Александр Волков - Ринкар. Симбиоз [СИ]

Он попытался представить себе её образ. Яркая брюнетка… Нет, яркая блондинка, с большими и добрыми голубыми глазами. Желая проверить свою гипотезу, Ал, с большим усилием открыл глаза.

Спустя миг, яркий мир стал обретать чёткие очертания, и заполняться красками. Ал уловил медицинский запах, который можно было учуять в любой клинике. Он увидел белоснежные стены больничной палаты.

Девушка в белом халате взволнованно смотрела на Ала, и улыбнулась.

— Я же сказала, ну не открывайте глаза. Больно будет!

— Ради твоего номера всё, что угодно, — сказал Ал, подумав первое, что пришло в голову, и тут же прикусил язык, зажмурившись, и наказывая себя за глупость.

Девушка захихикала, то ли от умиления, то ли от того, насколько Ал нелепо звучал и выглядел. Его догадки по поводу её внешности почти подтвердились. Он лишь ошибся с размером глаз. Они были не большие, но очень добрые, выразительные, и голубые. Длинные, прямые волосы опускались ниже плеч. «Случайно» Ал зацепил бюст девушки взглядом, и оценил что, не смотря на закрытую одежду, было видно — грудь довольно большая.

Так же он разглядел бейдж, на котором было написано: «Ваша медсестра: Мария».

Мария. Маша. Мариша. Алу это имя показалось очень красивым, и родным, потому что в России, на его родине, многих девушек звали Мария. Ему даже подумалось, что может, Мария из России? Чтобы завязать разговор, он решил спросить:

— Мария, а вы не из России случайно?

Мария улыбнулась, показав стройный рад белых зубов.

— Нет, мистер Можаев…

— … Просто Ал, пожалуйста.

— Да, извините, Ал. Я из Лос-Анджелеса. В России никогда не бывала, но хотелось бы побывать.

Попытка сделать комплимент стране, в которой Ал раньше жил, умилила его. Он ни капли не был патриотом, — иначе, зачем ему было уезжать? — но родину всё равно любил. Не в формате ура-патриотизма, не восхваляя правительство, до которого ему-то и дела не было. Они там, наверху, решали вопросы, на которые Ал лично никак не мог повлиять. Ему было важно, что у него в холодильнике, и как он лично живёт, потому, на всё, что вне сферы его влияния, он редко обращал внимание.

Он любил именно родину. Земли, на которых жил, и в особенности, цветущие летние леса и деревеньки. Суета большого города была ему не по душе, и в Нью-Йорке он оказался лишь потому, что в провинциях мало работы, за которую платили копейки. Уехать из России он был вынужден потому, что условия жизни там были не самые лучшие. Он даже думал вернуться, как только в стране наведут порядок.

Однако, возвращение в РФ было тем ещё вопросом. В конце концов, в Америку Ал приехал затем, чтобы осуществить Американскую мечту. Он хотел зарабатывать столько, чтобы были и женщины, и дома. Впрочем, всё то, что обычный человек желал иметь в изобилии. Вот только когда он приехал, все его мечты разбились. В Америке он делал то же самое, что и делал в России — работал за копейки, и работал много.

Может, не в стране было дело? А если не в стране дело, то в чём тогда?

Единственным способом зарабатывать больше было повышение по службе. Но Алу в ближайшее время оно точно не светило. Как тогда быть? Бизнес? Слишком рискованно, да и он только для избранных. Обычному человеку, как думал Ал, там почти нереально чего-то достичь. Там тебя так на одном месте вертят, что жить потом не хочется, не то, что бизнесом заниматься.

Что-то Ал делал не так, но совсем не понимал, что.

— Я позову врача, — сказала Мария, увидев, как Ал отключился от мира.

— Хорошо, — автоматически ответил Ал, не сообразив, что произошло. Мария вышла из палаты, и как только дверь за ней закрылась, он сказал:

— Стой! Вот блин…

Вскоре пришёл врач. Седоволосый мужчина, в длинном врачебном халате. В его руках был планшет, и он, поглядывая на пациента, что-то записывал. Ал отвёл глаза из-за возникшего чувства неловкости.

— Здравствуйте… — произнёс Ал.

— Да, здравствуйте, — торопливо ответил врач. — Извините, сейчас.

Поставив точку, он опустил руку с планшетом, а ручку спрятал в карман халата.

— Выглядите неплохо, — сказал он. Этот врач был лечащим врачом Ала, и звали его Дональд Риштер. Ал называл его мистер Риштер.

— Можаев, — мистер Риштер скривил губу, глядя на своего пациента. — Только недавно я отправил вам письмо, и что вы выкидываете? У вас очень много денег?

— Нет, — пожал Ал плечами, явно смутившись. — Так вышло.

— Я же чёрным по белому написал — никакого алкоголя. Ладно, если бы выпили немного, но когда вы поступили, мы в вас обнаружили столько паров этилового спирта, что у меня глаза на лоб полезли! Вы пережили, именно чудом, — подчёркивая слово «чудом», мистер Риштер назидательно поднял палец, — сильнейшую алкогольную интоксикацию. Половина пациентов нашей больницы с подобными вашему симптомами это состояние не переносят.

— Спасибо вам, мистер Риштер, — поблагодарил Ал, так и не поднимая глаз. Он поёжился, чувствуя себя виноватым ребёнком, которого ругают за плохую оценку, полученную в школе. Да и в отношении мистера Риштера к пациентам всегда чувствовалось что-то отцовское, уж очень он любил людей и свою работу.

В каждую больницу бы такого врача.

— Говори спасибо не мне, а своему организму, — кивнул Риштер, глядя на Ала с укором. — Он у тебя от природы невероятно стойкий! При верном образе жизни жизнь может стать долгой и счастливый, а ты что творишь? Тьфу!

В его словах была доля правды. Ал и курил, и пил уже довольно долго время. Разумеется, он не всегда нажирался в соплю, как сделал это вчера, в клубе, но систематически попивал пиво в течении нескольких лет, а это, извините, тоже не очень хорошо, пусть и допустимо. У многих других людей последствия уже бы давно проявились, но у Ала они стали давать о себе знать относительно недавно. Его стал мучать кашель курильщика, и ещё начались проблемы с почками, из-за которых он сюда, собственно, и попал.

Он лечился в частной клинике. В России Ал скопил неплохую сумму, прежде чем переехать, с помощью накопительного принципа, и лишь потом отправился в путь. Это позволяло ему лечиться в частной клинике. Так же, потеряв работу, он мог протянуть без неё около года.

За такую сумму, конечно, ему изрядно поработать пришлось.

— Да ладно вам, — решил Ал разрядить обстановку, скупо улыбнувшись. — Живой же остался.

— По счастливому случаю. Короче, — начал мистер Риштер, снова глянув в планшет, — к счастью, тут тебе лежать не придётся. Но вот на работу ходить ты тоже не сможешь. Около пары недель необходимо побыть дома, не обязательно в постели. Главное, чтобы на больничном. Работа — стресс, понимаешь сам, а твоему организму этого сейчас не надо. Всё понятно?

— Всё понятно, — кивнул Ал, испытывая и радость и разочарование одновременно.