Эдуард Поляков - Кваzи Эпсил'on Книга 4. Прародитель.

– Слушай, а где охранники, что-то не видно вышибал которые, усмиряют перепивших посетителей.

– А ты уже перепил, или неприятностей ищешь? - всё таким же бесцветным голосом с хрипотцой произнес человек в капюшоне.

– Мне бы поинтересоваться про одного человечка, - так же бесцветным голосом ответил я, перебирая взглядом завсегдатаев этого заведения.

В своей массе это были люди, но несколько столов были заняты дворфами. Даже была одна компания аслау, походивших своим видом на темных эльфов с маленькими ручками. Интересно, что жители горной страны забыли на другом конце мира?

– Ну давай, интересуйся. Я здесь и завсегдатай и за вышибалу, и еще хрен знает за кого, - после этих слов он отодвинул полы плаща и показал выцветшую, засаленную нашивку, на который был изображён меч, щит и алые розы.

Я аж поперхнулся. Неужели тот, кого я искал, сидел прямо передо мной? Гриха? Вот только не был похож мой собутыльник на того отличного, ловкого боевика из авангарда, и тем более футбольного фаната, Спартака. Надо бы перепроверить, прежде чем открывать все карты. Мало ли.

– И как занесло бывшего члена ордена Меча и Розы в эти трущобы? Как так получилось, что офицер стал вышибалой и пьяницей в забегаловке? - немного провокационные вопросы, но ничего. Если передо мной сидит Спартак, он обязательно выдаст себя

– А не много ли ты спрашиваешь, мужик, - угрожающие нотки в его тембре были узнаваемее любых черт лица. Это Гриша ОУКБ, подделать его манеру речи невозможно. Впрочем, он почти сразу стушевался и уже сам начал излагать, видимо мало было слушателей, желавших послушать его историю. - Я дезертир. Дважды. Первый раз повелся на святые, мать их, идеалы ордена, кинул друзей, любимую девушку, себя кинул. И всё ради Мира Меча и Магии, мать его. Соблазнился красивыми речами мастера ордена, мол, кто, если не мы будем бороться со злом. А оно вон как вышло…

Я не перебивая, слушал. Такая удача! Сейчас он по-пьяни сам расскажет мне всё. Повернулся к барной стойке, обе девушки уже внимательно смотрели на меня. Кажется, серебряной монеты было достаточно, чтобы барменши сделали маленькое исключение и сами принесли еще выпивки. Пальцем указал на свой бокал и показал четыре пальца, обозначая свой заказ. А тем временем мой собеседник продолжал излагать.

– Меч, мать его и роза. Такие же твари двуличные, как и остальные популисты. Ты знаешь, что они творят в Мельхиоре? Они банально качаются и отвоевывают дикие степи. Степи, которые никогда не принадлежали Аркруму. Жгут деревни, не щадя никого и им всё мало, - с горечью, обидой и болью излагал Спартак.

Не перебивая Гришу, смотрел, как обе девушки, будто соревнуясь в скорости, несут к нашему столику по два бокала темного эля, в запотевших стеклянных кружках.

– И тебя так просто отпустили? - осторожно, нельзя этой фразой сбить всю охоту к диалогу у ОУКБ.

– Дезертировал, - горько произнес он. - А искать меня никто и не собирался. Никаких клятв и присяг я не давал. Шел, так сказать, по убеждениям, по убеждениям и покинул эту кодлу, - тут он осекся и перевернул свою недопитую кружку, выбросил руку к моему лицу, из запястья которой выскочило лезвие, уткнувшееся в мой кадык, - признавайся кто ты такой? Тебя послал орден? Попробуй только соврать, и я перережу тебе горло, а затем продолжу пить пиво. Благо, желая развязать мне язык, ты набрал его достаточно.

Повисла неловкая пауза. Напряжение витало в воздухе, сидящие за соседними столами люди затихли, наблюдая за нами.

– Я тот, кто поможет тебе засыпать без угрызений совести, Гриша. Пора вернуться в Квази Эпсилон, - с этими словами я скинул капюшон, чтобы ОУКБ узнал меня.

Наверное, драматичнее придумать было нельзя. Однако зритель, для которого и было организовано все это представление, не оценил. Он убрал клинок и просто, без затей, с замахом постарался ударить меня в лицо. Сопротивляться, значит, решил? Хорошо, не хочешь кушать хлебушек с маслицем - жуй хрен с рассолом.

Уворачиваюсь и без затей заставляю лавку под задницей Гриши прорасти. Да, теперь я умею и так. Статус Прародителя — это не просто красивая приписка к никнейму – это сила. Реальная сила! Древесные побеги начали окутывать ноги и тело Спартака, он боролся, стараясь разорвать, разрезать или просто вывернуться из пут, а я в это время продолжал, как ни в чём не бывало пить пиво.

Ну давай, побарахтайся. Ты, дружище, конечно, успел прокачаться, но куда тебе со своим 93 уровнем до моих высот. Эх, жаль сейчас дендрокостюм Некродефлоратора не со мной. Брут бы в мгновение превратил этого пищевого футбольного фаната в живую мумию. Ловкости у него конечно до хрена, но какая в ней польза, когда взбесившийся под тобой табурет начинает оплетать тебя точно спрут.

На удивление первыми на защиту забулдыги и охранника встали именно девушки. Мужики же разошлись. Кое-кто и вовсе решил, что своя шкура дороже и выбежал в дверь. Бросив девушкам, что данный господин больше не работает в этом заведении охранником, я подхватил весьма увесистый деревянный саркофаг с заточённым внутри Спартаком, бросил ещё несколько серебряных монет одной из девушек и вышел под покров ночного неба.

– Возвращаемся? - поинтересовался Восьмой, как всегда, не вложив в свои слова ни грамма эмоции.

Его совершенно не смущало то, что я держу на плечах деревянный гроб с живым человеком внутри. Всё-таки человечности в нём пока гораздо меньше, чем скритов от ИИ.

– Нет Восьмой. Теперь в леса Скив за Димой Бишкеком, - пояснил я. Поудобнее перехватывая кающегося внутри деревянной матрешки, Гришу.

– Может, сначала его в Квази Эпсилон переправим? - кивнул он на саркофаг у меня на плече.

– Нет дружище, это плохая идея. Иначе, пока мы будем мирно попивать чай с вареньем в гостях у Бишкека, Джинкс будет медленно и методично стачивать напильником зубы Гриши, прежде чем убьет. Лучше нам появится вместе, думаю только так мы, втроём, сможем отбить его у рассерженной и обиженной девушки. Хотя кажется, ему всё равно придется пару раз отправиться на респаун. - Я усмехнулся своим рассуждениям, чувствуя, как темная аура Роджера окутывает нас перед телепортационным прыжком, заставляя газовые фонари в округе почти полностью угаснуть.

Признаться, я не подумал об одежде, когда из черноты телепортационного прыжка, по пояс провалился в снег. А гроб с пленником на плече лишь помог увязнуть еще глубже. Чертыхаясь и бредя по пояс в снегу, мы кое-как определились с направлением и нам, наконец,, удалось выбраться на утрамбованный санями путь, пролегавший, как это и было принято у Скивов зимой, по закованным в лёд рекам.

Пробежав по утоптанной снежной колее пару сотен шагов, мы, наконец, увидели частокол большой деревни с выведенными на нём щитами. Вдоль частокола были установлены резные родовые столбы тотемных животных, глаза которых светились голубоватым светом. В ночной темноте было не узнать, что именно за животные были вырезаны в древесине, но это и не требовалось. Бишкек поселился в деревни росомах, это я знал ещё с последней нашей встречи.