Кирилл Смородин - Охота

– При помощи цифромагии, мой дорогой друг, – по голосу чувствовалось, что ведьма улыбается. – Созданный тобой гибрид, обретший жизнь в реальности благодаря моей силе, предназначен специально для этой охоты. Впрочем, сейчас ты сам все увидишь, пока начинать, пока наш грандиозный улов не подплыл ближе, чем нужно.

Она договорила, и спустя пару мгновений нарвал, подчиняясь ее магии, медленно повернулся к мегалодону увенчанной витым рогом головой. Матвей словно окаменел: больше всего происходящее было похоже на то, что ведьма решила устроить битву подводных чудовищ. А значит, сейчас здесь начнется настоящий ад, и Климов окажется в его эпицентре…

– Ты, как всегда, предполагаешь худшее, – с укором произнесла ведьма. – Никакой схватки монстров не будет. Я неспроста велела тебе добыть щупальца Императорского Осьминога и глаза Огнеглазой Мурены и приживить все это к нарвалу. И первое, и второе обладают уникальными свойствами, поэтому они помогут нам взять мегалодона без боя.

Нарвал вновь повернул голову – так, чтобы видеть акулу-исполина одним глазом. И спустя мгновение око босса из «МонстерКрафт» загорелось красным, а мегалодон вздрогнул и замер в каких-то десяти метрах от кабины.

– Прекрасно. Как ты помнишь, Огнеглазая Мурена обладала гипнотической магией. Ты, вместе с ее глазами, передал этот дар Единорогу, а я многократно усилила его, когда цифровая сущность нарвала обрела плоть в реальном мире. Мегалодон уже попал под действие чар. Еще немного времени – и он станет абсолютно не опасным.

Матвей видел, что пересаженный Единорогу глаз Мурены продолжает светиться. Исполинская акула сохраняла неподвижность, чуть приоткрыв пасть, усеянную жуткими треугольниками зубов. На серо-белой морде Климов разглядел несколько длинных шрамов. Оставить такие отметины могли лишь не менее огромные, сильные и опасные создания.

– Что же, думаю, достаточно, – произнесла ведьма спустя пару минут, и Брульгром тут же замолчал. Он выпрямился, стоя на коленях, покачнулся и не без труда вскарабкался на пуф.

«Контроль над мегалодоном вымотал его», – понял Матвей, чувствуя, что нарвал вновь начинает шевелиться.

Гипнотический «подарок» Огнеглазой Мурены больше не светился, и Единорог поплыл к гигантской рыбе, погруженной в магический транс. Вскоре он завис над ней, развернулся голова к голове и опутал мегалодона щупальцами.

– Я немного усовершенствовала твой трофей, – сказала ведьма. – Присоски выделяют парализующий яд, и тот впитывается в тело нашей акулы. Все же я никогда прежде не охотилась на таких исполинов, так что осторожность не будет лишней. Однако все идет даже лучше, чем я предполагала. Мы можем всплывать.

Матвей почувствовал, что нарвал направился к поверхности, и облегченно выдохнул. Мегалодон сейчас находился под Единорогом, со своего места Климов видел лишь его бок и грудной плавник, по которому можно было легко пройти несколько шагов. Доисторический хищник оказался гораздо крупнее, чем извлеченное из игры существо пятнадцатиметровой длины.

«Насколько же он огромен?..» – Матвей нахмурился, пытаясь прикинуть размеры гигантской акулы.

– Нам достался довольно крупный экземпляр, – ответила на его мысли ведьма. – Его длина – двадцать два метра, вес – без малого шестьдесят тонн, а возраст – сорок семь лет.

В играх Матвею приходилось иметь дело и с гораздо более крупными существами. Однако осознать, что рыба таких размеров существует в реальности, было очень тяжело – несмотря на то, что она находилась лишь немногим дальше, чем на расстоянии вытянутой руки.

Он подумал, насколько невероятно происходящее смотрится со стороны. Огромный нарвал, покрытый костяной броней, с неестественно большими алыми глазами и кабиной на спине, в которой сидели трое, оплетал щупальцами доисторическую акулу чудовищных размеров и вместе с ней медленно поднимался к поверхности в окружении амфибий-светляков. Это могло быть сценой из фильма или игры, сном, но никак не частью реальной жизни.

– В реальной жизни случаются и куда более невероятные события, – вмешалась в его размышления ведьма. – То, что нам предстоит в конце – как раз из их числа, а сегодняшнее приключение лишь разминка. Хотя и она стала серьезным шагом вперед.

Вокруг было уже не так темно, и жуки-жабы погасили свечение своих брюшков. До поверхности оставалось недалеко, однако, по ощущениям Климова, на каждый метр вверх приходилось не меньше десяти секунд.

– Так и есть, – подтвердила ведьма. – Мне, как и тебе, хочется поскорее вернуться под солнце. Когда дело почти сделано, нетерпение начинает терзать намного сильнее, чем в начале или даже на полпути. Это совершенно естественно.

Матвею не хотелось отвечать. Сонливость накатила с новой силой, веки словно стали свинцовыми, а мысли начали путаться.

Когда Единорог со своей невероятной ношей, наконец, показался на поверхности, Климов уже спал. И его сон не был потревожен даже очередным проходом сквозь портал.

Проснувшись, Матвей обнаружил, что лежит – в палате, поверх одеяла. На столе рядом стояла тарелка с кашей и хлебом и кружка воды. В дверях чуть покачивалась Зоя-Шишка, серолицая воспитательница-мертвячка. Увидев, что Климов больше не спит, она указала на еду, мерзко булькнув горлом, а затем неуклюже развернулась и вышла. Лишь тогда Матвей сел на кровати и сразу принялся за еду. После всего пережитого его мучил страшный голод.

Позавтракав, он встал. Подошел к зависшему в воздухе Эрнесту, погладил по серебристому боку. Из коридора донеслись шаги, и вскоре в дверях показался Мирон. Уродец, как обычно, побуравил Матвея злобным взглядом и лишь после этого заговорил:

– Ну и горазд же ты дрыхнуть. Почти два дня валялся. Давай за мной, хозяйка ждет.

Перевертыш привел Климова в подвал, к открытому проходу в подземную лабораторию.

– Понравилась рыбалка-то? – с усмешкой спросил он, прежде чем начать спуск по ступеням. – Улов вы, конечно, знатный приволокли, тут ничего не скажешь.

На этот раз путь вниз прошел легко. Либо после ловли мегалодона узкая лестница без перил и высота больше не казались Матвею испытанием, либо он попросту привык. Как бы там ни было, вскоре он подошел к ведьме – та стояла возле аквариума, в котором, оплетенная десятками шлангов и катетеров, проткнутая сотней иголок разной длины и толщины, питаемая магическими эликсирами и зельями из множества колб покачивалась в бурлящей воде гигантская доисторическая акула.

Сейчас она казалась Матвею еще крупнее и опаснее. Огромный черный глаз закатился, пасть была открыта, широкие темные полосы жаберных щелей беспрестанно двигались. Плавники, что спинной, что грудные, представлялись остро отточенными клинками, без труда прорезавшими толщу воды, а хвост мог одним движением разрушить любую преграду – в том числе и прозрачную стену аквариума. Вытянутое серо-белое тело буквально излучало то, чему Климов мог подобрать единственное определение: первобытная мощь. От осознания, что еще совсем недавно он видел этого монстра свободным от магического плена ведьмы, когда тот мог одним броском оборвать его жизнь, Климова передернуло, а по спине пробежала волна холода.