Денис Деев - Я – другой 3

Ласка заявилась через полчаса, как раз к тому моменту, когда от барашка осталась ровно половина, а Гвоздь не то чтобы встать и поприветствовать девушку, дышать мог только через раз из-за плотно набитого брюха. Девушка выкатилась на контрольную полосу, грозно размахивая пистолетами, а над ее плечом парил ощетинившийся стволами «Лунь».

– Эй! Мы здесь! Да уберите ты оружие. Знакомься – Паблик, – представил Ласке своего нового друга Гвоздев, – вот такой мужик! Мясо готовит – пальцы обглодаешь.

Пабло поднялся из-за стола и поклонился, сняв свою ковбойскую шляпу.

– Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис и Пикассо. К вашим услугам, сеньорита.

– Паблик, доставай третий стакан.

Пабло выудил из кожаного футляра требуемое.

– Присаживайтесь, порфавор.

Но Ласка за стол садиться и не подумала.

– Я не пью, – не смотря на всю учтивость Пабло, из глаз девушки продолжали сыпаться искры гнева, – алкоголь это гадость, которая разрушает тело!

– Вот кто бы говорил, а? – попытался урезонить девушку Гвоздь, – у самой в тушке чего только не понапихано, а она за тело переживает. Выпей, не ломайся. Текила высший класс!

– Хам! – Ласка задрожала от злости, – скотина пьяная.

– Я скотина трезвая. Не хочешь – не пей. Иди, прогуляйся и взрослым не мешай, – Гвоздь повернулся к Пабло, – так как, говоришь, прибыль делить будем?

– Прибыль? Какую прибыль? На складе товар остался? – мигом забыв про прошлые обиды, спросила Ласка.

– Я тебе говорю – Пабло мужик тертый, он нас срисовал, как только мы высадились. Он моды из Китая возит в Латинскую Америку. Там на них лютый дефицит, потому как развал еще похуже, чем у нас творится. У него ангар был, кстати, под крышу заставлен.

– А теперь? – упавшим голосом спросила девушка.

– А теперь пусто.

– Ты смотрел?

– Зачем? Я Пабло на слово верю. Но ты если хочешь – сходи, погляди.

Ласка было дернулась с места, но Гвоздь тут же добавил:

– Только это будет невежливо. По отношению к хозяину.

Девушка уселась обратно и приуныла.

– Не вешай нос. Даже хорошо, что так получилось. Грабанули бы мы Пабло один раз и все. Но одноразовый куш, это для мелкой уголовницы хорошо. А мы теперь кто?

– Нищие, – буркнула Ласка.

– Мы теперь – организация. И постоянный доход для нас важнее. Стабильность это ключ к успеху. И Пабло нам эту стабильность и предлагает.

Ласка перевела взгляд на Пабло.

– Ком пэрмисо, я расскажу вам нашу идею, сеньорита, – сказал тот и плеснул в стакан Ласки немного текилы.

– Давай уж, – сказала та, берясь за стакан.

Глава 17

– А где вы берете муть? – раз в двадцатый задавал один и тот же вопрос Пабло.

– Паблик – это не важно. Твоя задача в чем состоит? Взял у нас товар, увез к себе в Бразилию…

– В Мексику, – поправил Гвоздя тот.

– Да хоть в Буркина-Фасо. Сколько доз сможешь забирать каждый месяц?

Пабло долго не думал.

– Миллион, – и глядя на вытянувшееся лицо Гвоздева добавил, – амиго Андрей, муть это даже не хлеб. Ты можешь не покушать, но попробуй, пропусти прием мути и дьявол запляшет по венам, выворачивая тебя на изнанку. У моих родителей было шесть детей и трое из них умерли от недостатка мути. Мексика съест миллион доз и не подавится.

– Я не понимаю… зачем детям ставить моды, если потом их невозможно обеспечить мутью?!

– В Мексике работает госпрограмма по поголовной установке всем детям. Мы, амиго, страна рабочих рук. А кому нужны рабочие руки не улучшенные модами? Первое сердце ставят всем малышам, а дальше крутись как хочешь.

– Нехилая мотивация, чтобы крутиться, – согласился с мексиканцем Гвоздев, – а мы еще в мое время на поголовную вакцинацию жаловались.

– В твое время? – спросил Пабло, не поняв, о чем говорит Гвоздь.

–Забудь, – Гвоздев не собирался посвящать Пабло в детали своего появления на Земле, – Миллион, говоришь? Столько сразу мы поставить не готовы…

– Ничего. Бизнес надо разворачивать не спеша. Да, сеньорита?

Ласка, услышав волшебное слово «миллион», преданно закивала. «Миллион» вообще действует на людей магически. Будь это миллион бонов или миллион правых тапочек.

– Да-да. А у вас еще есть эта вкусная зеленая штука?

– Конечно, сеньорита, – Пабло вытащил из под стола приятно позвякивающий ящик и выудил из него очередную бутылку текилы. Из указательного пальца мексиканца выехал тонкий блестящий стержень. Стержень за секунду раскалился добела и Пабло срезал горлышко бутылки, – простите, не люблю возиться с пробками.

Пабло налил порцию текилы в протянутый Лаской стакан.

– Я смогу забирать у вас муть по цене в тридцать процентов от ее рыночной стоимости. Треть идет мне, еще треть я перечисляю в фонд мексиканских сирот.

– Достойное применение деньгам, – Гвоздь не стал оспаривать предложенную Пабло долю. В конце концов, речь идет о таком опте, который Мефодий мог еще и не потянуть в производстве.

– А какое замечательное прикрытие, – рассмеялся Пабло, – транспорт фонда ходит по всему миру, собирая гуманитарные грузы. И в них редко кто заглядывает для проверки. Вам надо будет доставить муть до Гданьска, сможете?

– В Польшу? Попробуем, – Гвоздь вспомнил, про огромные законсервированные «Бегемоты». Шершень точно будет не против пристроить их для зашибания мегаприбыли. Еще один огромный плюс – им не надо будет светить свою базу перед Пабло.

– Когда вы появились на моем острове и начали беспокоить моих птичек, я хотел вас уничтожить. Но чем больше я за вами наблюдал, тем больше вы нравились! Клянусь своей шляпой, такой смелый кабальеро и отважная сеньорита, достойны того, чтобы с вами попробовать подружиться. Перед тем как убить.

– Да лааадно убить, разогнали мы всех твоих пташек одной левой, – панибратски похлопала Пабло по плечу порядком захмелевшая Ласка.

– Поверьте, сеньорита, такая возможность у меня была, – мексиканец громко и переливчато свистнул.

В ответ на свист в ангаре что-то заворочалось. Ласка непроизвольно потянулась за оружием и даже внешне невозмутимый Гвоздь размышлял как бы запрыгнуть в своих доспех. Ворота ангара открылись от мощного удара и, лязгая металлом, из них вышло настоящее чудовище.

– Дракон! – испуганно взвизгнула Ласка, – птеродактиль!

– Орнитохейрус, – поправил ее Пабло, – вернее его реконструкция.

Жуть, выползшая из ангара, передвигалась на четырех стальных металлических лапах очень сложной конструкции, между которыми болталась матовая перепонка. Распрями робот лапы и эта перепонка станет крыльями, размах которых был бы метров под десять-двенадцать. На спине у механического птеродактиля крепились два реактивных двигателя, на груди болталась пусковая установка для ракет, а на лапах-крыльях сразу четыре излучателя. Тварь доползла до стола и протянула клюв к Пабло. Мексиканец нежно погладил эти два метра заточенной до бритвенной остроты стали.