно зашумел ветер, с завыванием. По серому небу полетели темные тучи. По-видимому, я очутился посреди поздней осени или ранней весны.

Скорее от вида этой картинки, чем от реального ощущения, мне стало холодно. Я прямо весь съежился. Рядом со мной двое крестьян в рубахах рыли могилу. Им было жарко. От сгорбленных спин вздымался пар. Со стороны деревни к нам шла толпа. Четверо крепких мужчин с окладистыми бородами несли гроб. Следом за ними, похоже, шла вся деревня. Пройдя мимо церкви и не остановившись, они сразу направились к могиле. Батюшка в темной рясе стоял около колокольни, смотрел им в след и крестился.

Я немного посторонился, когда покойника пронесли мимо меня. Гроб положили на землю подле могилы. Народ стал обступать его вокруг плотным кольцом. Мужчины принялись снимать головные уборы. Я стоял и смотрел на все это, словно бестелесный незримый дух, заброшенный к ним из далекого будущего. Не удержавшись, я подошел к гробу и посмотрел на покойника. Темно-русый мужчина роста выше среднего с небольшой бородой был без единой сединки. Так же, как и в настоящем, он был одет в черный костюм, из-под которого выглядывала белоснежная рубашка с вышитым воротом и сапоги. Его руки были скрещены на животе, а на пальце красовался теперь уже мой перстень.

– Сколько ж было-то Демьяну? – спросила какая-то женщина.

– Да кто его знает… Пять десятков наверняка было, – отозвалась другая. – Жалко, дар свой никому не успел передать.

– Столько всем помогал… И здоровье поправить, и советом. Как же будем-то без него?.. – раздался чей-то бас.

Тут с разных сторон послышались голоса:

– Как же он так? Всем помогал, а сам раз и помер. И не болел же!

– Он же хотел еще школу построить… Вон и лес заготовил на свои деньги. Говорил, весной начнет строить и помер…

– И мне сказал накануне, чтобы завтра мать привела справиться с ее хворью, а сам помер…

– Да-да, вечером в полном здравии был, а на утро Прасковья нашла его дома… Так ведь как знал! И в баню ночью сходил, и оделся вот так, во все новое, лег и помер…

– Ох, не к добру он ушел… Как бы чего не вышло… Помните, он говорил, что грядут страшные времена?..

– Да не каркай ты! Еще накликаешь чего!.. Демьян был, конечно, прозорливым, но будем надеяться, все обойдется…

– Ну, все, будет вам причитать. Подходим, прощаемся. Нужно хоронить, – скомандовал властным басом тучный седовласый мужчина и тем заставил толпу покончить с разговорами.

Послышался плач. Люди стали подходить к покойному, а я отошел и снова встал в стороне. Как-то неприятно, когда народ сквозь тебя ходит. Но тут же спохватившись, я кинулся обратно к гробу и принялся мысленно запрашивать у перстня информацию о покойном.

«Недопустимая функция»

Как только все попрощались с покойным, крышку гроба закрыли, и стали на веревках его опускать в могилу. Мысленно я дал команду перстню выйти из режима просмотра. Все вокруг мигом сменилось. Я стоял и смотрел на его теперешнюю могилу.

Новая открытая возможность использования перстня стала поистине важным открытием, но, тем не менее, не выявляла нужных сведений о покойном. С другой стороны, я хотя бы узнал, что его звали Демьяном, и что он посвятил жизнь помощи людям. Раз его пришла провожать в последний путь вся деревня, то видно был неплохим человеком и всем помогал. Несмотря на это отпевать в церковь его не понесли, схоронили за кладбищем вдалеке от всех, как какое-то чумное отродье.

Несмотря на скупость информации, фактов было предостаточно, чтобы однозначно трактовать его смерть как собственноручное умерщвление. Иначе у него был бы забран перстень. Напоследок я запросил дату похорон Демьяна.

«9 ноября 1917 года»

Странная дата для смерти. Будто Демьян на следующий день после революции увидел, что страна свернула на новый кровавый путь. Может быть, сидя здесь, в глубинке, он как-то пытался изменить ход истории, а когда это у него не получилось, решил уйти в небытие. Возможно, в играх с предсказаниями будущего я что-то не так понимаю, и все-таки грядущее можно предугадывать или хотя бы понять примерный дальнейшей ход истории человечества.

Вновь слишком много вопросов без ответов, отчего мне захотелось поесть. Достав заготовленные бутерброды, я принялся их доедать, запивая остывшим чаем из термоса. Хорошо, что я взял с собой тушенку. Как раз хватит на вечер и на утро, а в обед, если не появятся «черные копатели», поеду домой. Лишь бы ночью дождь не пошел. Не хотелось здесь застревать надолго.

В стремлении проверить прогноз погоды, я достал телефон и к своей печали обнаружил отсутствие связи. Ну, что ты будешь делать, даже сотни километров от города не отъехал, а связи уже нет. На кой черт только эти спутники запускаются? Только над городами, что ли они летают, обеспечивая связью и интернетом… Хорошо хоть распечатку карт сделал.

Сидеть у могилы и тупить от безделья мне откровенно не хотелось. Поймал себя на мысли, что перемещение во времени стало для меня как наркотиком. Хотелось вновь повторить погружение в прошлое. Покончив с едой и перекурив, я снова запросил у перстня прошлое, когда Демьян в деревне только поселился. Дабы не ежиться от холода я пожелал видеть лето, выбрав не слишком жаркий июнь.

Как и прежде, все стало меняться и преображаться. Оказалось, что прежний лес был совершенно другим. Вокруг стояли огромные старые исполины, а сама деревня была заметно больше. Стояло множество всяческих деревянных построек. Не сдерживая себя, я направился прямым ходом в деревню. Пройдя мимо церкви, я дальше направился по утрамбованной ходоками дороге вдоль речки, с интересом рассматривая все вокруг. По улице бегала ребятня, гоняя кур и мелкий скот, в речке плескались домашние утки, а берег ощипывали напыщенные, важные гуси.